Книга Пригоршня вечности - Людмила Астахова

«Снова весна, снова дорога в Ритагон… В любимый город к любимой женщине… – Несмотря на спешку, мысли эльфа текли плавно и неспешно. – По крайней мере, все определилось. Кончились метания и сомнения. А что до проклятий и пророчеств… мы вместе что-нибудь придумаем, обязательно придумаем… Мэд что-то подскажет, Ролар из Аксы, чародей-полукровка, тоже помочь не откажется… Клянусь, Джасс, я клянусь, что сделаю все! Возможное, невозможное, невероятное, запредельное! Все!»

– Это еще что за штука? – спросил недовольно Драйк, придерживая своего коня.

– Ты думаешь, я что-то смогу увидеть из-за твоей задницы? – сварливо рявкнул эльф.

Они ехали гуськом по узенькой тропке, чудом уцелевшей от просеки, успевшей зарасти подлеском и бурьяном выше человеческого роста. Драйка специально пропустили вперед, чтоб меньше болтал. Он, обиженный окриком Альса, посторонился, открывая взору эльфа поистине редкую в нынешние времена картину – сильно обветренный камень с надписью, высеченной угловатыми рунами староаддаля.

– Путевой камень, – пояснил эльф.

– А что на нем написано? – поинтересовался тут же Драйк, мгновенно забыв про обиды.

Его повышенная чувствительность удачно компенсировалась отходчивостью и неумением подолгу держать на кого-то зло.

– Что обычно пишут, то и написано.

– Стоп! А конкретнее?

Кен ожидал, что игергардец будет в очередной раз коротко и грубо послан, но против всех ожиданий Ириен не поленился спешиться и даже почистил от мха и плесени вросшую в почву часть камня.

– Тут написано… что-то вроде… «Пойдешь налево… коня потеряешь… пойдешь направо… э… э… э… друга… что?.. схоронишь?.. а прямо пойдешь… – Он обернулся, подмигнул Драйку и продолжил: – Мертвецом станешь». А что?! Все может быть.

Люди невольно переглянулись. Предупреждение на камне легко можно было бы счесть чьей-то глупой шуткой, но уж больно древним выглядели письмена. А в древности, как известно, народ попусту с ближними шутить не любил.

– Просвети нас, темных, мудрый эльф, – насмешливо попросил Пард. – Что означают эти слова? И чего мы станем теперь делать?

– Будем рассуждать логически, дружище. Ониту свою я терять не собираюсь, стало быть, «налево» отпадает. Направо тоже не поеду и тебя не пущу. Сам понимаешь, не с руки. Остается прямо. А так как мертвецами мы станем в любом случае, то выходит… – Ириен сделал «страшные» глаза и весело оскалился. – Героям по кустам лазать не пристало. Прямо пойдем.

Оньгъе усмехнулся. Альс откровенно издевался над юными своими спутниками. Не будь тут Кенарда и Драйка, проехал бы мимо и взглядом не задержался на старой каменюке. Кому они нужны, эти ветхие остереги?

– Делать тебе больше нечего, Ирье. Матерый мужик, а балуешься точно подросток.

Но эльфу словно вожжа под хвост попала.

– Ничего ты не понимаешь, старый дурачина, – фыркнул он. – Лет сто пятьдесят назад случилась со мной поучительная история. В Тассельраде тогда еще не было настоящего королевства…

Парни восторженно внимали красочному вымыслу Альса, а тот знай себе наворачивал одну сказку на другую, присыпая сверху цветистыми эпитетами и откровенно неприличными намеками, повергавшими в огонь смущения молодых слушателей. А Пард все сильнее и сильнее хмурился. Плохой признак, означающий, что душевное смятение эльфа вот-вот достигнет апогея и выплеснется на их головы обжигающим дождем гнева.

«Не может быть, чтобы Драйк сумел довести Ириена до кипения, – размышлял оньгъе, пропуская мимо ушей «поучительную историю» Альса. – Пока парень ему нужен, Ирье будет терпеть любую блажь. Интересно только, какую «дыру» он собирается заткнуть Драйком? Не иначе попытается стравить между собой Далмэди с Шаффом». С людьми вроде сына игергардского шефа разведки эльф поступал цинично и безжалостно, используя их как оружие. На счастье Драйка, ссориться с Верховным командором было не в интересах эльфа, а, следовательно, жизни молодого человека ничего не угрожало.

– …А утром я, глядь в окно, а там девка красоты необычайной. Оказывается, дочка той ведьмы. И вот тогда я понял, какого дурака свалял. Мораль же такова: никогда не следует отказываться от интересного предложения, не узнав сути, так же как и судить о дочке по мамаше. – Альс нагло пересказывал парням бородатый и чудовищно старый анекдот.

– Ну кто же знал, что дочка старой горбатой ведьмы окажется красоткой, – вздохнул Драйк.

– Х-ха! Ты бы и от мамаши, и от дочурки не отказался, – не удержался от поддевки Кен, припоминая игергардцу все пламенные взгляды, которые тот бросал на каждую женщину, встреченную ими на тракте.

Оживление при виде любой женщины, если она уже успела выйти из детского возраста и еще не превратилась в дряхлую старуху, бесконечно веселило романтичного рыцаря.

Драйк и не собирался отпираться.

– Да! – горделиво заявил он. – Мне нравятся женщины. Почти все. Жаль, что у нас не Ан-Риджа и запрещено иметь семь жен.

– За тебя и одна не пойдет, – хмыкнул эльф, не скрывая пренебрежения.

– Это еще почему?

– Не внушаешь доверия. И надежности в тебе на половинку медного итни, – встрял в разговор Пард. – А бабы чуют такие вещи за лигу. Им нужен защитник, кормилец, опора и надёжа. А ты, хоть и взрослый муж, а ведешь себя как младенец. Разве только в баб пальцем не тычешь и не кричишь: «Хочу эти титьки!»

Не подозревая того, оньгъе наступил Драйку на больную мозоль. И самое обидное для самолюбия – заскорузлый рубака оказался прав целиком и полностью. Драйк пригорюнился.

– Я понял… Уверенного и сильного… А еще надежного. Да… Это не ко мне. Инфантильность просто сочится…

– Слово-то какое чудное выдумал, – рассмеялся оньгъе.

– А этим мудреным словом наш общий друг – господин Дэнис – пытается оправдать свое отношение к жизни, недостойное взрослого мужчины, – сухо заметил эльф. – Жить в тепленьком гнездышке, свитом заботливыми родителями, удобно и приятно. В таких местах инфантильностью пропитываются насквозь. Вот и сочится.

– Нечего попрекать меня обеспеченностью! – оскорбился Драйк. – Да, у меня есть все необходимое. Что тут плохого? Я должен раздать имущество нищим? И пойти по миру в рубище праведника?

Кен вообразил себе игергардца в рубище. Определенно, мир лишился грандиозного и памятного зрелища. Розовощекий, крепкий и в меру упитанный праведник, заглядывающийся на каждую упругую попку и из кожи вон лезущий, чтобы завести шашни с любой смазливой молодухой… Эдак и до конца света рукой подать…

К такому же умозаключению пришли и Альс с Пардом, начав неприлично громко хохотать. Оньгъе так звонко хлопал себя по ляжкам, что напугал Каравайчика.

– Какого…?!

Хриплый смех эльфа прервался гортанным клекотом, похожим на птичий. Обернувшись на звук, Кенард с ужасом увидел, что Альс медленно заваливается на бок. В его левом плече торчала тонкая стрелка.