Книга Франция и Англия X-XIII веков. Становление монархии - Шарль Эдмон Пти-Дютайи

Известно, что в Средние века сумасшедших часто считали одержимыми бесом. Все симптомы, которые мы только что перечислили, являются симптомами периодического психоза, или циклотимии. Противником Филиппа Августа был маньяк.

II. Отнятие у Иоанна Безземельного его наследственных владений

Размеры и характер настоящей книги не позволяют нам подробно описать все фазы крушения «анжуйской империи». Следует, однако, остановиться на феодальном конфликте, который мы находим в самом начале его. Именно жалоба баронов Пуату дала Филиппу Августу повод призвать короля Англии к суду своей курии и отнять у него на законном основании те из его французских ленов, которые он мог завоевать.

Короли Англии о тех пор, как Филипп Август владел Берри, имели надежное сообщение северной части анжуйской державы с Аквитанией только при условии, что они могут рассчитывать на верность сеньоров Марш, Ангумуа и Лимузена. Генрих II и Ричард Львиное Сердце вели беспрестанные войны с графами ангулемскими и виконтами лиможскими и наложили руку на графство Маршское, на которое заявлял притязания ангулемский дом. Временами их союзником был один род из Пуату, прославившийся во время Крестовых походов, род Лузиньянов, который также требовал себе графство Маршское. Старая Алиенора и Иоанн Безземельный признали это графство владением Гуго Лузиньяна. Одемар, граф Ангулемский, и его брат Эмар, виконт Лиможский, со своей стороны, нашли поддержку в Филиппе Августе. С апреля 1199 г. все трое подписали договор. «Я явился к сеньору королю, — заявляет Одемар, — и заключил с ним союз в том, что я каждый день буду помогать ему всеми своими силами и не покину его по своей доброй воле». Филипп со своей стороны обещал ему «оказать справедливость при помощи решения своей курии по делу о Маршском графстве». Но непостоянство Пуату недаром вошло в поговорку. Оба дома — ангулемский и Лузиньяны — примирились. Гуго Черный Лузиньян и Изабелла, единственная дочь и наследница графа Ангулемского, обменялись обещанием вступить в брак («par paroles de present»), что предшествовало бракосочетанию. Таким образом, дом Лузиньянов соединил бы впоследствии Ангумуа и Марш. Советники Иоанна Безземельного заметили опасность и привлекли на свою сторону непостоянного графа Ангулемского. Внезапно, воспользовавшись отсутствием Гуго Черного и при содействии Одемара, Иоанн Безземельный женился на юной Изабелле 30 августа 1200 г.; его тесть должен был получить в награду графство Маршское. Иоанн обеспечивал, таким образом, за собой в будущем владение сеньориями, на которые рассчитывали Лузиньяны. Это был очень ловкий ход. Надо было бы его дополнить и подкрепить, успокоив Лузиньянов щедрым вознаграждением. Они его тщетно ожидали до Пасхи следующего года, потом, обратившись с жалобой к верховному сюзерену, королю Франции, они принялись воевать с Иоанном, который конфисковал их земли. Окруженный знатными молодыми людьми, которые подстрекали его тщеславие, Иоанн вывел из себя часть баронов Пуату своим вызывающим поведением. Филипп Август, напротив, проявил много благоразумия и сохранял прочное положение, которое ему давало его звание сюзерена. Иоанн не слушал его советов и уклонялся от его вызовов на суд. Мы не можем дать здесь подробности этой очень интересной процедуры[86], но вот как Филипп Август кратко излагает ее для Святого престола. Мы знаем эту версию французской курии из следующего письма, которое Иннокентий III написал Иоанну Безземельному:

«Когда ты отнял без основания и произвольно замки и земли у людей, относящихся к его лену, Филипп в качестве высшего сюзерена, побуждаемый жалобой ограбленных, потребовал от тебя, и не один раз, а многократно, чтобы ты дал удовлетворение; ты обещал, но ничего не сделал, и ты еще более угнетал угнетенных; он выносил это больше года, требуя и ожидая удовлетворения. Когда, посоветовавшись со своими баронами и со своими людьми, он назначил тебе известный срок, чтобы явиться в его присутствие для того, чтобы сделать без всяких оговорок то, что тебе предпишет право, ты не явился в назначенный день, хотя ты его человек, связанный присягой (son homme lige), и ты не прислал никакого уполномоченного, но ты совершенно пренебрег его приказом явиться. Вследствие этого он лично имел свидание с тобой и обо всем этом сделал тебе устное предупреждение[87], так как он не хотел вести войны, если бы ты показал себя по отношению к нему таким, каким ты должен был бы быть. Ты не хотел дать удовлетворения. Тогда, хотя но совету своих баронов и своих людей он тебя вызвал и война началась, он, тем не менее, послал к тебе четырех своих рыцарей, чтобы через них узнать, не желаешь ли ты загладить то, что ты сделал против него; в противном случае он хотел, чтобы ты был извещен, что с этих пор он будет вступать в союз с твоими людьми везде, где сможет это сделать»[88].

В утверждениях Филиппа Августа, не вполне точных и искренних, нет речи собственно о приговоре. Современные историки и думали, что никакого решения курия Франции и не выносила. Однако вызов (defi), упоминаемый в письме Иннокентия III, является торжественным разрывом, который следовал за осуждением виновного вассала, и с точки зрения юридической можно быть уверенным, что Иоанн Безземельный был осужден баронами, составлявшими курию Франции, 28 апреля 1202 г. Но мы со своей стороны думаем, что это не было постановлением, вынесенным с соблюдением всех форм. Во всяком случае оно не было написано: бароны одобрили восклицаниями слова короля, предложившего отнять владения у мятежного вассала.

Один английский хронист, замечательно осведомленный, передает устную традицию, которую он, может быть, облек в слишком юридическую форму, но которая дает нам и мотивы, и самую сущность принятого решения. Он нам говорит:

«Курия Франции, собравшись, решила, что король Англии должен быть лишен всех земель, которые до сих пор он и его предки держали от короля Франции, на том основании, что они уже давно пренебрегали исполнением всех повинностей, которыми они были обязаны за эти земли, и не хотели дочти ни в чем повиноваться приглашениям своего сеньора»[89].