Книга Суженый для горной ведьмы - Альма Либрем

— Почему?

— Если б моей матерью была Лисандра, они бы сказали, что она подарила им надежду клана, — прошептала Дара. — Но моя мама — обычная. И надежду клана горных ведьм подарил случайный заезжий мужчина. Во мне живет сила моего отца, Геор. Я — не горная ведьма. Просто моя магия живет так, как у них, потому что у меня есть кровь моей матери. Я понятия не имею, кто он. Но я не могу стать… — она взглянула на звезду, полыхающую на ее ладони. — Я убила ее, нашу бывшую верховную, понимаешь? Теперь я — следующая. Но это невозможно. Потому что я не одна из них. Я вернулась сюда, потому что не хотела оставлять тебя здесь. А теперь мне самой придется остаться. Но я-то чужая. От меня даже родная мать отреклась.

Геор наконец-то понял, о чем она говорила. Он схватил жену за плечи, рывком поворачивая к себе, и заглянул в ее синие глаза.

— Плевать на правила. Твой портал все еще открыт, — прошептал он. — Мы можем убежать. Нам ничто не помешает это сделать.

Он выхватил звезду из ее рук и, не раздумывая, швырнул ее вниз.

Дара вздрогнула. Ее словно ударило молнией — девушка напряглась и неотрывно наблюдала за серебристой металлической звездой, пока та падала вниз. Она ударилась о тело мертвой бывшей верховной и, полыхнув, растворилась.

Несколько секунд они стояли на одном месте, и Дара считала — мысленно, — до десяти, потом до ста. Ей хотелось убедиться в том, что это правда, и звезда действительно так и не появилась во второй раз на ее раскрытой ладони. Девушка, казалось, никак не могла отойти от шока, даже опустилась на колени, смотрела на свою мертвую предшественницу.

— Неужели меня отпустят? — прошептала она. — Неужели я все еще свободна?

Геор никогда не видел Дару в таком состоянии. Его уверенная, сильная жена в какой-то момент позволила старым страхам захлестнуть ее с головой. Она тонула в дурных предчувствиях, в мыслях о том, что ждало ее, если вдруг придется остаться. Каннингем знал, что понять ее до конца не удастся, в конце концов, это не его жизнь, он-то никогда не противился возможности стать адмиралом, но оставить сейчас Дараэллу значило лишиться ее навсегда.

— Пойдем, скорее, — поторопил он.

Дара подчинилась. Она вернулась как-то резко, словно в какой-то момент просто отрубила какую-то часть собственных переживаний. Геор понял, что случилось, только спустя несколько секунд, когда и до его ушей донеслось тихое ведьминское пение.

— Если они узнают, что случилось, они меня не отпустят. И плевать, если магия хочет иначе, — выдохнула Дара. — Бежим!

Она помчалась вниз, на луг, где совсем недавно они колдовали над Жанетт. Геор бросился следом. Его магия тоже гнала его вперед, смешавшись со страхом навсегда остаться в жестоком ведьминском обществе, где мужчине найдется месту только в качестве раба. Впрочем, кому он лгал — Геор сейчас почти не думал о себе, его куда больше волновало состояние жены.

— Дараэлла! — донеслось до их ушей. — Дараэлла, это ты?!

Она не позволила себе обернуться, только заспешила к порталу. Ее позвали и другие ведьмы, но Дара упрямо следовала к своей цели, не желая задерживаться со своим ненавистным кланом ни на секунду.

Геор мог ее понять. Он в своей молодости был редкостным неудачником, до встречи с Урсулой, и знал, что такое гонения. Тогда ему казалось, что только худшие получают уколы от общества. Потом, когда он стал самым лучшим адмиралом в истории своей страны, понял, что лучшим живется не легче. Так что, Дара не зря не хотела сюда возвращаться и всю жизнь мечтала о свободе от общества, в котором родилась.

— Стой! — закричала какая-то ведьма.

Дара обернулась, остановившись уже у самого портала. Геор едва не налетел на нее, вовремя остановился у самого портала.

— Стой, Дара! Ты не можешь опять уйти!

Девушка побледнела, как стена, и прижала ладони к каменной поверхности, открывая портал. Кто-то из ведьм швырнул в них заклинанием, но Дара даже не заметила этого, она была слишком сосредоточена на том, чтобы все-таки открыть проход.

Геор видел, как магическая вспышка мчалась к ним, и заставил себя закрыть глаза и шагнуть вперед, заступая Дараэллу. Не просто так же он получил эту магию. В конце концов, его мать была сильной ведьмой, если ей удалось вырваться из этого места, а он унаследовал не только ее силу, но и ее отвратительный характер и всегда так раздражавшую отца стойкость.

Оно и неудивительно. Ведь барышни, выросшие в любви и заботе, не могли быть такими, как Лисандра. Они, в конце концов, понятия не имели, как это — сражаться за свою жизнь.

Может, и матушка у него не такая уж и противная. Просто с местом рождения не сложилось.

…Магия, прежде никогда не слушавшаяся Геора, теперь будто расцвела в нем, рванулась на свободу, образуя защиту вокруг них с Дараэллой. Ведьминское заклинание врезалось в эту стену, и Геор вздрогнул не так от ощущения толчка, как от громкого треска. Его магия стремительно поглощала энергию ведьмы, пытавшейся их заколдовать, и мужчина, вместо того, чтобы почувствовать усталость, напротив, ощущал прилив сил.

— Скорее! — поторопила его Дара, потянув за руку. Щит растворился, не успев принять еще несколько заклинаний пытавшихся удержать их ведьм, но и сквозь портал чужая магия не смогла пройти.

Дара и Геор буквально выпали на пыльную дорогу. Адмирал даже пробежал несколько шагов по инерции, прежде чем наконец-то сумел остановиться и повернулся к Дараэлле.

— Мы смогли? — усмехнувшись, промолвил он.

— Смогли, — кивнула Дара. — Только вот… — она настороженно оглянулась. — Тиам уже отбыл, ехать нам не на чем и…

Она не договорила, только удивленно смотрела на странный туман, что вился у их ног и медленно поднимался наверх.

— Только вот, — продолжила девушка, — тут никогда не бывает туманов.

Геор втянул носом воздух и почувствовал, что ему становится нечем дышать.

— Это не туман, это…

Мужчина умолк — но не потому, что сомневался. Это в самом деле был дым, Геор просто не успел договорить, потому что, вдохнув слишком много, сполз на землю, поддавшись неожиданной слабости. Последнее, что он успел заметить — это то, что Дара тоже потеряла сознание рядом с ним.

Глава девятнадцатая

Дышать было невыносимо тяжело. Даре казалось, будто она вдыхает огненный, раскаленный донельзя воздух, и тот, как кипучая лава, выжигает все в ее теле, оставляя после себя только кровавые раны. Сначала она могла понять только одно — что медленно, но уверенно приближается к собственной смерти, — но проходило время, и девушка даже привыкла к огню, которым вынуждена была дышать.

Когда она открыла глаза, то увидела только садящееся солнце, должно быть, и раскалившее донельзя воздух. Девушка с трудом перевернулась на бок, но, куда только глядели ее глаза, всюду была лишь иссушенная, мертвая равнина.