Книга Формула отбора - Ирис Ленская

— Куда мы пойдём? — дёрнула меня за рукав Тая.

Я поднялась и протянула девочке руку.

— Нужно найти одно место.

— Какое?

— Очень красивое, там лежит богиня.

Девочка неожиданно хитро улыбнулась.

— Я видела, это за лесом! Мы шли-шли… и там был хрустальный дворец.

Вот это новости! Сердце радостно забилось.

— Туда-то нам и нужно! Попробуем обойти лес стороной, ладно?

Тая вырвала руку.

— А как же моя мама? Ведь она тоже заблудилась!

Господи… Значит, всё-таки придётся лезть в чащу. Сделав несколько глубоких вдохов и выдохов, я спокойно ответила:

— Ну хорошо. Только ты будешь меня во всём слушаться! Если я решу, что там слишком опасно, повернём назад. Поняла?

Девочка часто-часто закивала.

Мы принялись продираться сквозь густые заросли. Здесь бы пригодился не нож, а тесак и грубая мужская сила. Тая не жаловалась и действительно слушалась меня. Через некоторое время лес стал реже, появилась тропинка, но силы закончились.

— Присядем, — выдохнула я и указала на поваленное дерево.

Тая устроилась рядом, положила голову мне на колени.

— Расскажешь сказку?

Я тяжело вздохнула. Было не до сказок. Жутковатые курганы, обглоданные кости, кошмарные хищники, потерявшийся ребёнок, который ищет свою маму — и всё это в долине, куда закрыт доступ простым смертным. Может, Тая тоже попаданка, душа из другого мира? Попала сюда с мамой… ну, или так ей кажется. Бедный ребёнок ещё не осознал, где оказался…

— Пожалуйста, — девочка шмыгнула носом. — Мама всегда рассказывала сказки на ночь.

Вместо того чтобы расспрашивать Таю, я потёрла лоб. Девочка пережила сильный стресс, нужно дать ей прийти в себя. Сказка так сказка. Только вот после пережитого ничего волшебного в голову не приходит… Зато очень кстати вспомнилась притча. Не совсем детская, но мне очень захотелось высказаться, излить душу хотя бы так.

— Растёт на небесах одно большое дерево. Невиданной красы. Гладкий могучий ствол золотом сияет. Раскинуло это дерево свои ветви, изящные и тонкие, словно руки девичьи.

Тая приподнялась и обняла меня.

— Я видела такое во сне!

— На каждой веточке по яблочку.

— А что это такое? — прищурилась девочка.

— Такой круглый плод. И много на дереве таких дивных плодов. Сверкают на солнце, переливаясь всеми цветами радуги, источая божественный аромат. Наполняется жизнью яблочко, набирает красоту. И вот приходит время, когда срывается с яблоньки чудесный плод… Летит вниз, с небес на землю, раскалываясь на две равные половинки в воздухе. На мужчину… и женщину… — Я украдкой смахнула слезинку. — В разных местах могут оказаться эти половинки. Могут рядом, а могут и на противоположных концах света. Одному ветру известно, где находятся они. Много таких половинок, но каждая пара небом мечена. И чтоб половинку свою найти, человеку сердце дано…

Тая приложила ладошку к груди.

— Как половинка рядом окажется, так оно защемит, сожмётся, чуть не разрываясь от счастья. И покоя не обретёшь, пока с парой не соединишься.

— А где твоя половинка? Ты её нашла?

— Нашла, — вздохнула я. — Сердце так болит и щемит, что сил нет. Не знаю только, как соединиться с этой половинкой.

Глаза девочки заблестели.

— Это грустная история, в ней нет счастья. Я не хочу такую слушать. Расскажи сказку с хорошим концом. Знаешь такие?

Мне стало стыдно. Сижу тут, болтаю всякое… Спохватившись, я кивнула.

он любил больше всех за её доброе сердце. И вот однажды собрался отец в дальние страны и спросил дочерей: что вам привезти, доченьки мои дорогие? Старшая сказала, привези мне золотой венец из камней самоцветных, средняя дочка попросила зеркальце, глядя в которое она будет любоваться своей красотой, а младшая — цветочек аленький, краше которого нет на всём белом свете…

Рассказывая, я будто сама перенеслась в детство. Это была моя любимая сказка, про любовь и доброту.

Тая слушала молча, не перебивая, а в конце спросила:

— Почему Настенька вернулась к чудищу? Она его полюбила?

Я улыбнулась и погладила малышку по голове.

— Она полюбит его потом, когда чудище превратится в доброго молодца. А вернулась она к нему потому, что мы в ответе за тех, кого приручили. Ведь Настенька приручила чудище, и оно чуть не погибло от тоски по ней во время разлуки. Потому она и вернулась…

Тая вдруг поднялась с колен и прижала руки к груди. В её глазах горело любопытство.

— Найдёшь мне такой аленький цветочек?

Я развела руками.

— Не знаю, растёт ли он здесь.

— Пожалуйста! Пойдём поищем, впереди поляна, там много цветов.

Она бросилась по тропинке, оглядываясь на меня через плечо. Задыхаясь, я ринулась за ней.

— Подожди!

Чёрт, надо было намагичить ей корзину цветов!

Звонкий детский голосок послышался из-за поворота:

— Сюда!

— Не так быстро, Тая, — крикнула я.

И остановилась как вкопанная: на огромной поляне, покрытой красным шевелящимся ковром цветущей травы, высилась хрустальная пирамида. Вот она, усыпальница великой богини! Я таращилась на это чудо, позабыв о Тае, а вспомнив, обернулась. Девочки нигде не было.

— Тая?! Где ты?!

— Ты-ты-ты, — откликнулось эхо.

Взгляд заметался по поляне, и тут у входа в пирамиду появилась маленькая фигурка.

— Мама здесь… мама рядом… — прошелестел детский голосок.

— Тая, постой!

Едва я успела добежать до девочки, как та растворилась в воздухе, словно дым. Тихо шелестел ветер, играя с кронами деревьев, громко стучало сердце. Долина потерянных душ — название говорит само за себя. Кажется, я повстречала призрака.

Первая луна уже опустилась, вторая вышла из-за тучи и очертила хрустальные грани пирамиды, осветив тёмный вход. Сердце колотилось так, что уже почти пробивало грудную клетку. Но к страху примешивалось смутное чувство, будто я всю жизнь искала это место. Будто наконец попала домой.

Что происходит? С чего бы такое внезапное счастье? Наверное, это снова навеяно иллюзией. Лучше не расслабляться. Я твёрдо сжала клинок, выпрямила спину. Что бы ни находилось в пирамиде, оно явно ждало моего появления. Осталось узнать, зачем? Чуть помедлив, я подошла к прямоугольному входу и шагнула внутрь.

«Ты ещё можешь вернуться, — подначивал внутренний голос. — Подумай хорошенько, прежде чем туда лезть».

Но раздумывать было некогда. Наоборот, следовало поспешить. Не зря призрак привёл меня к этому месту.