Книга Жюстина, или Несчастья добродетели - Маркиз Де Сад

Мы не в силах описать изумление, ужас и другие самыеразнообразные чувства, которые потрясли душу Жюстины. Не в силах произнести нислова, она поднялась, дрожа всем телом, и пошла с мрачным незнакомцем.

Через два долгих часа пути они пришли в замок, расположенныйв укромной долине, окруженной со всех сторон густым и высоким лесом, которыйпридавал этому жилищу самый неприветливый и дикий вид на свете. Воротагромадного дома были замаскированы кустарником и грабовой порослью, и заметитьих было невозможно. И вот сюда часов в десять вечера привел нашу Жюстину самхозяин здешних мест. Пока, помещенная в отдельную комнату с крепкими, запорами,бедняжка пытается немного отдохнуть в предчувствии новых ужасов, которые ееокружают, мы расскажем, как можно подробнее, предысторию приключения Жюстины,дабы заинтересовать читателя.

Владельцем этого уединенного замка был господин де Бандоль,человек очень богатый и когда-то принадлежавший к судейскому сословию.Удалившись от света после получения отцовского наследства, Бандоль болеепятнадцати лет удовлетворял в этом укромном месте свои необычные вкусы ижелания, которыми наделила его природа, и эти вкусы, которые мы опишем ниже,конечно ужаснут наших читателей. Немногие люди на земле имели болеенеобузданный темперамент, нежели Бандоль; несмотря на свои сорок лет онрегулярно совокуплялся по четыре раза в день, а в —более молодом возрасте этацифра доходила до десяти. Высокий, худой, желчный и раздражительный, обладательмозолистого и своенравного члена девяти дюймов длиной и шести в обхвате, густообросший шерстью, которая делала его похожим на медведя, Бандоль, наш новыйперсонаж, любил женщин, вернее, любил получать от них удовольствие, никогда ненасыщался ими и в то же время презирал их так, что сильнее презирать уженевозможно. Самое странное заключалось в том, что он пользовался ими только длятого, чтобы производить детей, и осечки у него никогда не было, но ещенеобычнее было то, как он поступал с плодом своей любви: его растили довозраста восемнадцати месяцев, после чего общей могилой для всех становилсязаброшенный пруд, возле которого отдыхала Жюстина.

Для утоления этой странной мании Бандоль держал в замкетридцать молодых женщин от восемнадцати до двадцати пяти лет, и все, как однаони были красоты неописуемой; за этими сералем присматривали четыре старыеженщины, домашнюю челядь распутника дополняла кухарка с двумя помощниками. Ярыйвраг обжорства и тучности, что абсолютно соответствовало принципам Эпикура, нашнеобыкновенный персонаж утверждал, что для долгого сохранения мужской силыследует мало есть, пить только воду, то же самое требуется для того, чтобыповысить плодородие женщины, поэтому Бандоль потреблял только здоровую, легкуюи естественную пищу растительною происхождения, причем питался один раз в день,а его женщины два раза в день ели также исключительно овощи и фрукты.Неудивительно, что при такой диете Бандоль отличался великолепным здоровьем, аего дамы — удивительной свежестью; они неслись как куры; не проходило года,чтобы каждая из не них приносила ему хотя бы одного ребенка.

Вот каковы были в общих чертах наклонности этого либертена.В будуаре, приготовленном для этой цели, имелось специальное ложе, на котороеукладывали и крепко привязывали женщину, как можно шире растянув ей ноги и темсамым раскрыв храм Венеры; она не имела права шевелиться во время совокупления,это было главным условием и именно для этого служили веревки. Одну и ту жеженщину клали на эту машину три-четыре раза в день, после чего она девять днейлежала в своей постели с высоко поднятыми ногами и опущенной головой. Либосредства Бандоля были хороши, либо сперма его обладала необыкновенной силой иживучестью — как бы то ни было, по истечении девяти месяцев обязательнопоявлялся ребенок, за ним ухаживали в продолжении еще восемнадцати месяцев инаконец топили. И достойно внимания то обстоятельство, что завершающую процедурувсегда совершал сам Бандоль собственноручно — это был единственный способ,который вызывал у него эрекцию, необходимую для сотворения новых жертв.

После каждых родов родившую женщину отбраковывали, такимобразом в гареме постоянно жили только бесплодные наложницы, что ставило ихперед ужасной альтернативой: провести в замке всю жизнь или понести от этогомонстра ребенка. Впрочем, они не знали в точности, что происходило с ихпотомством, поэтому Бандоль не видел, никакой опасности в том, чтобы отпуститьих на свободу: их отвозили в то место, откуда забирали, и еще давали тысячу экюв виде вознаграждения. Однако наш герой, застигнутый на этот раз Жюстиной вмомент удовлетворения обычной своей страсти, не имел намерения предоставлятьновой пленнице свободу независимо от количества детей, которых она емупринесет, ибо она могла выдать его. Что же касается предосторожности внутридома, женщины постоянно находились взаперти отдельно друг от друга, никогда необщались между собой, и Жюстина не смогла бы сообщить им столь печальноеизвестие. Риск был связан только с ее освобождением, и Бандоль решительновознамерился не делать этого.

Как мы надеемся, читатель поймет, что подобный способнаслаждения свидетельствовал в какой-то мере о жестоких вкусах этого человека:не стремясь ни к чему абсолютно, кроме своих удовольствий, Бандоль ни разу вжизни не обжегся пламенем любви. Одна из старых дуэний привязывала к ложуочередную наложницу, когда все было готово, хозяин открывал двери кабинета,несколько мгновений возбуждал себя руками перед разверзтым влагалищем, затемосыпал лежавшую грязными ругательствами, задыхаясь от ярости, овладевал ею,испускал дикие вопли во время совокупления, и заканчивал тем, что ревел как быкв момент эякуляции. Выходил он, даже не удостоив женщину взгляда, и впродолжении двадцати четырех часов еще раза три или четыре повторял с ней однуи ту же процедуру. На следующий день ее сменяла другая и так далее. Чтокасается эпизодов, они также не отличались разнообразием: равнодушная прелюдия,продолжительное наслаждение, крики, ругательства и извержение семени — всегдаодно и то же.

Вот каким был человек, который собрался сорвать цветыневинности, правда, несколько поблекшие благодаря стараниям Сен-Флорана, ноосвеженные и будто заново расцветшие по причине долгого воздержания, что вомногих отношениях придавало этому прекрасному цветку вполне девственный вид.Бандоль высоко ценил это качество, и его посланцы получали задание поставлять взамок исключительно нетронутых девушек.

Впрочем, Бандоль чурался людей совершенно. Самая уединеннаяжизнь подходила ему как нельзя лучше. Несколько книг и прогулки — вотединственные развлечения, которыми он перемежал свои сладострастные утехи.Незаурядный ум, твердый характер, полное отсутствие предрассудков, в том числеи религиозных, и принципов, невероятный деспотизм в своем серале,безнравственность, бесчеловечность, культ собственных пороков — такими словамиможно охарактеризовать Бандоля и его обитель, такова была могила, которую рукафортуны готовила для Жюстины, чтобы отплатить ей за попытку спасти одну изжертв представленного читателю злодея.

Прошло целых две недели, и за это время наша несчастная невидела и не слышала своего похитителя; пищу ей приносила старая женщина,Жюстина задавала ей вопросы, а та неизменно холодно отвечала: