Книга Голландская могила - Моника Кристенсен

Кнут, словно зачарованный, слушал рассказ мальчишки.

– Но получается, что семья губернатора Берга всё же со Шпицбергена?

Хуго фыркнул:

– Он возомнил себя промысловиком. Однажды зимой он вернулся с охоты на тюленя. Ну а шкура-то где? Шкуры он не привёз. Я следил. В санях никакой шкуры не было. У него нет ни малейшего представления о том, как освежевать тюленя. Ну, хоть попытался – и то ладно. Потому что на его комбинезоне была кровь. И он по-тихому прокрался в управление. Но я-то видел его. А ты знаешь, что если порезаться, когда свежуешь тюленя, то можно умереть от чинги?

Кнут заверил его, что вовсе не собирается разделывать ни тюленя, ни других животных. На лице Хуго снова появилась усмешка.

– Спорим, что он никогда не ездил в свою хижину, заранее не убедившись, что лёд на фьорде толстый? По дороге через Кронеебреен, – Хуго как-то по-особенному выделил название ледника, – и за горой Осиана Сара он точно никогда не был. На ту охоту, про которую я рассказывал, он ездил в марте, а в то время по льду уже ездили до самого Кросс-фьорда.

– Но ты ведь ездил по леднику Четырнадцатого июля? По самому обрыву, верно? – Кнут улыбнулся и подумал, что этот парень ему гораздо симпатичнее многих из тех, с кем ему приходилось встречаться на Шпицбергене.

– Да ладно? Ну, мало ли кто чего болтает. Этот ледник дико крутой – чтоб туда сунуться, надо совсем психом быть, верно? – и Хуго Халворсен снова наклонился над снегоходом.

В течение всей осени на управление губернатора с завидным постоянством сыпались заявления о кражах со взломом. Внезапно пришла зима, и наступила полярная ночь. В конце октября солнце зашло за горизонт и больше не появлялось до марта следующего года.

Темнота значительно усложняла расследование краж. Следы, оставленные взломщиками возле избушек и заметные при дневном свете, были практически невидимыми в темноте, а следы от чужих снегоходов стало невозможно отличить от тех, которые оставляли владельцы домиков. В одном сомневаться не приходилось: кто-то катался по Ис-фьорду, взламывая замки и разбивая окна.

Владельцы домиков не на шутку разозлились на губернатора, которому никак не удавалось поймать преступников. Но полицейским взломы казались совершенно бессмысленными и лишёнными всякой логики, поэтому большинство по-прежнему считало, что это дело рук подростков. Однако стоило полицейским лишь осторожно намекнуть на это, как тут же выяснилось, что у Хуго и его компании имеется алиби на многие из тех ночей, когда совершались кражи.

Сильные морозы, сковавшие Шпицберген, не отступили и в ноябре. Морская вода во фьорде промёрзла до самого дна и начала постепенно превращаться в лёд. Толщина льда в Темпель-фьорде уже превышала тридцать сантиметров.

Однажды на кухне в управлении Хьелль Лоде рассказал о рискованной игре, которую молодёжь устраивает на льду.

– Каждый год одно и то же. Но сейчас они превзошли самих себя и начали ещё до Рождества. Раньше такого не было. К тому же они, похоже, гоняют наперегонки прямо до воды. По-моему, пора это прекращать, пока никто ещё не провалился под лёд и не утонул.

Кнут вопросительно посмотрел на коллег, и Анна Лиза Исаксен пустилась в объяснения:

– По ночам, когда их никто не видит, они гоняют на снегоходах по льду на Темпель-фьорде. В этом году лёд лёг рано. Они совершенно безбашенные. Каждый раз заходят всё дальше и дальше. Может, поговоришь с отцом Хуго? Пусть остановит сына, пока ещё не поздно.

– А вы уверены, что Хуго в этом замешан? Такое чувство, будто мы хотим всех собак на него повесить.

Хьелль Лоде задумчиво посмотрел на Кнута.

– А-а, так парнишка тебе уже нравится? Молодец он, нечего сказать. Впрочем, не обольщайся – этот малый и вправду один из самых опасных людей на Шпицбергене, хотя он ещё совсем мальчишка. Им движет неуёмная жажда приключений и желание переступить черту. На снегоходе он просто чудеса творит, тут не поспоришь. Но он замешан в таких делишках, о которых ты даже не подозреваешь. И, к сожалению, он постоянно тянет к себе в компанию новых ребят.

Впервые за всё время работы в управлении Кнут подумал, что Хьелль Лоде ошибается. Но вслух ничего не сказал. Надо бы помочь ребятам, решил Кнут. Если уж остальные полицейские всё равно считают, что он симпатизирует этим подросткам.

Губернатор Берг хотел положить конец этим рискованным гонкам по льду Темпель-фьорда и возложил эту миссию на Кнута. Остальные не возражали. Подростки, как ни странно, вели себя очень прилично. По сведениям полицейских, гонщиков никогда не доставляли в участок за совершение насильственных действий в отношении посторонних или собственных приятелей. Сложность заключалась в том, что гоняли они по ночам. Однако сейчас как раз было полнолуние и достаточно светло, чтобы узнать участников гонок.

Поздно вечером Кнут взял из губернаторского гаража чёрный снегоход «Ямаха» и поехал в сторону Темпель-фьорда. Он сразу же увидел, что на льду не только подростки. Там топталось, по меньшей мере, человек двадцать – в том числе, судя по росту, и взрослые.

Кнут остановился у небольшого холма, образовавшегося у берега из осколков льда, и переключил двигатель на холостой ход, оценивая ситуацию. Возле берега чернело несколько тонких трещин с водой и снежной кашей. Кнут нажал на газ. Снегоход перепрыгнул через них и медленно поехал по льду. Чувствуя, как снегоход почти незаметно покачивается, Кнут старался подавить накатившую вдруг волну тошноты, которая появилась при мысли о том, что лёд под ним в любое время может треснуть и тогда он пойдёт ко дну вместе со снегоходом.

Среди стоявших на льду был и Хуго Халворсен. Всего там оказалось десять-двенадцать молодых парней, а остальные – взрослые мужчины. В руках они держали шлемы и снегоходные перчатки. Снегоходы стояли довольно далеко друг от друга – вероятно, чтобы уменьшить давление на лёд. Заметив Кнута, один из парней окликнул других и показал на него пальцем. Остальные молча стояли и ждали.

Кнут притормозил в нескольких метрах от ближайшего к нему снегохода и выключил зажигание. Некоторые взрослые мужчины показались ему знакомыми. Кажется, он встречался с ними в пабе. Однако общаться с ними ему раньше не приходилось.

– Тоже хочешь ставку сделать? – один из взрослых мужчин двинулся к Кнуту, но Хуго Халворсен остановил его и что-то шепнул на ухо.

Мужчина повернулся и пристально посмотрел на Кнута.

– А, так ты, значит, работаешь на губернатора? Ну-ка сними шлем. Покажись нам всем. Кнут Фьель. Именно! Так это ты бегаешь за одной из медсестёр? А знаешь, как тебя называют? – мужчина засмеялся, и другие, хоть и замявшись, последовали его примеру.

Кнут прекрасно знал, что большинству постоянно проживающих в Лонгиере давали клички. Но он и представить себе не мог, что у него самого тоже имелась кличка. Он с ужасом ожидал чего-нибудь совсем скверного.

– Они называют тебя Бэтменом. Может, потому что тебе захотелось полетать тогда, на очистной станции в Ню-Олесунне. Но летать ты, как выяснилось, не умеешь.