Книга Змеи в костюмах. Как вовремя распознать токсичных коллег и не пострадать от их деструктивных действий - Павел Бабяк

Результаты исследования подтверждают наши наблюдения, описанные в предыдущих главах, и очень важны для понимания того, как истинным корпоративным психопатам удается так легко манипулировать организациями, поэтому мы решили обобщить наши выводы в конце главы.

• Шарм и эгоцентризм легко принять за уверенность в себе или харизматический стиль руководства, что мешает объективно оценить их реальную эффективность; свой вклад в эту «радужную» картину вносят и развитые навыки презентации и коммуникации, а также умение производить хорошее впечатление.

• Способность психопата к манипулированию может выглядеть как развитое умение влиять и убеждать – признак эффективного лидерства.

• Отсутствие реалистичных жизненных целей – явно негативная черта, которая в личной жизни, как правило, утаскивает психопата на дно, – часто прикрывается цветистыми речами на деловые темы, которые нередко истолковываются как стратегическое мышление, или видение, весьма редкий и чрезвычайно востребованный талант руководителя.

• Даже черты, говорящие о недостаточной человечности или эмоциональной бедности (отсутствие эмпатии, раскаяния, чувства вины), могут сослужить корпоративному психопату добрую службу в ситуациях, в которых жесткость, бескомпромиссность (умение принимать трудные, непопулярные решения) и самообладание (умение не проявлять эмоций в сложные моменты) могут сыграть им на руку.

• Руководители, получившие высокие баллы по факторам PCL-R, – серьезная угроза стабильному существованию организаций и сотрудников.

(О том, как СМИ искажают и неверно истолковывают результаты исследования, читайте в разделе «За кулисами: 10 процентов Уолл-стрит» в конце главы.)

Вопросы для размышления

• Доводилось ли вам работать с руководителем, который подходит под описанный выше профиль корпоративного психопата?

• Он был успешным лидером или все же был разоблачен и снят с должности?

За кулисами

Экономическое и корпоративное мошенничество

В обзоре «Глобальная экономическая преступность и мошенничество»[108] за 2018 год международной сети консалтинговых компаний PricewaterhouseCoopers (PwC) сообщается, что жертвами экономических преступлений стали 49 процентов от 7200 организаций из 123 стран мира, тогда как в 2016 году этот показатель составлял 36 процентов. Наиболее частыми правонарушениями было незаконное присвоение активов, мошенничество с потребителями и киберпреступления. Примечательно, что на долю внутренних мошенников приходится 52 процента преступлений по сравнению с 46 процентами в 2016 году, причем 24 процента «внутренних» мошенников – это менеджеры высшего звена, то есть люди, отлично разбирающиеся в механизмах внутреннего контроля и управления рисками компаний. В отчете PwC отмечается, что возможность мошенничества – это ключевой элемент внутренней экономической преступности. Роль фактора психопатии в экономических преступлениях достоверно неизвестна, но, вероятно, будет существенной. К счастью, появление инструмента B-Scan 360 дает основания надеяться на эмпирические исследования этого вопроса.

Остальные 40 процентов мошенничеств – дело рук мошенников со стороны, две трети из них оказались «заклятыми врагами организации: агентами, оптовиками, поставщиками совместных услуг или клиентами»[109]. Для предотвращения преступности в организациях PwC предложила ряд методов. Советы, данные ею в обзоре за 2003 год, актуальны и сегодня. В частности, PwC рекомендует корпорациям держать ухо востро с руководителями:

• которые участвуют в видах деятельности, предполагающих недобросовестность;

• склонны участвовать в спекулятивных предприятиях или идти на необычно высокие бизнес-риски;

• небрежно относятся к соблюдению нормативных или законодательных обязательств;

• всячески избегают общения с членами аудиторской команды, не желают с ними сотрудничать и даже оскорбляют;

• не предоставляют проверенный послужной список.

Неправильное измерение корпоративной психопатии

В цикле статей[110], [111] Бодди и его коллеги описали и использовали то, что они называют новым инструментом для идентификации корпоративных психопатов. В частности, Бодди с соавторами заявляют: «Наконец-то появился инструмент “Измерение психопатии” – Управленческая исследовательская версия (Psychopathy Measure-Management Research version – PM-MRV). Он базируется на общепринятой диагностической шкале выявления психопатии (PCL-R) и опирается на отчеты коллег-сотрудников оцениваемого индивида. Этот инструмент может быть использован для идентификации фактора психопатии в сфере корпоративного управления»[112].

Основой для его создания послужил опросник «Ваш босс – психопат?», опубликованный в журнале Fast Company[113]. Опросник представлял собой простой перечень из восьми пунктов, которые описывают межличностные и аффективные проявления в PCL-R (фактор 1). Согласно Дойчману[114], контрольный перечень PCL-R Хаэра оценивает двадцать личностных черт, а подмножество из восьми характеристик (то есть фактор 1) определяет то, что Хаэр назвал корпоративным психопатом. Однако вторая часть утверждения некорректна. Для определения психопатии недостаточно какого-то одного фактора – ни фактора 1, ни фактора 2. В ходе дискуссий с издателем PCL-R Бодди признал, что никогда не видел полной клинической версии PCL-R и считал, будто бы этот опросник предполагает в основном обширные опросы по двадцати отдельным аспектам поведения[115].