Книга Селфи на балконе - Алёна Снатёнкова

— Выше нос, детка.

Он протягивает руку и отбирает у меня мертвый аппарат.

— Сейчас всё решим.

— А-а-а. — сразу понимаю, о чём он говорит. — Конечно, решим. Только предупреждаю сразу, я не разрешаю тебе, покупать новый телефон. Нельзя. Понял? Запрет.

— Покупать? Детка, у меня нет столько денег. Я всего лишь студент, которому и кредит-то не дадут.

— Не ёрничай.

— Даже и в мыслях не было. Всего лишь сарказм.

Спорить не стала. Сарказм так сарказм. Хочет вставлять свои пять копеек, пусть вставляет, мне то что. Мне вон думать надо, на какие шиши телефон себе покупать. Не, у меня есть деньги. Я последние дни и не тратилась толком. Только эти деньги на квартиру. Я ж не собираюсь и правда жить в том доме бесплатно. Буду платить. Сколько скажет, столько и буду. Да и пока у Корнеева обитаю, на его шее сидеть не собираюсь. Хоть едой с ним расплачусь. Сварить суп, и пожарить картошку — несложно. Руки не отвалятся.

Пока я зависла в своих мыслях, Даня мне что-то говорил.

— Надо что-то с твоей ненормальной делать. Это уже шиза какая-то. Хоть бери и переезжай в бункер.

— Думаешь, бункер тебя спасет?

— Нет? — брови Корнеева вверх поползли.

— Она подкоп рыть начнет. — смеюсь, хотя знаю, что смеяться и стебаться над Викой нельзя. Некрасиво это.

Барину моя идиотская шутка тоже не понравилась. Он тяжело выдохнул, и все свое внимание на дорогу переключил. Блин, и вот гадай теперь, чего он так резко в лице изменился? Может, сам уже Викулю побаивается? Мало ли. Хотя, зачем Корнееву её бояться? Он сильный. У него связи есть. Если захочет, он же и правда может навсегда её от себя отогнать.

И представлять не хочется, как Звягина на жесткий отказ отреагирует. Ай, я ж ему не рассказала, про его поездку в клуб с блондинкой, то есть со мной.

— Дань…

— Что мне нужно делать, чтобы ты меня всегда по имени называла?

— Ничего. — отмахнулась я. — Вика знает, что ты в клубе был с девушкой. И она к Назару собиралась идти, чтобы разузнать всё.

— И что? — Руки Корнеева напряглись так, что я увидела каждую вену. — Не бойся. Я не позволю, чтобы тебя зеленкой покрасили.

— Ты в курсе?

Черт, да конечно он знает, каким способом Вика за его сердце боролась. Что за глупые вопросы.

— Само собой. Кто, по-твоему, разгребал всю эту фигню? Пришлось постараться, чтобы лягушка заявление не написала на твою ненормальную.

— Лягушка?

Секундная пауза, и Корнеев заливается ржачем.

— Эт её сухой так назвал, когда увидел. Она реально вся зеленая была. Бедная.

— Ты уверен, что Суханов не расскажет про меня?

— Это будет проблемой?

— Конечно. Со стороны это будет смотреться, будто я тебя у Вики отбила. А это стремно.

— Так ты поэтому переживаешь? — Чего он удивляется?

— Ну да.

— Нат, замри!

Я даже не успеваю спросить зачем, как Корнеев, не отстегивая ремень, наклоняется ко мне, и в легком поцелуе прикасается к губам. Всего секунда, но мне хватает этого, чтобы разряд тока по всему телу долбанул.

— Я ж не баран, чтобы меня отбивать. Тем более, не у кого… И кстати, последнее время, я ярый фанат пижам. А теперь отвисай, или мы продолжим начатое…

42

Отвиснуть?

Да как тут отвиснуть, когда я до сих пор под действием шока нахожусь и даже рот закрыть не могу. Такого поворота я не ожидала. И в мыслях не было обменяться слюной с Корнеевым.

Пауза затягивается, молчание, вообще, начинает оглушать. Но как только я беру над собой контроль, только собираюсь обматерить паршивца за язык вездесущий, как он снова припечатывается в меня.

На этот раз по-другому.

Жеребца словно в чистое поле отпустили, и он резвиться начал. Рукой по плечу проводит, не отрываясь от процесса, а у меня мурашки по коже марафон устроили. Туда-сюда гоняют, не думая останавливаться. Так же, как и барин. Прет, будто танком себя возомнил.

Прибить его, что ли?

Вот обязательно прибью, через секунду. Мне ведь сначала надо понять, чем этот павлин девчонок к себе притягивает. Теперь хотя бы соображение есть, чем именно.

Губы у него мягкие. Наверно, поэтому.

— Корнеев! — выдыхаю я, и все-таки не сдерживаюсь, и врезаюсь зубами в его губищи. — Как пиявка присосался. Хорошего — понемножку. Не слышал такого?

— Кто ещё пиявка? Ты мне чуть губу не откусила. Полегче, детка. Нужно как-то сдерживать свои инстинкты.

— Себе это скажи. А язык свой во рту держи, в своем. Вздумал мне тут, махать им в разные стороны. Стыдно, Корнеев. Ты ж барин, где твои манеры?

— Наверно, мне лучше не говорить, что ты сама не особо-то и сопротивлялась? — а вот тут мог бы и промолчать.

— Не говори.

Хотя, кто бы сомневался, что он такое из виду упустит.

— Ну, ладно. Главное, мне теперь осторожным надо быть.

— С чего это?

— Ну, ты добавки захочешь. Накинешься ещё, пока я спать буду. — Веселый Корнеев за секунду отстегивает ремень безопасности, и перед тем, как я ему ответить хочу, уже хлопает дверью. У меня тут эмоции бурлят, а он довольный возле капота стоит, словно человек, который только что купил себе слона по скидке.

Я тебе еще покажу за добавкой.

Половником так огрею, забудешь ты про инстинкты свои кобелиные.

Но выходить из машины не спешу. Пусть барин на солнышке погреется, и не думает, что я за ним бегать буду. Смотря на него, я начинаю что-то искать в сумке. Пересчитываю все ручки и карандаши. Потом на дне барахла нахожу блеск для губ, которым и не пользовалась-то никогда. Он так к губам противно липнет, прям бр-р-р. Но именно сейчас, мне нужно было протянуть время. Поэтому… Туськины губы начали поблескивать. Минут семь я испытывала терпения Корнеева, потом решила, что достаточно.

Ну, как я решила.

Просто дверь открылась, и жеребец вытащил меня на воздух свежий, поставив на землю родную.

Романтика.

Каждая ведь девочка мечтает, чтобы ее на руках носили. Пусть всего лишь секунду. Пусть носильщик огнем дышит. Пусть там и нежностей особых не было. Сам факт. Это важно, как бы.

— Ты там долго сидеть собиралась?

Ох, мы не в настроение?

И это после поцелуя со мной?

Блин, да он летать должен. А он…

— Нет. Я как только увидела, что у тебя морщина на лбу появилась, так тут решила выйти. Ты меня буквально на секунду опередил.