Книга Псевдо - Виктор Крейг
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Дикая внезапно ускоряется и подбирается чересчур близко, протягивая руку…
Выстрел – упала.
Отдача пистолета не сильная, но держать постоянно зажатой клавишу на рукояти оказывается не так просто.
Четвертый Дикий. За ним пятый…
Спуск. Выстрел не следует. Хрипящая тварь почти дотягивается до меня. Отскакиваю назад, зажимаю клавишу как следует и выпускаю пулю в грудь Дикому – останавливает на драгоценные секунды.
Выстрел – пуля разносит ему правый глаз. Тело валится на пол.
Наверное, треть патронов тратится впустую, но на втором магазине я приноравливаюсь, и промахи сводятся к минимуму.
В какой-то момент я ловлю себя на мысли, что мне это нравится. Адреналин бьет ключом, сердце колотится не от страха, а от эйфории… Запах пороха пьянит. Никаких угнетающих мыслей… Ни одной. Не смущает даже вернувшееся обоняние – сейчас это не так важно.
Главное – отбиться, прорваться в соседний зал и найти там Еву. Живую…
Ко мне несется очередная Дикая, за ней еще одна и, кажется, больше никого. Так и есть. Я подпускаю первую чуть ближе, чем следует, плавно нажимаю на спуск – выстрел, и затвор вдруг отъезжает назад и застывает. С хлещущей из шеи кровью тварь падает возле моих ног, пытаясь достать рукой, а вторая с пугающей скоростью сокращает между нами дистанцию…
Я отскакиваю в сторону, одновременно выбрасывая пустой магазин и заряжая новый. Затвор возвращается в положение, патрон ждет в патроннике, но Дикая успевает сбить меня с ног раньше. Пистолет я сжимаю, что есть сил, поэтому не теряю его, когда приземляюсь спиной на пол – дыхание сбивается.
Сдавленный хрип… Мой сдавленный хрип. Кашель.
Дикая не церемонится: запрыгивает сверху, оттягивает одной рукой мою голову вбок, другой вцепляется в правое плечо и, разинув безгубую пасть, впивается зубами в трапецию. Левая рука придавлена ногой твари – полностью обездвижена, а вот правая свободна от пальцев до предплечья. Мне этого хватает.
Извернувшись, я приставляю дуло пистолета к бедру Дикой.
Выстрел – нажим ее челюстей заметно слабеет. Сталкиваю тварь с себя, но она тут же бросается на меня снова…
Выстрел – пуля в лоб. Тело Дикой обмякло на полу…
Пока я стараюсь отдышаться, Хёрд и Барди прекращают стрельбу. Образовывается тишина, на фоне которой звон в ушах звучит еще громче. Постепенно он пропадает…
Встать почти нет сил. Гильзы, гильзы, гильзы… Все усеяно сотнями гильз. Сколько же у них было с собой магазинов? Целый арсенал. Предусмотрительно…
Ладони немеют и гудят. Рельеф рукояти пистолета глубоко на них отпечатался.
– Вроде все, – Барди садится рядом и выдыхает. – Знали бы, то не брали бы тебя с собой. Хрен знает сколько тащил твою тушу.
– Ему не до этого сейчас, – Хёрд подходит к нам.
– А нам до этого? Таскаемся с ним тут, а он в обмороки падает! – Барди закипает.
– Я вас разве заставлял? – я поднимаюсь. – Высадили бы и летели на свой сказочный континент. Без твоих соплей бы справился…
Мне порядком надоело его вечное ворчание, и, можно подумать, что я напрашивался в их отряд.
– Характер решил показать? И что ты сделаешь, полукровка?! – Барди одним рывком подскакивает и скалой возвышается передо мной. Затеять с ним драку – самоубийство, но что-то внутри запускает цепную реакцию.
Руки закололо от кончиков пальцев до локтей, это чувство поднимается все выше. Возвращается легкий звон в ушах, ноги наливаются свинцом – я будто врос в пол.
– Крис! Успокойся! Крис! Мы не выдержим этого выброса.
Вспомни о Еве!
Хель врывается в голову… Ее голос успокаивает. Ее слова отрезвляют.
Краем глаза я замечаю, что убитые Дикие вокруг немного начинают шевелиться… Дергаться…
Хёрд и Барди с опаской оглядываются и отходят на пару шагов назад.
Ева… Держать себя в руках… Ради нее.
Дикие больше не двигаются. Ноги обретают легкость, никакого звона, руки прекращает колоть…
– Так ты из этих… – Хёрд удивленно на меня смотрит.
– Из кого? – я подбираю пистолет, выпавший из рук и убираю в набедренную кобуру.
– Некроманты ты… Не позавидуешь… – отвечает Барди и вздыхает. – Ладно… Ты прости, мы целый год пахали на «Клауд», и теперь хотим вернуться, но понятия не имеем, что с ними. Живы они или… В общем, я переживаю за мой народ. Мир?
– Мир, – я жму протянутую мне лапищу. – Потом разберемся. В том зале должна быть Ева…
– Крис… Нам не хватит сил выбраться из Эрмитажа.
Хель говорит взволнованно.
– Ева – это наш последний пункт.
Потом тебе придется убить себя.
Я даже обоняние не могу убрать… Мы разрушаемся, Крис…
Я не отвечаю. Молча бегу к дверям Военной галереи. За мной спешат Существа…
Тел здесь немного… Дышится сносно. Но Хёрд и Барди громко прокашливаются от запаха гниения. Они не боятся шуметь: на стрельбу и так, скорее всего, сбежалась большая часть Диких.
За нами следят более трех сотен пар глаз с портретов, что висят на алых стенах Военной галереи. Генералы – участники войны 1812 года внимательно смотрят за новыми гостями своих покоев…
Остановившись в центре, я отмечаю, что двери, которые ведут в другие залы, закрыты.
Где-то здесь тело Артема… Где Ева?
– Ева! – мой неуверенный голос нарушает тишину, эхом отскакивая от стен и поднимаясь к сводчатому потолку. – Ева! Это Крис!
– К-к-крис? – еще более неуверенный, дрожащий голосок звучит откуда-то справа, но там никого не видно.
Жива… Жива!
– Ева! Я не вижу тебя, где ты? – ступая между тел, я двигаюсь в сторону огромного портрета Александра I, изображенного верхом на белом коне. Вроде бы голос доносится оттуда.
Она все-таки жива.
– Я… я здесь… Мне страшно…
Я иду в нужном направлении, но что-то меня беспокоит…
– Крис, не спеши. Я чувствую… Трудно объяснить. В нашей памяти…
Что-то не так…
Хель говорит сбивчиво… Она растеряна…
Я замедляю шаг: воспоминания мутными картинками мелькают перед глазами, перемешиваются, создают образы, которых я никогда не видел, не знал… Места, где я никогда не был…
Меня мутит, кажется, что вот-вот вырвет, но все пропадает гораздо раньше…
