Книга Дракон Третьего Рейха - Олег Угрюмов

Первый человек попался на глаза доблестному экипажу «Белого дракона» у самой кромки леса. Был он неописуемо лохмат, одет в какие-то допотопные шкуры, с обмотками на ногах и даже вооружен. Вглядевшись, Дитрих с тоской определил, что оружие являлось очередной музейной редкостью — какой-то невразумительной дубинкой, верх которой был утыкан острыми осколками камней.

— Бред какой-то, — пробормотал майор фон Морунген, однако взял себя в руки и решил наладить контакт с местным населением.

С этой целью он призывно помахал человеку рукой и изобразил на лице самую дружескую и располагающую улыбку. Смущало, правда, то, что поселянин застыл на месте, словно соляной столп, вытаращив глаза и отвалив нижнюю челюсть, поросшую кустистой неопрятной бородой. Похоже было, что он в шоке.

Дитриху это не нравилось, однако ничего лучшего под рукой не имелось. И он попытался договориться с этим чучелом:

— Эй! Партизанен! Как это нато коворьить по-русски, где ест короший, прафильный дороха на кутор Белохатки?

Человек наконец пришел в движение: захлопнул челюсть с хорошо слышным лязгом, завращал глазами, попытался даже что-то просипеть (не вышло) и вдруг сорвался с места, будто поднятый гончими заяц. Дороги он не выбирал — бросился напрямик, прокладывая новую трассу сквозь густой кустарник. Какое-то время было слышно, как он ломится где-то вдалеке, затем снова донеслись шум и крики битвы.

Морунген почти грустно пробормотал себе под нос:

— Ну вот, и этот поселянин в лес убежал. А еще утверждали, что все русские — Иваны Сусанины. Вранье! Вот страна! Сам не заблудишься, никто не поможет.

Здесь он почувствовал, что в его речах не хватает бодрости. А как прикажете служить примером для подчиненных, если ты не бодр и не уверен в победе?! Поэтому он произнес уже громче:

— Но, чувствую, мы на верном пути: а то куда бы ему бежать, как не к себе домой? Логично? По-моему, да. Клаус, прибавь ходу, мы у цели, наш козырь — внезапность! Ганс, Вальтер, стрелять по моей команде. Генрих, заряжай осколочным, я думаю, с бронетехникой дела иметь не придется!

Набрав ход, танк выскочил из леса на некогда цветущий просторный луг. Открывшееся взору обширное пространство было вытоптано и взрыто сотнями ног, повсюду раскинулись островерхие шатры, окруженные приземистыми мохнатыми палатками, дымились кострища и орали толпы странно одетых людей. Все они стояли спиной к лесу, а потому появление танка игнорировали.

Но самой большой неожиданностью для танкистов явилась вовсе не эта неразбериха и какофония.

Там вдали, на стремительно вздымающемся холме, высился гордый замок, окруженный высокими стенами. И стены эти, сложенные из звонкого серого камня, и зубчатые башни с бойницами, и реющие стяги, и защитники на стенах, и осаждающие с приставными лестницами и деревянными щитами — все это не укладывалось в стерильном немецком сознании. Не умещалось. Разваливалось на отдельные мозаичные осколки и выпадало.

— Ой! — воскликнул Дитрих.

— Ого! — подтвердил Генрих.

Внизу заворчали Клаус и Вальтер. И только Ганс потрясенно молчал.

Танк остановился. Какое-то время его башня еще растерянно вращалась, выбирая себе цель, но затем застыла и она.

— Ну и дела, — сообщил Клаус. — Прямо как в фатерлянде лет этак семьсот-восемьсот тому назад.

— Так, не теряться, не теряться! — призвал Дитрих растерянно. — Сначала займемся волосатыми! Они порядком меня достали.

— Атакуем палатки или черт его знает?! — поведал Ганс.

— Отомстим за наш ужин! — взревел Генрих.

— Вальтер, отсекай пехоту! Патронов не жалеть, — скомандовал майор.

— Да тут одна пехота!

— Огонь! Огонь! Я тебе помогу! — И доблестный потомок фон Морунгенов, славившихся своими набегами на соседские земли, чуть ли не сладострастно ухватился за башенный пулемет. Перед глазами у него сейчас стояла та волосатая сволочь, которая умыкнула доставленную с таким трудом почти что к самому лагерю змею.

Первые взрывы сотрясли землю, разворотили ее и заставили черно-желтыми фонтанами взметнуться вверх. Нехитрый варварский скарб взмыл в чистое небо и разлетелся в разные стороны, осыпав бруссов обломками их собственного имущества.

Крики. Беспорядочная беготня. Панические вопли.

В суматохе толкаясь и пиная друг друга, выкрикивая проклятия в адрес неосмотрительного Нана-Булуку, которого угораздило связаться с каким-то из представителей драконьего семейства, моля неожиданного врага о пощаде и клянясь посвятить себя земледелию, оттаптывая ноги и руки, расцарапанные, чумазые и в многочисленных шишках и синяках, — варвары драпали.

Минута — и луг опустел, напоминая разоренное, покинутое птицами гнездо. Только лестницы, щиты, примитивное оружие да остатки жалкого хлама еще напоминали о том, что здесь только что стояло несметное войско, грозившее захватить замок на холме.

Припозднившиеся со всех ног улепетывали в сторону спасительного леса с явным намерением бежать в том же темпе до самого острова Швиц.

— Прекратить огонь! Прекратить огонь! Отставить! — заорал майор, заметив, что на поле не осталось ни убитых, ни раненых.

— Они бегут быстрее, чем я успеваю прицелиться и выстрелить, — в отчаянии доложил Вальтер. — Я почти ни в кого не попадаю.

— Могу утешить тебя, что и я тоже, — выпалил Дитрих. — Что же это за сражение?

— Победоносное, господин майор, — ухмыльнулся Генрих. Он ощущал смутное удовлетворение, полагая, что за украденную змею рассчитался сполна.

Снаружи воцарилась невыносимая тишина.

— Что, вообще никого не осталось? — изумился Морунген. — Никто не хочет воевать? Ничего не понимаю. Ни пушек, слава Богу, ни пулеметов… Дайте-ка я осмотрюсь.

И он решительно полез наружу, держа в руках бинокль.

— А вот там-то, — имея в виду застывший в молчании замок, молвил Клаус, — нас вполне могут ждать пушки, герр майор.

— Во всяком случае, ничто пока на это не указывает, — возразил Дитрих.

— Не может там быть никаких пушек, — сказал Вальтер. — Иначе они давно бы их использовали против осаждающих.

— И то верно.

— Меня сейчас больше заботит, что здесь вообще происходит, — пожаловался майор. — Как я могу принять верное решение, если у меня ум за разум зашел? Там, в замке, наши союзники или наши враги? Мы их обстреливаем или налаживаем контакт? Это мирное население или укрепрайон Красной Армии? Кто с кем здесь воюет?

— Очевидно, господин майор, — предположил рассудительный Генрих, — какая-нибудь очередная революция в тылу, пока на фронте дела не очень. Помните, у них тогда в семнадцатом было приблизительно то же самое, только тогда брали Зимний, а сейчас, наверное, Летний.

— Летний что?

— Дворец!