Книга Госпожа Потусторонья - Анастасия Никитина

О камнеедах я не знала ровным счетом ничего, кроме самого факта существования их небольшой общины на Земле.

«Никаких поспешных решений, — проворчала я себе под нос и развернулась к выходу. — Сначала разобраться, кто они вообще такие».

Проходя мимо Струнного озера, я немного замедлила шаг. Меня раздирало желание узнать, как там Рос. Но, вспомнив свои недавние размышления, я отвесила себе мысленный подзатыльник и поплелась к лестнице: еще не хватало, чтобы странное отношение к бывшему коту начало влиять и на работу с другими расами.

Камнееду удалось занять меня на ближайшие два дня. Я прерывалась только на сон и еду, а остальное время сидела в библиотеке, пытаясь разобраться, что он вообще такое. Но ничего внятного, кроме того что камнеед питается камнями, перерабатывая их в каменный уголь, я так и не нашла. И то это сомнительное «откровение» досталось мне ценой тонны перелопаченных книг.

На Роса я позволила себе посмотреть всего один раз. Он где-то сидел и болтал с каким-то незнакомцем-тенью о ценах на мед. Зубами я поскрипела, но все же решила дать ему еще один день.

Любоваться Волком и его приспешниками не хотелось совершенно, но совесть вцепилась в меня как клещ, и пришлось последовать ее настоятельному совету. Впрочем, ничего интересного я не увидела, а не услышала так вообще ничего. Волк, как и раньше, сидел на полу. Медведь ковырял толстые звенья своих кандалов. А на единственном тонком матрасе на животе спал Лис. Впрочем, спал или нет, я не знала, потому что Волк своей тушей перекрывал угол обзора, а настраиваться именно на смазливого подхалима у меня не было ни малейшего желания, и даже совести в конце концов пришлось с этим смириться.

ГЛАВА 20

Нормальность в этом мире неуместна

Рос вернулся утром спустя три дня. Как раз в тот момент, когда я сидела перед Струнным озером и пыталась разобраться, что такое вижу в его глубинах. Сценка была бы ничем не примечательной, если бы не выпадала из всех моих представлении о хищниках, как картина Рубенса из подборки фотографий «Плейбоя».

Мне вздумалось посмотреть на последнего из верхушки общины оборотней — Снейка. В моем понимании он должен был сейчас развить бурную деятельность по спасению своих «братьев», и я надеялась услышать что-нибудь интересное. А вместо этого увидела специалиста по кредитам, с блаженной мордой покуривающего толстую сигару и запивающего ее коньяком. Мало того, сидел Змей при этом в кресле Волка, закинув ноги на его стол.

Пока я соображала, что бы это значило, — ударил гонг.

«Рос!» — мелькнула радостная мысль, и я, разом позабыв и про странности с оборотнем, и про собственные планы продемонстрировать Росу свою независимость, со всех ног побежала к воротам.

К собственному стыду, мне даже в голову не пришло посмотреть, один ли явился нахальный рысюк и не поджидает ли меня еще какой-нибудь сюрприз из разряда неприятных. Я едва сумела заставить себя задержаться на долю секунды и дождаться, пока из серого тумана проступит его лицо.

— Разрешаю душе жить! — выдохнула я, кое-как совладав с водоворотом каких-то непонятных чувств и мыслей.

Рос глубоко вдохнул, но продолжал молчать.

— Эй, все в порядке? — обеспокоенно спросила я.

— Да вот думаю, сразу на колени падать или погодить, — вымученно улыбнулся оборотень.

— Не поняла…

— Прикажи мне правду говорить, — качнул головой Рос. — Не поверишь же…

В груди завязался какой-то ледяной узел.

— Ты можешь говорить только правду и ничего, кроме правды, — деревянным голосом произнесла я.

— Они ни в чем не виноваты, — тут же заговорил оборотень. — Ни Волк, ни его друзья. Я пробрался в общинный дом потайным ходом. Слава Творцу, его за эти годы не завалило. Прокрался в комнату с источником. Но там никого не было. К Змею я не пошел. Зато поговорил с некоторыми. Полторы недели назад пропало трое детей. Их искали, разумеется, но те как сквозь землю провалились. А потом вдруг в общинный дом подкинули какую-то записку, и старшие куда-то уехали. А еще через несколько часов Змей привез детей. Малышей накормили какой-то дрянью, потому что те до сих пор не в себе. Даже родителей не узнают…

— Однако… ничего себе новости, — осела на подвернувшуюся оградку я.

— Это еще не все. Четыре дня назад в общинный дом приходил Георгий.

— В чей общинный дом? — тупо переспросила я, лихорадочно пытаясь понять, у кого окончательно сорвало крышу: у вампиров, оборотней или у меня самой.

— Оборотней, — дернул плечом Рос. — Понятное дело, слушать его никто не стал, и по приказу Змея кровососа вышвырнули из дома. Точнее, приказ был «убить», но вампир умудрился удрать. Вот теперь все новости.

— Жесть…

— Сень, — оборотень поднял на меня воспаленные глаза в красных прожилках, — вот о чьих детях говорил Аррей. Я уверен. После той истории с твоим заключением оборотни больше не забирали детей из семей кровососов. Волк запретил. Я специально спрашивал. Помоги им… Прошу…

— А чего хотел от вас Георгий? — ушла от прямого ответа я.

— Не знаю. Вообще, то, что он приперся туда, где ему гарантированно не обрадуются, само по себе странно. Но высказаться он не успел. Слишком был занят, удирая.

— Ладно… Это я сама выясню. — Я потерла виски и пошла в дом.

Вызвать в особняк Георгия труда не составило. Рос банально сбегал к телефону-автомату на дороге за Ореховой горкой и вернулся через четверть часа, сообщив, что «кровосос будет через сорок минут». Я мимоходом удивилась, как много всего он успел выяснить за жалких несколько дней, и тут же выбросила эту мысль из головы. У меня были проблемы посерьезнее.

До прихода Георгия я нервно расхаживала из угла в угол по холлу, поглядывая то на часы, то на замершего в кресле Роса. Он больше ничего не рассказывал. А я слишком глубоко ушла в свои размышления, пытаясь разобраться в противоречивых мыслях. С одной стороны, и книги, и опутанная приказами Марфа в один голос твердили, что вмешиваться — последнее дело, самая большая ошибка, которую Ключ может совершить. Да я и сама уже не раз зарекалась лезть во внутренние дела общин. С другой… Если все то, что настойчиво вырисовывалось, — правда, то как можно не вмешаться?! Особенно учитывая, что психопата Аррея я же в мир и выпустила, дура набитая.

Наконец ударил гонг. Но не успела я взяться за ручку двери, как звук повторился.

— Боится кровосос, — проворчал Рос. — Не иначе как матушку твою приволок…

Я не нашлась, что ответить, и молча пошла к воротам. Туманная дымка послушно рассеялась, открывая нормальный мир. Рысюк не ошибся. Рядом со смазливым вампиром стояла мама. Ворота со всех сторон окружали вампиры, вооруженные бейсбольными битами и цепями.

Я глубоко вздохнула и взяла ее за руку. За правую. А секундой позже так же провела через ворота Георгия. Приказы говорить лишь правду и ритуальные слова, эхом повторенные дважды, оставили на языке горькое послевкусие: опять отделять ложь от правды, просеивать слова через мелкое сито, выискивая, где затаилась едва ощутимая фальшь… На плечо легла теплая ладонь. Какое-то мгновение я позволила себе насладиться этой безмолвной поддержкой, а потом дернула плечом, стряхивая руку Роса. Я не могла позволить себе снова ошибиться, даже если мне этого очень хотелось. Последняя мысль заставила встряхнуться и сфокусировать взгляд на Георгии.