Книга Бабочка под стеклом - Екатерина Риз

На следующее утро её разбудил Семён. Проснулся, как всегда, самым первым, заскучал в конце концов, и запрыгнул к Марине на подушку. Обнюхал её волосы, а после, громко замурлыкав, ткнулся холодным носом в её щёку. Она рукой его от своего лица отодвинула, на спину перевернулась и тогда уже открыла глаза. Поморгала, разглядывая потолок в предрассветных сумерках. И тут перепугалась, правда, не сразу поняла, чего именно. Первой мыслью было: уснула рядом с Димкой! А второй: рассвет! На работу опоздала!

Когда мысли в голове более-менее оформились, вспомнила, что дети ночуют у Нины Владимировны, а вот на работу она, кажется, точно опоздала. Будильник-то вчера так и не завела. Резко села на постели, тем самым спугнула котёнка и стряхнула с себя руку Грановича, который после этого тоже зашевелился и даже голос подал:

— Ты куда?

— Девятый час, Дим, — отчего-то шёпотом заговорила Марина, — я на работу опаздываю!

Она с кровати вскочила, огляделась, не зная, чем прикрыться, а Дима, не открывая глаз, на живот перевернулся и лицом в её подушку уткнулся. Правда, посоветовал:

— Вызови такси.

— Это как-то неправильно, ездить на работу на такси. При моей-то зарплате. Ты встаёшь?

— Нет. Я сегодня дома.

Марина его же полотенце, брошенное им вчера на пол, к груди прижала, и к Грановичу наклонилась, чтобы быстро поцеловать.

— Тогда до вечера.

Он отозвался вялым угуканьем, одеяло на себя натянул, и Марина поймала себя на мысли, что в этот момент страшно ему завидует. И задержалась у кровати на несколько секунд, Димку разглядывая. Внутри целый вихрь ощущений, в жар неожиданно кинуло, когда смотрела на его смуглое тело на фоне светлого постельного белья, и Марина поспешила из спальни выйти. Сразу заторопилась, душ наспех приняла, одевалась на ходу, одновременно прижимая телефонную трубку к плечу и пытаясь вызвать такси. С диспетчером договаривалась, по ступенькам вниз сбежала, застегнула пояс юбки и остановилась посреди гостиной, продолжая блузку в руках держать. Предстояло ещё дозвониться до охраны, чтобы машину не задержали на въезде в посёлок.

— Доброе утро, Марина Николаевна.

Марина от неожиданности дёрнулась, обернулась и изумлённо воззрилась на помощницу по хозяйству. Сегодня что, четверг?

— Доброе, — кивнула она, стараясь себя в руки взять и прижимая к груди блузку.

— Я могу приготовить вам завтрак.

— Нет, Надежда Михайловна, я на работу опаздываю. — Телефонную трубку отложила, отвернулась от женщины и, торопясь, сунула руки в рукава блузки, начала быстро-быстро застёгивать пуговицы на груди.

— А Дмитрию Алексеевичу завтрак приготовить? Или он ещё спит?

Вопрос показался провокационным. Марина на женщину через плечо оглянулась, и только понадеялась, что улыбка у неё вышла не слишком кривая. Заставила себя кивнуть под испытывающим, любопытным взглядом.

— Он ещё спит. А завтрак… Сварите ему кофе и сделайте гренки, если не трудно. И не будите.

— Хорошо.

— Спасибо большое, Надежда Михайловна, — очень обстоятельно и осторожно поблагодарила женщину Марина. А выходя за дверь своего дома, была уверена, что к вечеру Надежда Михайловна расскажет всем своим соседям о том, что новоиспечённая дочь олигарха Стеклова с некоторых пор спит с его замом. Или он с ней. Для злых языков разница будет весьма ощутимой.

Гранович проснулся полтора часа спустя, в отличном настроении, правда, прежде чем понял, что настроение отличное, в раздражении дёрнул ногой, когда почувствовал, что кто-то принялся грызть его большой палец. Маленькие острые зубки впились в кожу, Дима охнул, чертыхнулся, а когда понял, что котёнок подбирается к нему, осторожно ступая по одеялу, видимо, этим утром хищником себя возомнил, руку из-под одеяла вытащил, и схватил Семёна за тёплый тугой бочок. Котёнок от неожиданности зашипел, взвился до небес, встопорщив шерсть, и кубарем скатился с кровати, стремглав помчался к двери. Правда, остановился, чтобы проверить, гонится ли кто за ним.

— Стервец мелкий, — всё-таки проговорил Гранович, но с видимым удовольствием, и одеяло в сторону откинул.

На кресле неприметной кучкой лежала приятного лилового цвета сорочка Марины. Шелковистая на ощупь, почти невесомая, Дима её в руке подержал, после чего убрал в свой шкаф, правда, как следует сложить так и не смог, ткань скользила и в руках разъезжалась. Но сам факт того, что Маринина вещь, достаточно интимного характера, в его шкафу, по соседству с его футболками, дала дополнительный, пусть и не совсем понятный повод, почувствовать удовлетворение. Гранович грудь в районе сердца ладонью потёр, оглянулся зачем-то, словно не в своей спальне находился, после чего вышел из комнаты. Снизу доносились приятные запахи, Дима в первый момент даже подумал, что Марина решила на работу не ходить, ждёт, когда он проснётся, завтрак готовит. Спустился вниз, но вместо Марины, на у плиты обнаружил Надежду Михайловну, которая завтрак готовила, но при этом не отрывала взгляда от телевизора, лицезрея какое-то медицинское шоу. Даже желание завтракать в первый момент у Дмитрия пропало, но в итоге, он забрал кофе и тарелку с гренками в свой кабинет, оставив домработницу наедине с мужчиной в белом халате, который грозным голосом вещал о варикозе.

К тому моменту, как оказался у компьютера, без чашки и тарелки, рабочий телефон уже надрывался. Следующие полчаса Гранович объяснял всем, с чего это он вдруг решил сегодня работать дома, и в итоге он даже на собственную секретаршу прикрикнул, не сдержавшись, трубку на рычаг в раздражении бросил и минуту слушал шумящий на втором этаже пылесос. Только дыхание перевёл, как в гостиной зазвонил домашний телефон. Дима на стуле привстал, пытаясь высмотреть Надежду Михайловну, спешащую вниз, к телефону, но её не было, пылесос так и шумел, и Дмитрию пришлось подняться и из кабинета выйти.

— Слушаю, — рявкнул он в трубку, на самом деле недовольный тем, что утро проходит так неплодотворно, в бестолковых разговорах.

— Здравствуйте, — вежливо поздоровались с ним после паузы. — Можно услышать Марину Николаевну Сельцову? Это правильный номер?

— Правильный. Но Марины нет, она на работе. Позвоните вечером, — посоветовал Гранович, разглядывая картину на стене напротив. Кажется, он впервые на неё внимание обратил. Даже голову наклонил, чтобы понять, что на ней изображено. Надо будет у Марины спросить, что она такое купила.

— Дело в том, что это из школы вас беспокоят. В которой её сын учится. Я классный руководитель Антона, меня зовут Анна Васильевна.

Дима про картину тут же забыл и даже спиной к ней повернулся.

— Очень приятно. Что-то случилось?

— Хотелось бы сказать, что нет, но случилось. Я бы хотела увидеть кого-нибудь из родителей Антона, прямо сегодня.

— С мальчиком всё в порядке? — на всякий случай уточнил он.

— Да, всё в порядке. Но в школе произошёл довольно неприятный инцидент, в котором Антон, к моему огромному сожалению, оказался замешан. — Учительница выражалась витиевато, но от этого не менее трагично. — Вы не подскажете, как мне связаться с его родителями? Я звонила Марине Николаевне, но она почему-то трубку не берёт.