Книга Бог мелких пакостей - Марина Белова

Алина ответила величественным кивком головы. Всю дорогу до Ивановичей Мавр молчал. Молчала и моя подруга, большая любительница поболтать. Меня их молчание вполне устраивало – никто не отвлекал меня от мыслей. Собственно, мои мысли крутились вокруг одного – зачем мы опять едем в логово престранной Клотильды Андроновны? Вчера нам повезло: мы выбрались из ее дома. Повезет ли сегодня? И чем дольше этот вопрос сверлил мою голову, тем муторней мне становилось на душе.

Мы проехали Ивановичи и свернули на финишный участок, то есть на дорогу, которая вела непосредственно к особняку. Справа лесополоса, слева вспаханное поле. Я напряженно вглядывалась в полоску леса – не виднеется ли за деревьями машина Воронкова. Машины видно не было. Не стояла она и перед воротами.

Мое сердце неистово заколотилось в груди. Я запаниковала: «Какая я дура! Сколько раз зарекалась не идти на поводу у Алины. С ее бредовыми идеями можно прямиком в ад угодить. Да еще с таким провожатым, как Мавр». Я скосила на него глаза. Он спокойно выруливал «Ауди» перед воротами.

«И правильно, чего ему волноваться. Птички вчера из клетки улетели, а сегодня сами прилетели. Ситуация комичней не придумаешь. Алина тоже спокойна, как материковый лед Антарктиды».

– Ну и где твой Воронков? – зашептала я ей в ухо, раздосадованная ее спокойствием.

– В засаде! Где же еще? – уверенно откликнулась шепотом Алина.

– Ну-ну, – не поверила я ей.

Мавр просигналил и выглянул в окошко, чтобы засветить свое лицо перед видеокамерой. Ворота распахнулись – «Ауди» плавно въехала на дорожку, ведущую к дому.

На порог, кутаясь в вязаную кофту, выскочила Маша.

– Здравствуйте, Сергей Иванович.

– Вот, привез дамочек, попросились подвезти, – доложил, улыбаясь, Мавр. Мне его улыбка показалась сатанинской – так улыбаются черти, провожая новоприбывшего грешника на сковородку.

– А где вы были? Мы вас с утра ищем. Клотильда Андроновна о вас три раза спрашивала. Вещи на месте… В лес, что ли, ходили?

«Ага, за грибами. В банных халатах. Для экипировки в лес только бигуди на голове не хватает. Она что, дура или прикидывается?» – подумала я, вглядываясь в безмятежное лицо Маши.

– Раз Клотильда спрашивала, значит, веди. Вновь встретиться – желание обоюдное, – Мавр опять заулыбался. – Кстати, где она?

– В подвале, – как ни в чем не бывало ответила Маша. – Хозяйством занимается. Квасит, мочит. Сереженька, может, ты нам еще поможешь кое-что передвинуть? Охранника звать, опять бурчать будет, что у него позвоночник больной и вообще он не нанимался тяжести таскать.

– А что, много двигать надо?

– Да нет, две бочки.

– Большие?

– Да ты знаешь, какие у нас бочки.

– Знаю, в одной бочке двоих спрятать можно, – хмыкнул Мартыненко.

– Правильно. В одной бочке уже замочили. Ее надо в холодильник перекатить. Сейчас быстренько вторую набьем – и готово. Сереженька, это недолго.

– Да я ничего, могу подождать, а вот дамы торопятся.

«Квасит, мочит, – мысленно повторила я Машины слова. – Что может мочить Клотильда, эта утонченная старушенция? – Противный холодок пробежал у меня между лопаток. – А вдруг слово «мочит» заимствованно из уголовного жаргона?» От этой мысли мне стало совсем нехорошо. У меня подкосились ноги, и я безвольно повисла на Алинином плече.

Алина, содрогаясь со мной в унисон, схватила меня за талию: как я уже говорила, в критических ситуациях в наши головы приходят одни и те же мысли. Передумав общаться с «гостеприимной» хозяйкой, она сделала шаг назад, увлекая меня за собой.

– Ну что? Идем? – предложил Мавр, не обращая внимания на мое и Алинино замешательство.

– Идите, идите. Спускайтесь сразу в подвал, – Маша кивнула в сторону двери.

– Вы идите, а мы здесь постоим, – Алина, словно метелкой, помахала Маше и Мавру одеревеневшей от страха рукой. – Идите, идите. Не хотим мешать Клотильде Андроновне заниматься хозяйством.

– Да вы что? – возмутилась Маша. – Вы же замерзнете! Идемте, Клотильда Андроновна минут через сорок только освободится. Ждать-то чего?

К крыльцу подошел охранник и стал за нашими спинами.

– Давай подсоблю, – предложил он Мавру.

И я поняла: пути к отступлению отрезаны.

– Хватит плясать на холоде, идем в подвал, – требовательно позвал Мартыненко, которому, должно быть, надоели наши перемещения на лестнице вверх-вниз.

С выражением полной безысходности на лицах мы спустились за Машей в подвал. Она завела нас в комнату, стены которой от пола до потолка были выложены белым кафелем, совсем как в операционной. Стол, обитый листом нержавейки, еще больше придавал комнате сходство с медицинским учреждением. На потолке ярко пылала двухсотваттная лампа. Вдоль одной стены стояли огромные кадушки. На полу у другой стены был расстелен брезент, на котором что-то лежало, прикрытое окровавленной тряпкой. Рядом с брезентом – таз с чьими-то внутренностями.

Клотильда Андроновна стояла у стола к нам спиной. Из-за ее спины выглядывал лежащий на столе огромный шмат мяса. Срез был свежий и блестящий. При виде куска мяса мысли стали приходить совсем уж дурные. Я оглянулась назад – проем дверей загораживали охранник и Мавр. Наше положение было заведомо проигрышным. Я еще крепче вцепилась в Алину. Ее рука от напряжения была тверже камня.

Клотильда Андроновна повернулась к нам лицом. Поверх одежды на ней был клеенчатый фартук, такой огромный, что его нижний край касался пола. В одной руке она держала узкий длинный нож, в другой – горсть соли.

– Явились, не запылились, – сказала она, с интересом разглядывая наши перепуганные физиономии. – Далече бегали? А чего в халатах? Стащить хотели? Даже не думайте! Они мне дороги как память, – Клотильда беззлобно хохотнула. – Я вас, между прочим, спрашивала, – обиженно доложила она. – Ладно, с солониной закончу и с вами побеседую.

– С чем закончите? – заплетающимся от страха языком спросила Алина.

– С чем? Да здесь весь набор будет: и грудинка, и окорок, и кореечка. Потом колбасок накрутим. Ох уж побалуемся домашним деликатесом. Да и повод есть, что отпраздновать, – от удовольствия Клотильда закатила глазки.

– А домашний деликатес из кого будет? – набралась я смелости спросить.

– Как из кого? – удивилась хозяйка. – Свининка, конечно. Вчера мне Сереженька кабанчика забил. Самое время осенью заготовки делать. Ну не стойте, не стойте над душой. Идите переодевайтесь и спускайтесь в мой кабинет – пришло время обстоятельно с вами поговорить. Один из ваших уже там ждет. Машка, ты что, его одного оставила? А ничего не стянет?

– Клотильда Андроновна, так он же…

– Знаю, знаю, – перебила ее старуха. – А все равно душа у меня не на месте. Пора заканчивать с этой кухней. Вы все еще стоите? – она перевела взгляд на нас. – Чтоб через двадцать минут были на месте. И не вздумайте снова дать деру. Не надо, не советую.