Книга Беги от любви - Симона Элкелес

– Я, типа, залег на дно, – говорит он. – Но теперь вернулся.

Он на мгновение ловит мой взгляд, и в шоколадных глубинах его глаз отражается неимоверная внутренняя борьба. Я рада, что он здесь, даже если мое видео ничего для него не значит.

– Больше никакой игры в прятки, чувак, – говорит Вику Дерек. – Обещай, что посоветуешься с нами, если решишь снова залечь на дно.

Вик поражен тем, что мы готовы быть частью его жизни, даже если в ней полно дерьма и душевной боли.

– Почему вы так за меня переживаете? – спрашивает он.

– А как же еще? – говорит Эштин. – Мы же семья.

Вик улыбается, как ребенок, впервые попробовавший мороженое в вафельном рожке:

– Спасибо. Это много значит.

Звенит первый звонок, а это значит, что до начала урока пять минут. Все расходятся, в коридоре остаемся только мы с Виком, лицом к лицу.

– Ты получил вчера мое сообщение? – спрашиваю я.

Он кивает:

– Да.

Он явно не понимает, что этим я хотела показать ему, что меняюсь. Я фактически призналась ему в любви.

– Я… э-э… должна тебе кое-что рассказать. Вик, Трей принимал наркотики. Он попросил меня не приставать к нему с этим, и я не приставала. Если думаешь, что меня не гложет чувство вины из-за этого, то это не так. Я чувствую свою вину каждую минуту каждого дня. – Я вытираю слезы и тайно молюсь о том, чтобы мне хватило сил на этот разговор. – Вик, ты не виноват в его смерти. Если кто и виноват, то это я. Я виновата, потому что никому ничего не сказала.

У меня как гора с плеч свалилась. Я смотрю на него, ища в глазах тепло, прощение. Но лицо Вика бесстрастно.

– Слушай, Моника, мне надо идти, – говорит он, явно чем-то озабоченный.

– Да, конечно, нет проблем.

Он спешит прочь по коридору, и у меня обрывается сердце. Класс мистера Миллера быстро заполняется. Учитель сидит на краешке своего стола, звенит второй звонок. Вика нет. Вокруг тихонько перешептываются – все обсуждают его возвращение в школу. В какой-то момент я делаю вывод, что он решил прогулять урок, чтобы не слушать мистера Миллера и его лекции.

– Итак, класс. – Мистер Миллер бросает взгляд на парту Вика. – Мне сказали, что пропавший ученик вернулся, но очевидно, что это не…

Дважды гудит интерком, предупреждая об объявлении.

– Эй, повстанцы, это ваш родной повстанец Виктор Салазар.

Класс взволнованно гудит. Всем интересно, что скажет Вик. Он никогда много не говорит, предпочитая кулаки словам.

– Мне… э-э… было тяжело, когда Трей Мэттьюс умер на поле после моей атаки. – Вик говорит предельно искренне, и его голос кажется мягче. – Он был моим лучшим другом. Я считал себя виноватым и хотел поменяться с ним местами. Видите ли, с самого раннего возраста мне говорили, что я ничего не стою. Меня унижали и называли тупицей так часто, что я и сам начал в это верить. Трей Мэттьюс должен был жить. Я – нет. – В голосе теперь слышится дрожь. – Я продолжаю подводить людей, но вчера одна потрясающая девчонка заставила меня поверить в то, что я чего-то стою и мог бы исправить свои ошибки. Хочу сказать ей, что прошу прощения за причиненную ей боль и всю жизнь буду заглаживать свою вину перед ней. Я ее так сильно люблю! Она делает меня лучше и ломает стены, которые я возвел вокруг себя. Прошу прощения за то, что подвел команду. Ребят, я сделаю все для того, чтобы помочь вам выиграть чемпионат штата. И, мистер Миллер, я очень надеюсь, что получу пятерку за задание, где нам нужно было выйти за рамки нормы и шокировать окружающих. Надеюсь, вы мной гордитесь.

Прижав руки к груди в попытке сдержать бешено бьющееся сердце, я выбегаю из класса в поисках Вика. Он в кабинете директора Финниган. Сама директор стоит рядом и тепло ему улыбается.

– Отличная работа, мистер Салазар, – говорит она, когда микрофон уже выключен.

– Вик, – начинаю я, не в силах сдержать слезы. Ох, как же я люблю этого парня! Он грубоват с виду, но нежен внутри. – Ты сказал, что любишь меня.

– Да. С самого девятого класса. Мы с Треем оба хотели пригласить тебя на свидание.

– Но ты ему уступил, – шепчу я.

– Он был лучше меня.

Невероятно, что судьба все же свела нас.

– Ты умный, смешной и ужасно привлекательный, Вик. Ты не просто был лучшим другом моего парня. Ты был и моим лучшим другом. Не из-за Трея мне хотелось стать лучше. Из-за тебя. Да. За это я тебя и люблю. С Треем у нас была школьная любовь. То, что у нас с тобой, может быть, навсегда.

– Навсегда? – уточняет он, кивая. – Мне нравится.

Встав на цыпочки, я целую его, и мне плевать на то, что кто-то может меня осудить, что люди будут шептаться за нашими спинами. Его теплые губы приникают к моим, и я таю в его объятиях.

Директор Финниган откашливается:

– Эй, вы, у нас в школе не допускается выражение чувств на публике. Таковы правила.

Вик улыбается:

– Оставьте меня после уроков, – предлагает он.

– И меня тоже оставьте, – наклонив голову, говорю я директору.

Вик нежно обнимает меня, сильными руками поддерживая спину.

– Как ты себя чувствуешь? – спрашивает он.

– Боли сейчас нет вообще.

– Хорошо. Но если появится, поделись со мной. Мы теперь, знаешь ли, вместе. Никаких больше секретов, ничего не прячь.

– Хорошо, – прижимаясь к нему, соглашаюсь я. – Только мне надо рассказать тебе один последний секрет.

– Какой?

– Я случайно залила в твой грузовичок трансмиссионную жидкость вместо стеклоочистителя.

– Серьезно?

– Да.

Он улыбается.

– Я покажу тебе, как это исправить. Но не сегодня.

– Почему?

– Потому что у нас с тобой свидание – нас оставят после уроков из-за этого… – говорит он и, подхватив меня на руки, целует меня. Никогда еще я не чувствовала себя такой живой и счастливой. Всю свою жизнь я буду доказывать ему, что он особенный и что я им дорожу. Он мой герой. Он парень, спасший меня от самой себя.

Откинувшись назад, я беру его точеное лицо в свои ладони:

– Вик, я кое-чему у тебя научилась. Иногда стоит нарываться на неприятности.

– Моя девочка, – говорит он, расплываясь в широкой улыбке.

Благодарности

Последние два года были полны труднообъяснимых испытаний и невзгод. Людей, которые помогли мне пережить эти безумные события в моей жизни, очень много. И не знаю, где бы я сейчас была, если бы не они.

Прежде всего хочу поблагодарить Нанси Мартинес и Синтию Меир. Я каждый день звоню им, чтобы получить поддержку. Эти две женщины никогда не подведут, всегда протянут руку, подставят жилетку, чтобы поплакаться, подбодрят и подарят безоговорочную дружбу. Девчонки, вы мой оплот, и я не нахожу слов, чтобы отдать должное вашей поддержке.