Книга Чудесам нет конца - Роберт Ирвин

Кларенс замечает Жакетте:

– Похоже, вы неплохо разбираетесь в таких вопросах. – То н уважительный, но Энтони знает, что подтекст совсем другой.

Возникает неловкое молчание, ибо Кларенс сказал правду. Наконец муж Жакетты произносит:

– В нашем мире невидимости не существует. Ведь что это такое? Отсутствие чего-либо. Возможно, для поэтов и романистов это лишь способ описать куда более приземленные вещи. Крестьяне обычно невидимы для знати, потому что мы их попросту не замечаем, и вот эти пажи, что стоят за нами, тоже невидимы.

Риверс хочет перевести разговор на темы попроще, но Кларенс провоцирует дискуссию о ядах, действующих на расстоянии, о злом глазе, о вызове бури и договоре с дьяволом. Он клянется, что сухая рука его маленького брата Ричарда является результатом колдовства. В итоге он сам же себя и перебивает:

– А вот наконец и ваш алхимик!

Рипли раскраснелся и, похоже, пьян. Еще как пьян. Он отвешивает поклон королю, а затем поворачивается к Энтони:

– Вы молодец! Просто молодец, мой возлюбленный лорд! Все вышло, как я и предсказывал. Вы стали героем рыцарского романа.

Энтони устало кивает. Он весь в синяках и готов провалиться в сон прямо здесь, за столом. Он хочет только одного: чтобы представление алхимика, в чем бы оно ни заключалось, поскорее закончилось.

Рипли подходит к самодельной печи и, опустившись на колени, молится. Когда он, пошатываясь, выпрямляется, Кларенс допытывается:

– Ты собираешься делать золото? Ты ведь умеешь делать золото? Мы хотим поглядеть. Мы хотим чуда.

Рипли не отвечает. Вместо этого он хлопает в ладоши, и слуга вносит гуся – ощипанного, но вполне себе живого. Алхимик со слугой не без труда смазывают птицу маслом.

– Похоже, в итоге нас ждет всего-навсего жареный гусь, – разочарованно произносит Элизабет.

Рипли берет факел у одного из пажей и поджигает масло, заполняющее желоб. Затем он водит руками над гусем и произносит: «Hoc est corpus»[30], прежде чем поместить птицу внутрь огненного кольца. Обезумевший гусь пытается сбежать, но не может. Рипли, широко улыбаясь, объясняет, что горшки наполнены водой с добавлением соли и трав. Это придаст дичи аромат и сохранит мясо от подгорания. Более того, как все могут видеть, гусь, пытаясь охладиться, пьет воду из горшков, и она прочистит его внутренности. Также Рипли, протянув руку над пламенем, продолжает смачивать голову гогочущего гуся. Завороженные зрители молчат, затаив дыхание. Наконец, когда измученная птица теряет последние силы, Рипли произносит слова: «Consumatum est!»[31] – и заливает кольцо огня. Далее он несет гуся, который все еще жив, к королевскому столу и ставит перед монаршей четой. Рипли приглашает Эдуарда взять крылышко и убедиться, что оно хорошо прожарилось. Эдуард в ужасе отшатывается и мотает головой. Тогда Рипли сам отрывает ножку гуся и жует ее, а затем, перекрикивая дикий гогот, производимый птицей, предлагает всем присутствующим попробовать жареного гуся, пока дичь еще живая. Чуть помедлив, Кларенс следует его примеру и отрывает другую ножку. Типтофт срезает кусок гусиной грудки и ест, смакуя. Затем все еще трепыхающаяся птица переходит от одного гостя к другому в сопровождении улыбающегося Рипли, который призывает каждого отрезать понравившийся кусочек. Никто из женщин не прикасается к бедной твари, но Энтони и отец, не обращая внимания на протесты Жакетты, ножом отхватывают по куску мяса с грудки. Гастингс, Пембрук и другие пэры также участвуют в поедании редкого и неординарного блюда. Слышится много криков. Большинство сидящих за столом, как и Рипли, совсем пьяны.

Жакетта шепчет, что всех участников сего богохульного ужаса ждет проклятье. Как только гусь съеден, ужин завершается ягодами, запеченной айвой и новой порцией вина с пряностями. Пока все пьют, оруженосцы торжественно вносят подарки для Бастарда: полный комплект боевого оснащения, чтобы заменить испорченные сегодня днем доспехи, двух соколов и панно, изображающее Ясона, крадущего золотое руно. Бастард воспринимает подарки знаком, что пора выходить из-за стола. Впрочем, на ближайшие недели запланированы новые поединки и новые разговоры о политике. После ухода Бастарда Эдуард тоже встает и просит Кларенса, Гастингса, Типтофта, Пембрука, Ричарда и Энтони пройти в его частные покои. Рипли также велено присоединиться к кругу особо приближенных.

Эдуард поясняет, что им необходимо рассмотреть некоторые угрозы королевству. Кларенс спрашивает, зачем посвящать в такие вопросы Рипли, но Эдуард не обращает на него внимания. С севера поступают тревожные сообщения. Один знатный человек, называющий себя Робином из Редесдейла, хотя это не его настоящее имя, собрал большую группу дворян и крестьян, и они продвигаются на юг с определенной целью: освободить короля от злых советников.

– Он имеет в виду вас! – произносит Эдуард, обводя взглядом своих приближенных лордов.

Также поговаривают о повстанческих силах под предводительством Робина из Холдернесса, хотя, возможно, это один и тот же человек. Затем пришло сообщение, что неизвестные пытаются подкупить гарнизон в Кале. А еще недавно была предпринята попытка освободить из Тауэра Генриха Ланкастера, и сэр Томас Мэлори был одним из зачинщиков мероприятия. Помимо того, на Эдуарда очень давят граф Уорик и остальное семейство Невиллов, настаивая, чтобы он примирился с Людовиком и отказался от союза с Бургундией, который Эдуарду по душе.

Начинается продолжительное обсуждение, в ходе которого Типтофт и Пембрук, взяв на себя ведущую роль, излагают подробный план переправки войск на север и обуздания повстанцев. Все вполне поправимо. Но тревога Эдуарда не проходит. Он обращается к Рипли:

– Сейчас столько слухов и слухов о слухах, и сообщений о заговорах, которые сами по себе могут оказаться заговорами, что среди них наверняка много ерунды, однако некоторые, безусловно, нельзя оставлять без внимания. Ведь ты познал все тайные искусства, так скажи мне, есть ли волшебный способ предсказать будущее?

– Если таковой и есть, мне он не известен, – отвечает Рипли, – ибо я не волшебник, я ученый. И тем не менее мне довелось читать об одной процедуре, известной ученым докторам древнего города Харрана, но в Англии она никогда не применялась и требует много времени и сил.

– Насколько много?

– Если достать все необходимое, говорят, процесс займет сорок дней. Зато потом вы сможете узнать о будущем все, что пожелаете.

– У тебя будет все необходимое, – обещает Эдуард. – Только скажи, и я немедленно прикажу купить нужные ингредиенты.

Несколько секунд Рипли молчит, припоминая требуемые составляющие, затем начинает перечислять:

– Нужны семьдесят два галлона кунжутного масла в хорошей бочке…

– Кунжутное масло! Семьдесят два галлона! Ни разу не слышал о таком, – протестует Эдуард.