Книга Наш принцип - Александр Пономарёв

— Вов, угощайся!

— Да нет, Никит, я их не очень. У меня другие варианты, — и Володя достал из бардачка баночку джин-тоника, — будешь?

— Нет, я не хочу. — И Никита, чиркнув спичкой, закурил.

Так за долгой беседой Никита незаметно для себя доставал мандарины из пакета один за другим. Чистились они хорошо — одним ловким движением руки. И были они сочными и очень сладкими, не обманул осетин. Шкурки Никита бросал сюда же, в пакетик. И на подъезде к Грозному, пошарив рукой, он обнаружил, что в полиэтиленовом мешке одни только шкурки. Мандаринов не было и в помине.

— Володь, я, кажется, все мандарины умял. Четыре килограмма. А хотел ребят угостить.

— Абы в пользу, — махнул рукой Манохин.

Неприятный зуд по всему телу начался у Никиты через пару дней. Он осмотрел себя и обнаружил красную сыпь, которая нестерпимо чесалась.

«Наверное, клеща чесоточного подцепил где-то. Шутка ли, по гостиницам да углам мотаться, — пронеслось в голове, — теперь в госпиталь придется ехать. Эх, черт, как некстати».

Лейтенант медицинской службы, которая числилась врачом-венерологом и звалась, как ни странно, Венерой Захаровной, сдвинув брови, смотрела на Никиту. Молоденькая медсестра приготовилась писать историю болезни и вопросительно смотрела на врача.

— Ну, капитан, показывай свое хозяйство!

— Какое хозяйство?

— Снимай штаны! Какое хозяйство, — и Венера Захаровна принялась ворчать, — знаю я вас! Не успеете с барышней познакомиться, а уже тыкаете свой нефритовый стержень куда ни попадя! Я, брат, знаешь, сколько на вас насмотрелась? Что такое? Ничего не понимаю! В чем проблема? Вроде с пенисом твоим все в порядке.

— С пенисом у меня и вправду никаких проблем!

— А чего тогда вывалил? Хвалишься, что ли?

— Вы ж сами сказали. У меня вот! — И Никита задрал майку. — Сыпь эта по всему телу и чешется, сил нет!

Врач подняла глаза. Ей хватило одного взгляда. «Одевайся, все понятно», — процедила она сквозь зубы.

— Так-так, чего аллергенного употреблял в пищу в ближайшее время? — Она в упор смотрела на Никиту

— Да вроде ничего.

— Ну, подумай! Мед, консервы, цитрусовые!

— Да! Два дня назад я мандарины ел.

— Мандарины? И сколько штук?

— Че-четыре килограмма.

— Сколько?! Четыре?! Килограмма?! Ну, это ты, брат, переборщил. — И лейтенант медицинской службы принялась хохотать, закинув назад голову. Глядя на нее, весело засмеялась и медицинская сестра.

— Товарищ лейтенант, чего ему в диагнозе писать? — немного успокоившись, молвила она, вытирая слезы.

— Чего писать? Уф, насмешил! Четыре килограмма! В первый раз такое слышу! Сколько я здесь повидала, а такое впервые! Четыре килограмма! И ведь влезло куда-то? Напиши, Катюша, сильная аллергическая реакция на цитрусовые. Четыре килограмма! — И она снова захохотала.

Никита вспомнил, как в прошлом году он упал в окоп и подвернул ногу. Нога тогда посинела и сильно раздулась. Подозревали перелом, но после рентгена он не подтвердился, решили, что просто сильный вывих. Так вот, сестричка, делавшая тогда рентген, тоже весело смеялась.

«Ваша нога, товарищ капитан, похожа на свиное копытце», — сказала она.

«Ну, что ж, сестренка, тогда сегодня вечером приглашаю вас на холодец», — ответил Никита, морщась от боли.

И сегодня вот тоже. «Какие они тут все смешливые», — подумал он, а вслух обиженно произнес:

— Я рад, что доставил вам массу приятных минут.

— Да ты не обижайся, капитан, это я от радости, что ничего серьезного. — Венера Захаровна вытирала руки о вафельное полотенце. — Никаких консервов, воздержитесь от спиртного и, главное, на ближайшие пару месяцев забудьте, пожалуйста, о мандаринах. Четыре килограмма, это надо же. — И она вновь улыбнулась, качая головой.

Я воевал и выпил море водки

Зеленая волна ударилась о берег, покрытый мелкими ракушками. Валера откинул непослушную челку, сделав глоток из пластиковой бутылочки.

На оранжевом песке собралась веселая компания. Солнце светило вовсю, было здорово вот так лежать на морском берегу и валять дурака.

Андрей приехал в пансионат только сегодня, а компания, в которую он невольно влился, сбилась уже несколько дней назад.

— Пойдем скорее, — торопила его девочка Лена из Москвы, надевая на ходу босоножки, — все уже там. И Валера тоже.

— Валера? А кто такой этот Валера?

— О-о-о-о, — всплеснула руками Лена, — это душа нашей компании, заводила и придумщик. Он даже никому не говорит, откуда приехал. И вообще — его жизнь состоит из сплошных тайн, так сказать, покрыта дымкой неизвестности. Он здорово рассказывает всякие истории. Хотя знаешь, мне кажется, что он имеет отношение к этим! Понимаешь?

— К каким этим?

— Ну что ты такой непонятливый, — и Лена понизила голос, — к спецслужбам, вот к кому

— Ого, — только и ответил Андрей, — это серьезно.

Ребята расположились полукругом. В середине на большом махровом полотенце лежал Валера — собственной персоной. На вид — лет тридцати, тридцати пяти. Высок, неплохо сложен, имел длинные вьющиеся волосы и крест на толстой золотой цепочке.

Вокруг него расположились двое девчат и молодой парнишка, по-видимому, студент.

— Познакомьтесь, это Андрей, он только сегодня приехал. — Лена бросила босоножки на песок и расстегивала юбку.

— Аня, Света, — улыбнулись девушки.

— Иван, — привстал студент и пожал Андрею руку.

— Валерий, — поклонился, не вставая, душа компании, — из каких краев будешь?

— Из Воронежа, слышал?

— Естественно. — И Валера вновь отхлебнул из баклажки.

— Валера, — теребили его Аня со Светой, — ну, давай дальше свою историю.

— Я не знаю, интересно ли будет вновь прибывшим. — И он деланно зевнул.

— Конечно, интересно. — Лена усаживалась поудобнее.

Валера вопросительно взглянул на Андрея.

— О чем речь? Рассказывай, конечно, не обращай на меня внимания. — Андрей, раздевшись, лег на живот, подставив плечи под солнечные лучи, и тоже приготовился слушать.

— Так вот, — продолжал Валера свой монолог, — я им говорю: «Какие проблемы, братцы, я всегда готов помочь нуждающимся».

— Погоди, — перебил его Иван, — вот так прямо на улице подошли и предложили?

— Дружище, — Валера недовольно поморщился, — я же тебе говорю, они знали, к кому подходить и кому чего предлагать! — И он погладил татуировку на плече — синий скор-пиончик растопыривал клешни, подняв их вверх, готовый в любую секунду применить в дело ядовитое жало на хвосте.