Книга Всерьёз - Марта Крон

— Я вот, например, в детстве мечтал стать водителем троллейбуса, а кем хотела быть Алиса? — весело продолжает Игорь, фокусируя на маме задорный взгляд.

Мысленно закатываю глаза, но не вмешиваюсь, сразу сообразив, что Игорь старается расшевелить маму и отвлечь её от страха перед мужем и тем, что он может ей сделать за такой фривольный уход.

— Она в детстве рисовала часто… — задумывается она над ответом. — Постоянно ждала с работы своего папу, чтобы подарить ему новый рисунок и получить за это какой-нибудь сладкий кулёчек… — на мгновение её лицо излучает давно забытый свет и в глазах зажигается тёплая ностальгия по былым временам.

Моё дыхание тут же перехватывает и я стойко терплю, чтобы не спугнуть момент.

— Что именно она рисовала? — умышленно раскручивает клубок из глубоко спрятанных мыслей Игорь, не ведая, какой подарок он для меня делает.

— Ооо! — от улыбки у мамы вокруг глаз образуются смеющиеся морщинки и я, будто впервые это увидев, заворожённо не отрываю от них взгляда. — Чаще всего это были мы…, ну знаете… «Мама, папа и я»! Такие человечки с палочками вместо рук и ног! Головы как картофелины и из них торчало три волоса! А губы с зубами были размером с туловище!

— Это улыбки, мама! — буркаю я, когда Березин начинает заливаться от смеха.

— Да, улыбки… — с чувством вздыхает она, забавляясь вместе с Игорем. — Твой папа называл их «акульи пасти», а ты за это на него обижалась и хотела выкинуть все рисунки!

— Не выкинула? — распахивает от любопытства глаза Березин.

— Нет! — усмехается мама. — Мы смогли с ней договориться за конфеты, что оставим все шедевры на память и достанем, когда она вырастет…

— Вам не кажется, что уже пора? — подмигивает Игорь, уловив, что ему-таки удалось расслабить женщину.

— Возможно, я уже о них и забыла… — тихо соглашается мама, а у меня в голове проскальзывает мысль, что и обо мне тоже не вспоминают.

— Видете вон ту стену? — тычет пальцем в сторону Игорь. — Ваша задача — развесить там как можно больше её каракулей! — указывает на меня и выжидательно смотрит на маму. — Закажете с Алисой рамки, потом заберём все сбережения и украсите дом детскими мечтами!

— Ой, ну что вы, Игорь… незачем ремонт портить… — протестует женщина, принимая былое обличие и стирая с лица всю радость.

— Вы, мама, за ремонт не волнуйтесь! — не принимает отказа Березин. — Вы лучше проявите смекалку и подумайте, какие изменения ещё больше преобразят дом и поднимут настроение Алисе!

— Алисе? — вытягивает шею мама. — Но это же ваш дом, Игорь…

— Без Алисы это не мой дом. — мягко вразумляет её мой ненаглядный и мы встречаемся с ним одинаково влюблёнными взглядами.

Так здорово, что иногда можно отключиться от всех чёрных мыслей и просто нырнуть на самую глубину любви, где меня всегда с протянутой рукой ждёт Березин.

Вот как он так умеет, а?

Вроде бы мизерный шаг, всего-то повесить рисунки на стену, а у меня внутри всё колотится от восхищения и благодарности.

— Мы подумаем… — слышу голос мамы и удивлённо поворачиваю к ней голову.

Видимо, мы с Игорем производим хорошее впечатление, потому что для меня очень непривычно выглядит мечтательная мама. В её глазах вдруг появилась незнакомая свежесть мыслей и зачаток долгожданного умиротворения.

Ох, Березин! Ох, обольститель женщин!

— Игорь, можно мне задать вам личный вопрос? — звучит вопрос.

— Конечно, мама! — обыденно произносит негодник, вбивая таким образом ей в голову свои нормы.

— Сколько вам лет?

— Тридцать восемь.

— Почему же вы до сих пор не женаты? — нажимает мама на курок.

— Гулял. — не мешкая признаётся мужчина. — Не буду врать. Жену никогда не искал. Меня устраивали любовницы.

— Что изменилось? — даже слепой заметит, что в женщине проснулся материнский инстинкт, учитывая, что последние годы она осознанно лишала себя права голоса.

— Встретил её. — наклон головы в мою сторону и мужская рука на моём плече бережно сжимает кожу.

— В качестве кого вы видите её рядом с собой? — держит напор мама, изумляя меня своей смелостью и активным участием в беседе.

— Жены. — тоном победителя произносит Игорь и в моих фантазиях вбивает в землю меч, обозначая свою правоту. — А также мате… — отвлекается на звонок мобильного и пробурчав извинение, покидает гостиную.

Стоило только снова оказаться с мамой вдвоём, как наступает ватная тишина и каждая закрывается в себе.

Видно, что она заинтригована Игорем, но до последнего остерегается.

Боится его упорства и цепкости. Только зря.

Она попросту путает это с жёсткостью и непреклонностью Сергея. Тот даже и не знает, что такое компромис и уступчивость. В то время, как Березин прекрасно умеет слушать меня. Может на словах не позволить, гавкнуть, топнуть, но всегда найдёт прекрасную замену моим желаниям, если не согласен, но хочет угодить.

Я это не всегда сразу замечаю, но когда глаза раскрываются, задыхаюсь от любви и тяги к нему.

— Алис, он… — смелеет первой мама, но не успевает договорить, как возвращается Игорь.

— Так, дорогие мои красавицы, я вынужден покинуть вас и уехать на работу, но это не значит, что вам нужно сидеть и ничего не делать! К моему приходу вы должны как минимум успеть перемыть мне косточки, поплакать от ужаса, потом от счастья, что я достался именно вам, а затем всеми способами убедить в этом Гошу!

Расплываюсь в улыбке, когда его губы после нежного поцелуя шепчут мне на ухо, что меня любят больше всего на свете.

— Только не пейте!! — грозит он нам пальцем перед уходом и закрывает нас на ключ.

Прислушиваюсь к себе, совершенно случайно подумав, что мы с мамой не оставались наедине уже много лет подряд. Настраиваю себя на позитивный лад, но мама меня опережает:

— Он и меня красавицей что ли назвал?

Всматриваюсь в женский румянец и импульсивно хихикаю. Зажимаю рот рукой, боясь ненароком задеть мамино самомнение, но она меня лишь поражает тем, что распрямив плечи и приложив ладони к красным щекам, смешливо восклицает:

— Ну правильно! Яблоко от яблони недалеко падает!

Секунда и по квартире эхом разносится наш громкий жизнерадостный смех. Такой, от которого мурашки по всему телу и сердце прыгает в груди от счастья. Мамин.

— Слушай, а что он любит? Ну, в смысле… ты ему вкусности какие-нибудь печёшь? — неожиданно приходит она в себя.