Книга Ротвейлер - Рут Ренделл

К ним так же часто заходил и Кейт Битти. Заметив выражение лица Кейта, увидевшего Уилла, Бекки поняла, что успела привыкнуть к состоянию племянника. Несколько минут Кейт не знал, что сказать, но вскоре собрался, за что Бекки его мысленно поблагодарила, и заговорил о своей текущей работе, о жене, детях и сестре.

– Ким по тебе скучает, Уилл, постоянно спрашивает, как у тебя дела. Она сказала, что ты собирался позвонить ей и назначить свидание, и тут вдруг это случилось. Она винит во всем полицию.

Бекки с удивлением подумала, что Кейт, кажется, до сих пор думает, что Уилл – нормальный человек, просто немного скрытный и по какой-то причине не получивший достойного образования. Неужели его сестра убеждена в том же?

– Я могу позвать ее проведать тебя, если только мисс Коббетт, то есть Бекки, позволит.

– Конечно, пусть приходит.

А что еще она могла сказать? К тому же Уилл, который вел себя так натянуто с Джеймсом, в компании Кейта, казалось, расслаблялся, начинал улыбаться, как улыбался раньше, до того, как полиция обнаружила его копающим землю. Может быть, и с Ким ему тоже будет хорошо. Это можно рассматривать как своего рода терапию для Уилла.

Кейт как будто верил, что Уилл просто физически болен, словно у него грипп или другой вирус. Бекки была очень благодарна Инес, потому что та относилась к Уиллу как к нормальному человеку и старалась, чтобы среди ее знакомых укрепилось это мнение. Что до самой Бекки, она впервые за все эти годы перестала испытывать вину перед Уиллом. Сейчас она жертвует для него своей свободой и будущим. Но другая вина поселилась в ней. Она ведь не могла нормально работать, не могла выполнять работу, находясь дома, как сначала планировала. Она чувствовала себя виноватой перед любовником. Без сомнения, чувство постоянной вины стало частью ее натуры. Оно просто переходило из одной сферы жизни в другую. Еще одной неотъемлемой чертой ее жизни стала выпивка, неприятной чертой, ее тайной.

Но такой самоанализ не решал вопроса о том, что делать, когда придется возвращаться в офис. Если она хочет сохранить место, то должна работать. До пенсии еще двадцать лет, к тому же она вообще не собиралась выходить на пенсию.

Чувствуя себя на грани отчаяния, она слушала, как Кейт рассказывает о своем сыне, который пошел в детский сад. Уилл кивал, улыбался и приговаривал: «Хороший мальчик. Уже большой». Бекки показалось, что она в ловушке. Она привязана к этой неблагодарной, неоплачиваемой, скучной и отупляющей работе по уходу за неудачником.

На этой же неделе нашли тело Джеки Миллер, в саду дома по Кенсингтон-Саут. Дом был полуразрушен, и хотя большую часть строительного мусора уже вывезли, перед фасадом, где когда-то находилась лужайка, валялись кирпичи, доски, фиброволокно и разбитое стекло. Возиться с фиброволокном было опасно, мельчайшие стеклянные иголочки въедались в кожу, так что эту кучу строители разбирали последней, и когда наконец разобрали, водитель мусорного фургона обнаружил там тело девушки, которое уже разложилось.

Ее мать, последние месяцы жившая в страхе, но со слабой надеждой, опознала тело в морге. Она подошла, словно лунатик, поглядела на дочь пустыми глазами и отвернулась.

Все это время Джеки лежала через две улицы от дома, где Джереми Квик жил под своим настоящим именем: Александр Гиббонс. Он редко ездил через Вест-энд, но сделал это в ночь, когда Джеки вышла с друзьями из клуба. Время было позднее, и, увидев девушек, он без труда припарковал машину на свободном месте перед желтой линией. Четыре девушки, все слегка пьяные, веселые и с виду немного уставшие. Все как с Гейнор Рей.

Он приблизился к ним, повернулся к телефонному автомату и сделал вид, что собирается звонить. Уже начиная волноваться, он вспомнил Гейнор, ее серебряный крестик, и как легко она согласилась, чтобы ее подвезли. То, что с ним происходило, не поддавалось никакому разумному объяснению. Когда он видел свою жертву, то не мог контролировать чувства. Ему мешало это сильнейшее желание, которое не было ни сексуальным влечением, ни злостью, ни тем, что дураки называют жаждой крови. Может, желание кому-то отомстить?

Три девушки пошли к Тоттенхэм-Корт-роуд, возможно, надеясь сесть на ночной автобус. А одна, именно та, которую он выбрал, – сам не зная, почему, – осталась дожидаться такси. Уже двадцать минут второго, а такси не показывалось. Людей на этой темной узкой улице тоже не было.

Серьги девушки поблескивали в серовато-белом свете единственного работающего фонаря. Блестящие камни в серебре походили на настоящие бриллианты в белом золоте – это же его шанс! Джереми завел машину. Останься он на месте, его бы затошнило, пришлось бы выходить. Однажды он уже попробовал сдержаться, и у него получилось только потому, что девушка, которую он преследовал, вдруг открыла дверь подъезда и вошла внутрь. В этот момент его вырвало. Нет уж, в этот раз не пройдет.

Как всегда безупречно одетый, в темном костюме, белой рубашке и синем галстуке, он постарался говорить без намека на свой родной ноттингемский акцент, заменив его безупречным выговором, которому учили в частной школе. Он подъехал туда, где могло бы остановиться такси, и сказал:

– Куда едешь? Да не смотри так, – она и не смотрела «так», просто удивилась. – Я не бродяга какой-нибудь. У меня дочь твоего возраста. Я тебя не обижу.

– Вэндсворт, – сказала она и назвала улицу.

– Уверена, что не боишься? Или, может, будешь ждать такси?

– Да их что-то не видать. А вам по пути?

– Я в Бэлхем. По пути.

Он повез ее в южную сторону, мимо своего дома, к Челси и затем по Вэндсворт-бридж-роуд. По дороге они разговорились, она рассказала о друзьях и весело проведенном вечере. А он, мысленно поздравляя себя за богатое воображение, выдумал жену-врача, дочь в Оксфорде и сына-отличника. Когда они почти подъехали к Вэндсворт-бридж, он свернул на темную и пустую боковую улицу.

– Кажется, мы не туда заехали, – сказала она без страха, так, как обращаются к другу, который ошибся дорогой.

– Я знаю. Я хотел, как настоящий водитель такси, посмотреть карту.

Он отстегнул ремень и потянулся мимо девушки к бардачку. Но вместо карты Лондона взял в руки кусок провода, который там лежал…

Когда все было кончено, он не стал убирать тело с сиденья, и прохожим, должно быть, казалось, что девушка просто спит. Это риск, но этот риск лишал все происшедшее неприятного, грязного налета. Все становилось не таким реальным, похожим на игру. Тем не менее, он не мог оставлять ее в машине надолго. На обратном пути ему попалась куча строительного мусора в саду разрушенного дома. В этом районе дома огромные, с густыми садами. Огней вокруг горело мало. Обычно он не старался тщательно прятать тело, но что-то ему подсказывало, что в этот раз лучше перестраховаться.

Он снял с нее серьги, как только понял, что она мертва. Самому себе он внушил, что это просто еще одна Гейнор Рей…

Неделю спустя он проходил мимо этого места и обрадовался, увидев слой фиброволокна, сваленного как раз там, где под кирпичами, песком и досками лежало тело. Они не скоро ее найдут.