Книга Мой далекий близкий - Юлия Николаевна Николаева

Я бросила на него взгляд, он тут же ответил мне своим.

— Я не утверждаю, — заметил, видимо, поняв поток моих мыслей, — к тому же, мы пока до конца не знаем, что к чему и куда ведут все эти подсказки… Но такой вариант может быть и исключать его глупо.

Я молча кивнула, отворачиваясь к окну. Некоторое время мы ехали в тишине, я смотрела на мелькающие огни на дороге.

— Какие у нас теперь планы? — задала наконец вопрос. Влад пожал плечами.

— Подождем информации о базе. Если честно, я смутно представляю, где мы там что будем искать.

Немного помолчав, я сказала:



— Я знаю, где искать.

Влад поймал мой взгляд, но я тут же отвернулась к окну. В тот день Андрей утащил меня к озеру, там тоже есть база, только летняя, а поодаль поляна и лес. Мы долго гуляли, ушли ко второму нижнему озеру, а потом Шилов привел меня в гости к какому-то деду. Рассказывал, что его мать много лет снимала у Семеныча дачу. Деду было лет семьдесят, бойкий такой, веселый. Много шутил, напоил нас травяным чаем.

И я почему-то была уверена, если Андрей оставил послание: оно у этого Семеныча.

Владу перезвонили, когда мы уже вернулись домой. Я разогрела ужин, мы молча ели, погруженные в задумчивость. После разговора Влад сказал:

— База оформлена на Косницына, он купил ее два года назад, реально в полуразваленном виде. Никаких кредитов не брал, так что вполне вероятно, что деньги ему одолжил Шилов.

— Под расписку, — усмехнулась я. Влад кивнул.

— В финансовых вопросах Косницын вроде нигде ничего не должен. Я имею в виду, официально. Уровень заработка более чем высокий: тренерство, база, доля в двух фирмах. Либо у него есть какие-то грешки, на которые он спускает бабло, либо по каким-то причинам не захотел возвращать Шилову деньги.

Я пожала плечами, а потом, сама себя коря, попросила:

— Ты можешь узнать о делах моего брата?

Влад, посвердив взглядом, вздохнул.

— Уже, — заметил мне и торопливо добавил. — Вся та ситуация с его появлением в парадной мне не понравилась.

— И что там? — не стала я слушать оправданий. Влад пожал плечами.

— Ничего такого. Уровень его достатка много меньше, чем у Косницына. Средненькая фирма, которая последний год стала набирать обороты посредством протекции Шилова. Плюс доля в фирме… По документам выкуплена разом, но оформить они могли как угодно, сама понимаешь.

Я кивнула. Яснее не стало. Вот если бы сейчас поговорить с Ильей… Вопросов стало куда больше. Почему же он сам ничего не рассказал тогда? А если подумать, он вообще мне ничего не рассказывал, пока я сама вдруг не узнавала и не выпытывала правду… Или не правду, а то, что он считал нужным мне поведать в той или иной ситуации.

— Может, стоит еще раз встретиться с Ильей? Не думаю, что это опасно, ведь он уже мог сдать нас, если бы хотел…

Влад задумчиво покусал губу.

— Черт его знает, Ась. Давай для начала закончим с этими подсказками, а там видно будет.

Я кивнула и стала есть. Снова появилась неловкость, она каждый раз разливалась между нами, когда мы переставали обсуждать дела. Потому что просто говорить друг с другом ни о чем было подобно пытке. Неестественно, не по-настоящему. Как ни парадоксально, именно в жестах было проще. Когда мы обнимались, спали вместе, занимались любовью… Все остальное стиралось, оставляя место только настоящему моменту. К сожалению, в жизни стереть прошлое нам не удавалось.

Когда ужин кончился, я помыла посуду и направилась в свою комнату. Влад меня не удерживал, хотя я чувствовала, что смотрел мне вслед.

А ночью опять пришел, обнял, прижимаясь горячим телом. А я осознала, что и не спала толком, потому что ждала его все это время. Внутри все трепетало, и только на задворках сознания разум шептал: пожалеешь. Но я не слушала его. Развернулась, оказавшись лицом к Владу. Мы немного посмотрели друг на друга, лежа в темноте. Я погладила его щеку, заросшую легкой щетиной. Он поцеловал мои пальцы.

И я потянулась к нему, потянулась, как тот самый мотылек к свету, как бы банально это ни звучало. Говорят, они просто глупы, эти мотыльки, но кто знает, может перед тем, как погибнуть в пламени, они напиваются этим светом настолько, что смерть кажется им логичным исходом. Потому что жить воспоминанием о свете просто невозможно.



Глава 18

Утром мы встали рано, я, пряча глаза, убежала в ванную, Влад пошел после меня, пока я готовила завтрак. В Токсово было решено ехать на другой машине, когда мы вышли на улицу, нас уже ждал мужчина возле небольшого джипа. Передав Владу ключ и документы, отбыл, а мы тронулись в путь.

День был серый и промозглый, в такой вовсе бы никуда не выходить.

Мы ехали молча, играла музыка, и я задремала. На самом деле, большой вопрос, найдем ли мы вообще кого-нибудь там, но адреса я не знала, так что все равно бы пришлось ехать. Машину бросили прямо возле тропинки, заворачивающей к озеру. Сейчас мне было сложно ориентироваться, все-таки мы с Андреем тогда шли от верхнего озера.

Мы двинули дальше по дороге. Улица была пуста, в домах по ощущениям никого. Я свернула на нужную, как мне казалось, улицу и тут же увидела свет в окне одного дома. Из трубы валил дым, значит, топят печь. Сердце екнуло в предвкушении, я прибавила шагу, Влад молча следовал за мной. Покосившаяся деревянная калитка была чуть приоткрыта, словно нас ждали. Главное, чтобы свои. Впрочем, я странным образом пришла к мысли, что Андрей и впрямь готовился. И найти людей и места было бы в принципе не так-то просто.

Дверь распахнулась, когда мы приблизились к крыльцу, и я сразу узнала деда, что тогда привечал нас с Андреем.

Он как-то грустно усмехнулся, кивнув мне, и сердце на этот раз сжалось. Влада Семеныч окинул быстрым взглядом, но промолчал. Распахнув дверь шире, заметил:

— Ну заходите, что ли.

Мы прошли в узкую прихожую, заваленную всяким хламом, оттуда, раздевшись, в комнату, служившую одновременно кухней и столовой.

— Садитесь, — кивнул Семеныч на стулья у стола, — чай будем пить.

В комнате пахло сушеными травами, вскоре перед нами появились чашки с пахучим чаем и розетка с вареньем.

— Слива, — сказал Семеныч, присаживаясь рядом, — сам собирал, этого года. Ешьте на здоровье.

Неловко поблагодарив его, я попробовала варенье, искоса поглядывая на старика. Если в прошлую нашу встречу он был весел, то сейчас глаза его грустили, а уголки губ если растягивались в улыбке, то от нее веяло печалью.

— Вы знаете, зачем я приехала? — спросила его, сделав глоток терпкого чая. Семеныч, грустно усмехнувшись, кивнул.

— Андрей приезжал ко мне, — сказал, разглядывая свои руки. — Просил ни о чем не спрашивать, но если ты появишься, отдать тебе письмо. — Он поднял глаза, посмотрев в упор, взгляд пробирал до костей, внимательный, серьезный. — Это ведь связано с его смертью? — задал вопрос.