Книга Невинность за свободу - Саша Ким

— Разобрались с чем? — я непонимающе захлопала глазами.

— Пойдём, — он поймал мою ладонь и увлек за собой в двери сверкающего магазина.

Своим появлением хозяин заставил весь персонал ювелирного отдела оживиться.

В смысле… Эйден. Эээйдеен…

Я продолжала молча наблюдать за ним, напевая в голове свое любимое имя. Вот он уже примерял понравившееся мне кольцо на свой палец, и я попыталась спрятать невольную улыбку.

— Чего ты там стоишь, ухмыляешься? — возмутился мой мистер. — Марш сюда! Я и за тебя что ли мерить должен?

Я вскинулась:

— За... меня?

— Конечно! А кто меня надоумил взять то, что хочу?

— Но... это... — я в смущении оценивала реакцию персонала на странное поведение хозяина, однако они будто и не слышали сомнительного подтекста, который все больше смущал меня.

— Кукла, помнишь? — будто кодовую фразу сказал он, развеяв мои сомнения.

По дороге домой я все продолжала разглядывать неожиданный подарок мистера, сверкавший на моей руке. Не в силах сдержать улыбку, и даже время от времени посмеиваясь, я крутила на пальце широкое колечко, воображая, будто наш разговор действительно был глубже, чем могло показаться на первый взгляд.

Уже и не вспомню, когда я была так же счастлива, как сегодня…

Воодушевлённо вздохнув, я, наконец, опустила ладони на коленки. Глянула через темное стекло автомобиля на потрясающий закат. В эту самую секунду небесное светило коснулось линии горизонта над морем. Я нажала на кнопку, и последние лучи солнца проникли сквозь открывшееся окно. Откинувшись на сидении, я прикрыла глаза, наслаждаясь морским бризом, треплющим мои волосы.

— Самая красивая, — послышался хриплый шёпот, и на мгновение показалось, будто он обращён ко мне.

Секундочку...

Я открыла глаза и уставилась на мистера, который во все глаза глядел на меня.

— Что?

Он нахмурился, и, прочистив горло, отвёл взгляд:

— Эмм, — взглянул на свои ладони. — Платина! Говорю: платина действительно самая красивая из всех металлов.

Пока Эйден отсиживался в кабинете, ему удалось выработать приблизительный план действий. С первым пунктом он быстро и, к своему облегчению, положительно справился. Идентификация.

Судя по тому, как Ив реагировала в торговом центре на женские магазины и абсолютно игнорировала мужские — вся ее игра в «парня», обычное притворство.

«Ну, хоть что-то...» — выдохнул Эйден, словно после тяжёлого трудового дня опускаясь в кресло с бокалом вина.

День выдался действительно непростым: продолжать обращаться с Ив как с парнем становилось все труднее — теперь он и поверить не мог, как умудрялся так долго игнорировать очевидное. Она то и дело сама оговаривается. Голос нежный, даже когда она отчаянно пытается говорить грубее. Манеры, походка — все в ней просто кричало, о том, что она женщина. И теперь, когда с вопросом ее душевного равновесия Эйден относительно разобрался, можно было подумать и о разоблачении.

«Нужно сделать это осторожно, чтобы снова не напугать. Стоит ей разволноваться, как ее тут же начинает тошнить, а это не очень хорошо... — он усмехнулся, осознав, что мысли наполненные заботой о нежном создании согревают его душу, будто наполняя своей собственной энергией. — Во что я превратился? — он улыбнулся. — Воркую, как озадаченный папаша! Отец? Хм...»

Он посерьезнел, вспомнив, что вслед за разоблачением идёт ещё одна важная ступень: Ив должна знать, что беременна.

Неизвестно, как отреагирует невинное создание на подобное известие. Эйден долго думал, как можно было бы смягчить эту информацию. В числе прочего появлялись и совсем абсурдные идеи. Одна из которых, Архонта прельщала больше остальных: овладеть нежным телом, а когда родится ребёнок, приписать отцовство себе, сказав, что малыш появился на свет преждевременно.

«Бред. Я могу подкупить всевозможных докторов, но если ее мать была медработником, то, вполне вероятно, Ив способна отличить доношенного ребёнка от шестимесячного».

Вариант — воспользоваться помощью Братьев, тоже не давал ему покоя. Попросить Джея, чтобы он стер часть ее воспоминаний — казалось несправедливо по отношению к Ив. Такое решение вправе принимать только она сама.

«Может, договориться с Эриком, чтобы он спас ее от насильника? Но вторжение в прошлое всегда чревато переменами в настоящем. В итоге… мы можем попросту никогда не встретиться? — он устало потер переносицу. — Да и малыш... Ведь я не способен подарить ей чудо материнства. Ив… Ив… как же ты отреагируешь? У нее очень доброе сердце. Такая заботливая и добрая. Рано или поздно, она сможет принять плод того ублюдка. Как же так вышло? И почему этот чертов вертолет не упал раньше? Я смог бы защитить ее от… Должно быть, это кто-то из односельчан? Интересно, я его видел? Скорее всего он до сих пор в той деревне. Стоит отправить туда карательный отряд. Нет. Лучше лично испепелить эту мразь. Нужно лишь выяснить, кто это был. Хотя то, как они измучили мою девочку, заслуживает казни. Я могу спалить дотла все поселение», — в сознание ворвались чумазые детишки, смягчая пыл Архонта.

Мысли продолжали литься сумбурным потоком, то и дело возвращаясь к одному странному фрагменту в воспоминаниях из деревни: мужичок в льняной рубахе, у которого Архонт на ломаном русском спрашивает кто его притащил в деревню. Сомнение, которым его обдал смертный, заставляя в раздражении рявкнуть:

— Имя!

— Ив. Ив! Только отпусти, окаянный!

«Н-не может быть!» — Эйден вскочил на ноги, и было направился к двери, однако остановился.

— Дубина... Луч спит?

— Да, господин.

— Тогда на сегодня достаточно...

Глава 20

Утро выдалось добрым!

Меня, наконец, перестало тошнить и даже удалось выспаться. Я быстро позавтракала и, не обнаружив мистера в доме, отправилась на улицу.

Ночью, по всей видимости, прошёл дождь, поэтому воздух был освежающе влажным. Я с удовольствием потянулась, прикрывая ладонями палящее в глаза солнце. Привстала на цыпочки, любуясь блеском кольца на своём пальце, и глупо захихикала, вспоминая, что у... Эйдена есть такое же:

«Прямо как...»

— Все же пришёл ко мне? — послышался голос из-за моего плеча.

Я вздрогнула и, опустив руки, спрятала их за спину, будто желая скрыть свою драгоценность от недобрых глаз.

Дан неторопливо приближался, стягивая с пальцев рабочие перчатки: