Книга Майк Науменко. Бегство из зоопарка - Александр Кушнир
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Студийный опыт с «Уездным городом N» раскрепостил музыкантов «Зоопарка», и они постепенно начали проявлять инициативу. К примеру, Саша Храбунов применил ряд технических новшеств — начиная от примочки собственного производства, дающей характерный «блюющий» звук и заканчивая остроумной фишкой с использованием двух «искаженных» гитар.
«Я наконец-то разобрался в тонкостях студийного саунда The Rolling Stones, в котором применялась техника сдвоенных гитарных риффов, — рассказывал мне позднее Храбунов. — В итоге на этой сессии мне удалось воспроизвести натуральный „роллинговский“ звук».
Похоже, во время «Белой полосы» сбылась мечта Майка о том, чтобы гитары в студии ревели, как идущий на посадку самолет. Что же касается его вокальных партий, то с их записью была связана одна курьезная деталь.
«У Майка существовал незначительный дефект дикции при произношении шипящих букв, — поделился секретом Андрей Тропилло. — В студии это означало переизбыток высоких свистящих звуков. Поэтому ему приходилось смазывать губы слоем бесцветной помады, которая уменьшала искажения от произношения шипящих букв. Еще надо помнить, что в тот момент группа „Зоопарк“ существовала почти виртуально. Поэтому и „Белую полосу“, и „Уездный город N“ мы делали фактически вдвоем — наполовину это было мое, а наполовину — Миши Науменко. Поэтому Майк на этих альбомах собственноручно писал: „Аранжировано и продюсировано "Зоопарком" и А. Тропилло“. Любопытно, что в расширенном варианте „Белой полосы“, переизданном значительно позднее, Науменко на одном из дублей поет: „Я не люблю "Землян" / Я люблю только то, что пишет Андрей Тропилло“».
Во время этой сессии продюсер, как и прежде, применял свои фирменные креативные ходы.
«Когда записывались „Гопники“, — вспоминал Храбунов, — Тропилло для создания жуткой атмосферы выключил свет. И писали все в полумраке, чтобы мрачняка такого поддать».
Осенью 1984 года альбом «Белая полоса», активно тиражируемый магнитофонными писателями, резко «пошел в народ». Спустя несколько месяцев его активно слушали все регионы: от Калининграда до Владивостока. И ни один человек даже представить не мог, что это последний «прижизненный» альбом группы «Зоопарк».
Фото из архива Бориса Мазина
«…Были и такие, которые из ничего делали нечто очень великое, а это великое снова превращали в ничто»
Осенью 1984 года во всесоюзной прессе появилась очередная серия материалов, содержавших критику текстов Науменко. В частности, «Собеседник», «Комсомольская правда» и «Смена» обвиняли песни «Зоопарка» в антисоциальности, пошлости и чуть ли не в пропаганде насилия.
«Что делает толпу на дискотеках скачуще-ухающей, что заставляет компанию слушать „Пригородный блюз“? — разглагольствовал на страницах „Комсомольской правды“ некто В. Липатов. — Очевидно, мода. Мода на музыку и тексты, соответствующие среднемещанскому образу жизни… Такая музыка перегораживает дорогу развитию — душевному и нравственному».
Давление социума на Майка росло в геометрической прогрессии. Вскоре стало понятно, что записываться в Доме юного техника становится небезопасно, причем как для музыкантов, так и для звукорежиссера. Примерно через год, когда в стране уже был взят курс на перестройку, Андрея Тропилло все-таки уволили с работы. Повод для этого был найден максимально нелепый.
«Когда я вернулся из отпуска, мне неожиданно заявили: „Парень, а у тебя прогул!“ — рассказывал мне Тропилло двадцать лет спустя. — Самое смешное, что никакого прогула не могло быть, потому что летом дома пионеров не работают, и каждый преподаватель готовит лабораторию к учебному году. Тем не менее, мне говорят: „Уж если ты прогулял, то пиши заявление по собственному желанию!“ Студия закрылась и больше никогда не работала. С годами она оказалась разломана, разобрана, и там теперь сидит контора, торгующая полудрагоценными камнями».
Итак, студии у Майка не было и никаких концертов на горизонте также не предвиделось. Чтобы не сойти с ума от безысходности, музыкант начал штудировать фолиант Теда Дикса «Памяти Марка Болана», выпущенный еще в 1978 году. И в какой-то момент принялся его переводить. Спустя много лет я держу в руках оригинал русской версии этой книги — более сотни машинописных страниц — и не перестаю удивляться крайне изящному стилю перевода. Вот, например, как вспоминал запись альбома T. Rex продюсер Тони Висконти в авторском изложении Науменко:
«Я решил, что если Марк Болан собирается так меня обосрать, то это — конец игры… Я только что женился на певице Мэри Хопкин, и мы ждали ребенка. Мне предстояли немалые расходы, и поэтому я принял эти условия: меня урезали на 1 %».
Кропотливо набивая на машинке русский текст и старательно вписывая в него ручкой английские слова, Майк автоматически переключался на иную, сказочную модель мира. В глубине души он мечтал быть похожим на Болана, но такой возможности у него не было. Лишь изредка и с огромным риском подпольные менеджеры устраивали ему эпизодические выступления в Москве — естественно, в акустике.
«Время от времени я слушал концерты Науменко в доме, где находился магазин „Спорттовары“, — писал мне впоследствии Саша Агеев. — На квартирник собирали так… Раздается звонок: „Сегодня — Майк, проспект Мира, кольцевая, собираемся в 18:30“. Приезжаешь — и сразу видишь проводника, поэтому стоишь тихо. Потом все собрались и пошли. В этот момент мы вычисляли лишних, их было хорошо видно… Прекрасно помню, что перед подъездом всегда стояли зеленые „Жигули“. Знающие люди говорили: это — слежка, но при этом никого не винтили. В квартиру вмещалось до сорока человек, которые сдавали по три рубля. Я в то время был под прицелом, поэтому в мозгу действовало правило: никаких адресов, номеров квартир, телефонов, имен и фамилий. Это, кстати, трудно стирать из головы, но зато потом гораздо легче отвечать на вопросы».
Андрей Макаревич и Борис Мазин. Казань, 1983
Фото из архива Бориса Мазина
И удивительно, что в этот мрачный период нашелся упрямый человек, который на свой страх и риск предложил лидеру «Зоопарка» сделать несколько выступлений в Казани. Организатора этих подпольных концертов звали Борис Мазин, и о нем имеет смысл рассказать подробнее.
