Книга Тайна двух планет. Книга 1: Герехтайт - Виктория Виннер

Я открыла глаза и посмотрела на него. Чувство стыда снова накрыло с головой, но я не могла оторвать глаз от Регнера, продолжая краснеть. Йенс, видимо, поняв причину моего смущения, спешно отвернулся.

Теперь я совершенно точно поняла, что у меня не было ни малейшего шанса не влюбиться в Йенса и во второй раз. Как бы он ни старался. А он старался. Он был со мной черствее, чем тогда, три года назад. Он не впускал меня в свою душу, оставаясь лишь моим мастером, он даже не оставался ни разу на наши вечерние посиделки в военном лагере, тогда как Эд был с нами каждый вечер. А три года назад, за десять дней, что мы прожили в одной квартире, Йенс стал мне настоящим другом. Я помню его рассказ о родителях, которые погибли в катастрофе на хайдзо – единственная катастрофа хайцзо за всю многолетнюю историю существования этого вида транспорта… Я помню его истории из школьных и эстадских лет, помню кличку его домашнего питомца и лучшего друга детства – собаки Джайно, я помню его доброту и искренние улыбки, которых он так мало подарил мне во второе наше знакомство. Но теперь я знаю две стороны Йенса – добрый друг и непревзойдённый боец. И обе эти стороны мне нравятся. Да… у меня не было шансов тогда, у меня не было шансов сейчас, а после возвращения воспоминаний у меня и надежды не осталось. Надежды на счастливую жизнь без Регнера. И на жизнь с Регнером надежды тоже нет…

Мы вышли из комнаты и приблизились к Милене, всё так же стоящей на том месте, где её оставили. Йенс кивнул девушке, и магитарианка сотворила очередной портал.

– Вперед, – сказал мне Йенс, – мы уйдём другим порталом, только соберём артефакты.

Я молча шагнула в темноту и уже через пару секунд оказалась в непроходимом торогском лесу, краем глаза заметив уже полупрозрачную себя же, но через долю секунды в лесу осталась только одна я. И вроде надо было двигаться вперёд выкорчёвывать вулиски, но в голове крутились воспоминания трёхгодовалой давности. И я никак не могла понять, почему Йенс тогда просто молча уехал, почему он позволил Эду стереть мне воспоминания, почему обманывал меня… Это ли не настоящее предательство со стороны самых близких людей? За ту неделю, что мы провели в нашей с Эдом маленькой квартирке с Йенсом, я почувствовала с ним настоящее родство, он стал мне по-настоящему дорог. И сейчас, когда эти чувства вернулись, его предательство ощущалось острее.

От мрачных мыслей меня отвлёк горн, обозначающий окончание испытания. Я развернулась в сторону, противоположную той, в которую направлялась моя иллюзия, и стала пробираться сквозь дебри, надеясь, что иллюзия хорошо справилась с задачей, и вулисков на моём пути не встретится.

По всему лесу раздавались радостные крики курсантов, звуки хрустящих веток – в обратную сторону «красные» явно двигались смелее.

Минут через двадцать я уже стояла на точке старта рядом с заполненной мёртвыми вулисками машиной. Из леса продолжали подтягиваться курсанты, подтаскивая жестоко убиенных хищников растительного происхождения.

– Ю-ху! – раздалось где-то справа от меня. – Ника! Сколько тварей завалила?

Я повернулась на голос Дайны, и ответила:

– Не знаю, не считала.

– А я считала! Двадцать три! – Дайна посмотрела на меня, улыбка медленно сползла с её лица, и она продолжила: – Я надеялась, что задание тебя взбодрит… Ты же так любишь лес…

– Это не лес, – перебила подругу, – это какие-то дебри непролазные. Но я в порядке, правда. То ли ещё будет…

Дайна внимательно посмотрела на меня, кивнула, и мы пошли на построение.

Этим вечером Йенс за мной не пришёл, и я была рада возможности побыть наедине со своими мыслями. Как бы я ни старалась, я не могла ни понять, ни простить. Ни Эда, ни Йенса. Да, я доставляла Эддону немало забот, постоянно бегая по вечеринкам в нескромных нарядах и меняя парней как перчатки. Но разве не так ведут себя привлекательные среднестатистические семнадцатилетние девушки? Кроме того, я хорошо училась и строила планы на будущее. И с парнями я никогда не заходила дальше поцелуев, и Эд об этом знал! У нас не было секретов друг от друга. По крайней мере, у меня от него… И, конечно, как старший брат он имел право переживать, и он переживал! Но разве другие переживающие старшие братья стирают своим сёстрам память, подселяя туда жуткую попытку изнасилования, переворачивающую весь мир с ног на голову?

Утром, в последний день лагерной смены, мы упаковали вещи, и нас перенаправили на базу лагеря, где собрали на той же огромной поляне, на которой я впервые увидела магию своими глазами. На огромной магической доске торжественно высветили результаты индивидуального зачёта. Я оказалась на первом месте, но если бы напротив фамилии Милены не стоял прочерк и надпись «выбыла», уверена, что была бы второй.

Йенс ко мне даже не подошёл, как, впрочем, и Эдди – видимо, у них был такой договор, но я понимала, что с кем-то из них мне всё же придётся вернуться в Стард.

После обеда состоялась церемония закрытия, на которой меня торжественно, при всех курсантах с лентами разных цветов, поздравили с первенством в личном зачёте, вручив в подарок игрушку – муляж настоящего инопланетного бластера, стреляющий имитацией лазера, приближенной к натуральному. Вреда такой муляж не несёт, но для тренировок – самое то. И стоит он немало. Регнера тоже поздравили с успехом его подопечной, но ничего не подарили, просто выразили благодарность.

А мне было абсолютно всё равно.

Мне было всё равно, что полторы тысячи человек аплодируют мне, что одна часть из них смотрит с восхищением, а другая – с завистью. Мне был абсолютно безразличен мой оглушительный успех, который ещё два дня назад стал бы настоящим подарком! Это мог быть лучший момент в моей жизни. Я хотела разделить его с Йенсом и Эдом, и мы бы, наверняка, так и поступили, отметив где-нибудь мою заслуженную победу, но только с теми Йенсом и Эдом, которых я знала два дня назад. Сегодняшние мне не нравились. Они отобрали у меня этот момент моего торжества, моей главной победы в жизни…

Как я и ожидала, возвращались мы домой вдвоём с Эдом. Он подошёл к нам с Дайной сразу после того, как смену объявили закрытой. Курсанты разбредались группами по лесу, чтобы провести последние часы смены военного лагеря вместе перед долгой разлукой.

– Дамы, – сообщил о своём присутствии Эд и неловко улыбнулся. Дайна засияла, как утренний Хеллерстен, а я нахмурилась, предчувствуя неизбежный и неприятный для меня разговор, – как настроение?

– Немного грустно, – ответила Дайна, с надеждой заглядывая Эду прямо в глаза.

– Грустить поводов нет. Надо радоваться, что эти две недели прошли так хорошо, – ответил Эд явно не то, что хотела услышать девушка, – Ника, мы уезжаем через час.

– А почему так скоро? – удивилась я.

– У меня появились дела в городе.

Я посмотрела на брата с подозрением, затем перевела взгляд на Дайну, которая выглядела более чем расстроенной.

– Эдди, можно тебя на минутку? – спросила я и, не дожидаясь ответа, потащила брата в сторону.