Книга Невеста вампир для блудливого оборотня - Айза Блэк

Сила постепенно стала ослабевать. Знаки на столбах померкли, и жена его вновь обрела привычную бледность, и глаза больше не излучали солнечного сияния. Она растерянно огляделась по сторонам, потом посмотрела на мужа, взглядом моля о поддержке. Скорее всего она сама не до конца осознала, что только что произошло. Волки стали медленно подниматься с колен, моргали глазами, ошарашено глядя на нее.

— На этом мы закончим нелепые разговоры и беспочвенные обвинения. Мы собрались проводить в последний путь Наиля, а ты Дамир осквернил похороны своим черным языком. Мир всем, братья мои, мы уходим. Если будут ко мне какие-то вопросы, всех выслушаю, и развею любые подозрения, — Вардан говорил спокойно, стараясь показать волкам, что не взирая на все обвинения, он по прежнему их лидер.

— Она еще и ведьма! Вампирша погубит нас всех! — кричал им вслед так и не сумевший подняться с земли Дамир. Волк держал крепко жену за руку и даже не обернулся.

Он прекрасно понимал, что в стае намечается серьезный раскол. И у его брата наверняка есть лизоблюды, способные на любую подлость. А то, что сейчас сделала его девочка — это только кратковременная мера, транс, позволивший им выиграть немного времени и уйти сегодня невредимыми. Действовать надо быстро и решительно, на опережение. Но вначале он должен разобраться с женой, она шла рядом с ним подозрительно тихо, опустив голову, и даже не пытаясь что-то сказать.

Уже в машине Вардан нарушил молчание:

— Как я понял, ты вчера ночью ходила навестить бывшего возлюбленного?

Глава 64

Он задал вопрос таким тоном, словно спрашивал: «Что сегодня у нас на завтрак!». Еще там на поляне, когда Дамир показал фото, я понимала — разговор неизбежен. Но не была готова к нему. Точнее не могла предположить реакцию мужа. Он защищал меня, не моргнув, соврал стае, придумав мне липовое алиби, а потом ему ткнули в лицо, как я обнимаюсь с чужим мужчиной.

Если поставить себя на его место, я бы вспылила. А Вардан казался слишком спокоен, и это еще больше пугало. Но и лгать и выкручиваться нет смысла. Он получит правду, и там уж воля волка, принимать меня, или прогнать.

Еще и последние события, моя странная сила, которую я совсем не понимаю. Желание защитить мужа, пробудило гнев, который вылился в странный прилив энергии. И ведь тогда я чувствовала, как в груди бьется сердце каждого оборотня. Очень необычные и пугающие ощущения. Я не представляла, как смогу справиться со всем без поддержки мужа. Также была и еще одна проблема, которая с каждой минутой тревожила меня все больше и больше. И о ней мне было страшней говорить с Варданом, чем даже о Дене. Я запуталась окончательно!

— Да… — я решила довериться ему, и все что смогла произнести — жалкое «да».

Волк смотрел на дорогу, спокойный, невозмутимый, отстраненный… чужой.

— Николь, ты его упоминала в день свадьбы и в наш первый раз, и теперь это весь твой ответ? Как по-твоему я должен реагировать?

— Прости, ты прав… Мы встречались с Деном до моего обращения. Расстались, когда я стала вампиром. Точнее я просто исчезла из его жизни, — как же сложно рассказывать мужу о бывшем возлюбленном. Мне хотелось многое объяснить, а слова почему-то не складывались в предложения.

— Тогда каким образом, через столько лет, он снова замаячил у тебя в жизни? — и снова этот безразличный голос! Неужели волк уже все для себя решил?

— Я попросила показать, где он живет, и пришла к нему в дом, — мда, правда звучит чудовищно, и вовсе не так безобидно, как у меня в голове.

— Отлично, Николь! Я выворачивал перед тобой душу на изнанку, а ты покрыта тайнами, и как я вижу, не спешишь прояснить ситуацию! — он сильнее сжал руль, по-прежнему упорно глядя только на дорогу.

— В нашу последнюю встречу, я рассказала Дену про тебя. И поверь, все чувства и романтика остались далеко в прошлом, просто я чувствую угрызения совести. Именно я сломала ему жизнь. Но если ты переживаешь о… близости… физической, между мной и Деном ее никогда не было, — я положила руку волку на плечо, он был напряжен, но не отстранился от меня.

— Продолжай…

Я продолжила, изложив все, что было с бывшим возлюбленным от начала и до конца.

— Понимаешь, я так долго жила иллюзией любви, ежедневно убеждала себя — он мой единственный. Что далеко не сразу смогла понять, что никакой любви больше нет, — этими словами я закончила свой рассказ, и подняла взгляд на мужа в ожидании приговора.

— Ты упомянула, что шла расстроенная от Дария. Я услышал только историю твоих отношений, Николь. Теперь расскажи все остальное, — похоже, сегодня муж решил докопаться до всех моих тайн. И у меня больше не было сил что-то скрывать. Если я надеюсь, что наш брак из фиктивного перерастет в настоящий, я обязана быть откровенной. Чтобы больше ни ложь, ни тайны не смогли стать между нами.

— Тебе не понравится услышанное, оно напрямую касается твоих родных.

— Неведение не добавляет мне радости, — мы подъехали к дому, муж припарковал машину и помог мне выйти. Мы зашли в дом, в его спальню, и этот факт придал мне сил. Он действительно вправе знать, что происходит вокруг него. Даже если после всего волк больше не пожелает меня видеть.

— Дарий десять лет бы любовником твоей матери. Он ее боготворил, и до сих пор не может смириться с ее сме… уходом, — я так и замерла в нерешительности около двери.

— Значит, вот кем был один из ее любовников-вампиров, — задумчиво протянул Вардан, присел на кровать, и похлопал рукой рядом с собой, в приглашающем жесте. Я подошла и присела, и тут же теплая рука легла на мою талию, стало гораздо спокойнее.

— Ты знал, что она неверна отцу?

— Это знали все, Шанталь была очень темпераментной и любвеобильной. Отец сам, не раз заставал ее в постели с любовниками. Но вот имен ее фаворитов среди вампиров мы не знали.

— И он продолжал с ней жить? Не ушел, не выгнал, терпел, понимая, что она никогда не остановится? — я спрашивала и не верила, что такое вообще возможно в природе.

— Тяга к истинной, волчья любовь, это сильнее любых доводов рассудка, он не мог жить без нее. Ему было проще вот так мучиться, делить ее с другими, чем отпустить и больше не видеть. Он и сейчас живет только воспоминаниями о ней, — в голосе волка улавливалось отчаяние и страх.

— Поразительная и пугающая женщина. Мне сложно понять, что в ней было такого, что она могла вот так просто сводить с ума мужчин, и даже спустя тридцать пять лет продолжать жить в их сердцах.

— Это надо было прочувствовать, ощутить ее энергию, ее манеру общения, умение давать каждому, то что ему необходимо больше всего, — он говорил с грустью, погрузившись в воспоминания о матери, пусть не идеальной, сотканной из многочисленных пороков, но все же любимой и родной. — Но ты сильнее, Николь. В тебе больше силы, и ты могла ее затмить, — от последней его фразы у меня округлились глаза.