Книга Аромат книг - Кай Майер

Она пробралась в особняк через шахту, ведущую в подвал, и сначала немного поплутала по неосвещённым переходам и кладовым. На ней были чёрные брюки и короткая чёрная куртка с многочисленными карманами: и то и другое ей сшили по её личным меркам на её первые гонорары. Ботинки на шнуровке на плоской подошве были стачаны из мягкой кожи и совсем не скрипели: ходить в них можно было совершенно бесшумно. Лицо девушки прикрывала маска из чёрной ткани, оставляя открытыми только глаза.

Каждый раз, когда Мерси в этом наряде отправлялась на охоту по чужим библиотекам и коллекциям, она испытывала чувство безграничной свободы, восхищавшее и одновременно немного пугавшее её. Ни тебе длинных платьев и юбок, ни дурацких шляпок, без которых на тебя косо смотрят на улице. Если бы она могла всегда носить одежду на свой вкус, она бы не вылезала из этого костюма. Было так прекрасно отбросить все общественные нормы и приличия, делать всё, что заблагорассудится, и растворяться в ночи неузнанной, словно чёрная кошка.

Она бесшумно прокралась на первый этаж и сразу же обнаружила первую оригами, патрулировавшую вестибюль и коридоры. Нужно было передвигаться исключительно в тени и не издавать ни звука: оригами видели неважно, и вероятность, что они разглядят чёрную фигуру в кромешной темноте, была невелика.

В некоторых комнатах на конторках и комодах лежали специально раскрытые книги. Днём они были захлопнуты, но с наступлением темноты дворецкий Торндайка обходил помещения и открывал их, чтобы привести в действие. Заметив, что неподалёку от них что-то двигалось, они начинали биться и хлопать переплётами, словно пойманные в сило́к голуби.

Мерси по широкой дуге обходила открытые книги и старалась не наступать на широкие ковры, лежавшие на лестницах: в них тоже были вплетены мелкие буковки. Карабкаться наверх ей приходилось по перилам – впрочем, это не представляло для неё сложности. Оказавшись на четвёртом этаже, она прокралась через просторные залы личной библиотеки Торндайка, через которые они проходили, когда она явилась к нему на чаепитие, – прокралась, вжимаясь спиной в книжные полки. Ей встречались новые и новые сигнальные книги, ещё два раза Мерси натыкалась на оригами, причём одну из них девушка еле успела схватить уже в воздухе, когда птичка, трепеща крылышками, вспорхнула, чтобы доложить о незваной гостье своему хозяину. Мерси заперла её в одном из застеклённых шкафов, в которых Торндайк хранил особо ценные тома.

На лестницу, ведущую в тайный подвал, где содержался Форнакс, можно было попасть только из самого дальнего зала на третьем этаже. Там Мерси не обнаружила ни сторожевых оригами, ни открытых сигнальных книг. Библиомантика, ощущавшаяся здесь, исходила лишь от бесчисленных томов, стоявших на полках, и Мерси даже засомневалась, не пропустила ли она какие-нибудь защитные приспособления. Потолок, украшенный лепниной, везде казался одинаково белым, на паркете тоже не было заметно мест, где могли бы прятаться микроскопические буковки. Возможно, Торндайк спрятал между книгами часть своих драгоценных библиолитов, но по логике их присутствие она бы тоже почувствовала.

Снаружи залаяли собаки. В саду она их не видела. Послышался чей-то крик, затем всё снова смолкло. Одной ногой Мерси ступила на паркет в последнем зале, напряжённо ожидая, не поднимет ли кто-то тревогу, а затем осторожно направилась дальше, по-прежнему держась возле книжных полок и избегая открытого пространства в центре. В своей резиденции в Чайна-тауне мадам Ксу использовала «петушиные» книги в качестве сторожей, однако Мерси сомневалась, что утончённый джентльмен вроде Торндайка захотел бы возиться с этими невоспитанными крикунами.

Вопреки своим опасениям Мерси беспрепятственно добралась до другой стороны зала, а значит и до единственной двери на заднюю лестницу. Вытащив из кармана спички, она зажгла прихваченную с собой свечу и обернула её куском ткани, чтобы воск не капал ей на руку.

Через несколько минут девушка оказалась в переднем зале подвала. Как она и предполагала, ключ, которым Торндайк открыл первую дверь, использовался только для отвода глаз; на самом деле дверь была снабжена системой безопасности, которая отключалась, если написать в воздухе рядом с замком определённое сочетание букв. Мерси видела и хорошо запомнила его и теперь попыталась воспроизвести. Это удалось ей, и висячий замок на двери с лязгом раскрылся.

В зале, где стояли библиолиты, зажёгся электрический свет. Мерси задула свечу и проскользнула между рядами окаменевших книг и пергаментов к железной двери на другой стороне зала. В этот раз мембраны, излучаемые библиолитами, казалось, были более упругими, однако и в этот раз они не смогли удержать её. Мерси ежесекундно оглядывалась на открытую дверь, но там всё ещё никого не было.

Девушка остановилась перед металлической переборкой с глазком. Вытащив из кармана револьвер, она трижды постучала в дверь его рукояткой.

– Форнакс, – позвала она. – Ты меня слышишь?

Торндайк упоминал о том, что эта дверь слишком толстая для того, чтобы через неё проходили голоса. Однако это замечание, несомненно, относилось к человеческим ушам. Мерси надеялась, что Александрийское пламя располагало и какими-нибудь другими органами чувств, с помощью которых оно могло воспринять её присутствие.

Какое-то время ничего не происходило. Потом глазок засветился, и Мерси заглянула в него. Пламя взметнулось из своей чаши, выросло и приняло очертания, напоминающие горящего человека.

Отступив от двери, Мерси спрятала револьвер в карман и вместо этого взяла в руки Лупу истины. Она приблизилась к мраморному пьедесталу, на котором, по утверждению Торндайка, покоился самый ценный библиолит в этом зале. Мерси бережно сняла с него стеклянный колпак. Среди её знакомых не было никого, кто мог бы расшифровать клинопись, которой пользовались в древней Месопотамии, но сейчас это ей и не требовалось. Она навела лупу на окаменевшую глиняную табличку, вгляделась в неё – и ощутила то, что чувствовал её автор, то, что он хотел записать. Чем дольше она скользила взглядом по маленьким насечкам на глиняной поверхности, тем яснее ей становились намерения того, кто увековечил эту запись на глине тысячелетия назад. Ей казалось, что она заглянула в душу того, кто когда-то усмирил Форнакса, связав его заклятием. На Мерси обрушился мощный поток информации, и она уже не могла сопротивляться ему. Перед её глазами возникло горящее здание – кто знает, действительно ли это была знаменитая Александрийская библиотека во время пожара или же её собственное фантастическое о ней представление, которое её мозг выдал непроизвольно. Ощущения сменяли друг друга с необыкновенной быстротой, и девушка была не в состоянии с ними совладать; в голове проносились обрывки мыслей, чужие эмоции, она ощутила невероятный гнев. Потом потрясение от пожара словно бы сгустилось в желание остановить его виновника, а последнее, в свою очередь, в последовательность слогов, которые чётко звучали у девушки в голове, как будто кто-то выкрикивал их в её адрес через время и пространство.

Мерси с трудом удержалась на ногах, когда вся эта бездна эмоций внезапно свалилась на неё. Ей до смерти хотелось воспользоваться библиомантикой и с её помощью отгородиться от налетевшего урагана. Однако она сделала над собой усилие и не стала препятствовать потоку чужих мыслей, представив себя книгой, на чистых страницах которой кто-то неведомый теперь чертил заклинания, способные обуздать Александрийское пламя.