Книга Поцелуй ангела - Сьюзен Элизабет Филлипс

— Ты меня ударил! Ты сказал, что мне не будет больно, а сам ударил!

— Успокойся, Дейзи, и прекрати кричать. Тебе же не больно.

— Это точно?

— Точно.

Дейзи взглянула на свои руки и поняла, что он говорит правду.

— Но как?

— Я щелкаю кнутом прежде, чем он успевает коснуться тебя, — в этом весь фокус. — Алекс сделал резкое движение кистью — путы ослабли, и он освободил запястья жены. — Это старый трюк, и публика его очень любит. Но после того как я спутаю тебе руки, ты должна улыбаться, чтобы показать людям, что тебе не больно, иначе кто-нибудь вызовет полицию — меня арестуют за избиение.

Она потерла запястья — удивительно, но на них не осталось никаких следов.

— А что будет, если кнут щелкнет после того, как ударит меня по рукам?

— Этого просто не может быть.

— Но ты ведь тоже можешь ошибиться, Алекс. Ты же не можешь вечно все делать правильно.

— Почему нет? Могу. Я делал это много лет и ни разу не ударил ни одну ассистентку. — Он стал сворачивать кнут, а Дейзи не могла не восхищаться его самоуверенностью, хотя ужасно нервничала.

— Сегодня все получилось гораздо лучше, но я не представляю, как через два дня выйду с тобой на арену, — сказала Дейзи. — Джек говорил, что я должна изображать дикую, своевольную цыганку. Но я не думаю, что своевольные цыганки визжат, как я.

— Ничего, что-нибудь придумаем.

К ее удивлению, он остановился, поцеловал ее в кончик носа и зашагал прочь, потом снова остановился, вернулся к ней и поцеловал в губы.

Дейзи обвила руками его сильную шею. Ум говорил ей, что секс должен освещаться чувством, быть одухотворенным, но тело жаждало Алекса вопреки рассудку. Дейзи не могла насытиться лаской.

— Наконец они оторвались друг от друга. Алекс посмотрел на Дейзи долгим нежным взглядом.

— Ты похожа на солнышко, — произнес он ласковым шепотом.

Она улыбнулась.

— Я дам тебе несколько дней — понимаю, что такая жизнь для тебя внове, но на большее не рассчитывай.

Дейзи сразу поняла, что он имеет в виду.

— Может быть, мне понадобится больше времени. Мы должны лучше узнать друг друга и научиться взаимному уважению.

— Радость моя, в том, что касается секса, ты заслуживаешь высочайшего уважения.

— Только не притворяйся, что не понимаешь, о чем я говорю.

— Я люблю секс, ты тоже его любишь. Нам нравится заниматься этим друг с другом. Что еще тебе надо?

— Но секс должен быть одухо…

Он не дал ей договорить.

— Перестань болтать ерунду, Дейзи. Если ты еще раз произнесешь это слово, клянусь тебе, я начну всерьез флиртовать со всеми официантками отсюда до Цинциннати.

Дейзи презрительно прищурила глаза.

— Только попробуй! «Одухотворенный» — не бранное слово. Пошли, Картофелина, у нас много дел.

Она не оборачиваясь прошествовала к зверинцу, сопровождаемая верным слоненком. Если бы она оглянулась, то, верно, была бы немало удивлена: ее твердолобый, лишенный чувства юмора муж скалил зубы в широкой улыбке, как подросток.

Несмотря на протесты Алекса, Дейзи продолжала присматривать за зверинцем, хотя почти всю рутинную работу выполнял Трей. Дейзи приблизилась к клетке с Синджуном, и тигр недовольно воззрился на Картофелину. Слоны и тигры — естественные враги, но в этом недовольстве было что-то личное. Алекс утверждал, что хищник ревнует, но Дейзи не могла себе представить, что старый чудаковатый тигр способен испытывать подобное чувство.

Дейзи удовлетворенно посмотрела на Синджуна. После изменения рациона и ежедневных душей его мех стал выглядеть значительно лучше. Девушка шутливо поклонилась:

— Доброе утро, ваше величество.

Тигр молча обнажил зубы, что, по мнению Дейзи, означало — шути, но в меру.

Моменты мистического взаимопроникновения канули в прошлое, и Дейзи думала теперь, что это было следствием утомления. Сейчас, глядя на зверя, она испытывала нечто похожее на благоговение.

Уходя утром на репетицию к Алексу, Дейзи оставила у тюка сена лакомства для Гленны. Теперь она взяла пластиковый пакет и направилась к клетке гориллы. Обезьяна, прижав морду к прутьям решетки, терпеливо ждала.

Покорность, с какой Гленна переносила неволю, и жажда общения с людьми трогали Дейзи. Она погладила гориллу по протянутой сквозь решетку мягкой, как цветочный лепесток, ладони.

— Привет, моя прелесть. Смотри, что я тебе принесла.

Дейзи извлекла из сетки спелую багровую сливу. Плод напоминал ладошку Гленны — крепкая гладкая кожа и необыкновенная нежная мягкость внутри.

Горилла взяла сливу и отошла вглубь клетки, где принялась есть, откусывая от нее маленькие кусочки, изредка с грустной благодарностью поглядывая на Дейзи.

Продолжая разговаривать с обезьяной, Дейзи дала ей еще одну сливу. Покончив с ней, Гленна снова подошла к решетке и потянулась к волосам Дейзи.

Когда обезьяна впервые продемонстрировала такой жест, девушка не на шутку испугалась, но теперь она знала, чего хочет Гленна, и с готовностью распустила свой конский хвост. После этого Дейзи долго стояла у клетки, а горилла своими нежными пальчиками искала в ее волосах несуществующих клещей и блох, обихаживая Дейзи, как собственного детеныша. Когда Гленна успокоилась, у Дейзи стоял ком в горле. Что бы ни говорили ученые, нельзя держать в неволе существа, столь сильно похожие на людей.

Два часа спустя Дейзи и ее верный слоненок медленно дефилировали к трейлеру. По дороге она увидела Хедер, которая, как всегда, жонглировала кольцами. Теперь, когда Дейзи перестала постоянно ощущать свинцовую усталость, она заново обдумала все происшедшее в тот злосчастный день, когда из кассы исчезли двести долларов. Настало время по душам поговорить с Хедер.

Увидев подходящую Дейзи, девочка уронила кольцо и, поднимая его с земли, недовольно посмотрела на соперницу.

— Мне надо поговорить с тобой, Хедер. Давай присядем на скамеечку.

— Мне не о чем с тобой говорить.

— Прекрасно, а мне есть о чем. Пошли.

Хедер недовольно взглянула на Дейзи, но властные нотки в голосе девушки подействовали, и она подчинилась. Собрав кольца и шаркая сандалиями по песку, Хедер поплелась вслед за Дейзи к трибунам.

Дейзи уселась в третьем ряду, девочка устроилась ниже. Недалеко пасся Картофелина, набирая хоботом пыль и посыпая себе спину, — животное воображало, что льет себе на спину холодную воду.

— Хочешь поругаться со мной из-за Алекса?

— Алекс женат, Хедер, а брак — это священные узы, соединяющие мужчину и женщину. И никто не имеет права разрушать этот союз.