Книга Хроники Максима Волгина - Игорь Вереснев

– Нет… Не помню.

Максим и в самом деле не помнил, была ли такая надпись на карте. Скорее всего, он упал нечаянно. Хорошо, что двери расположены горизонтально. Об каменный пол он бы наверняка расшибся.

* * *

Двое суток они провели у бассейна: отдыхали, восстанавливали силы. Жидкость оказалась не только питьем, но и пищей – холодный, очень жидкий бульон.

– Раствор протоплазмы, – уточнил Шур.

После такого объяснения глотать эту субстанцию сделалось противно. Но другой снеди в этом мире не предвиделось, а остатки копченой лоелятины они решили сохранить как НЗ.

Этот мир был не похож ни на один из предыдущих. Здесь тоже пришлось идти сквозь лабиринт коридоров, как в темном мире, но стены не двигались, проходы не оборачивались внезапно тупиками. Зато и мертвенной тишины не было – за стенами булькало, клокотало, шипело, иногда громко трещало. Звуки чем-то походили на те, что Максим слышал в Отстойнике, чем-то – нет. И запахи отличались от «ароматов» Отстойника. Мир пах чистотой, весенней свежестью и… талым снегом?

Они шли по длинным пустым коридорам, поворачивали, пересекали круглые залы с неизменным бассейном посередине, снова шли. Иногда коридор превращался в пологий спуск или подъем, иногда оборачивался террасой, нависающей над пропастью. Подойти к краю, проверить, работает ли здесь антигравитация, Максим не решился. Иногда в стенах коридоров они видели двери с меняющими цвет и форму знаками, смахивающими на экзотические цветки. Но двери были заперты, карта о них не упоминала, поэтому путешественники, не задерживаясь, проходили мимо.

На третий день пути они впервые наткнулись на открытую комнату. То, что она открыта, обнаружил Гуня. Он шел последним, от нечего делать пинал ногой стенку и вдруг окликнул товарищей:

– Этава… стойте! Открыта туточки!

Комната оказалась длинной и узкой. На одной из стен были нарисованы двуногие безголовые существа. Перед каждым – низенькая ступенька.

– Это чиво?! – вытаращился Гундарин.

– Может, орнамент? – предположил Максим. – Картина такая?

– А бошки им зачем пооткручивали, ежели они картины? – Коротышка потянул руку к стене.

– Гундарин, осторожно! – предупредил его Шур.

Но коротышка все же коснулся. Чуть-чуть, одним пальчиком.

«Чпок!» – сказало изображение. И всосало в себя олли. Максим щелкнул зубами. А в следующую секунду стена вспучилась, силуэт перестал быть плоским, двумерным и безголовым. Гуня стоял на постаменте, раззявив рот, с вытаращенными глазами. Изображение рядом с ним исчезло. Зато самого его обтягивал плотный комбинезон серо-стального цвета. Шур подскочил к нему, отдернул в сторону. Затем принялся озабоченно ощупывать.

– Эт… чиво это они, а? – наконец-то испугавшийся Гундарин начал трястись. – Чиво они хватают, а?

– Макс, на нем одежда криссов, – ошеломленно прошептала Огница. – Мы их в Задвери видели, помнишь?

Еще бы! Криссов Максим видел не только в Задвери, но и в Вирии. И униформу их запомнил отлично. Он подошел к коротышке, опасливо провел пальцами по комбинезону. Материал был шелковистым на ощупь, прохладным. И наверняка очень прочным.

– Снимите с меня это, а? – Гуня чуть не плакал.

Сфинкс что-то подковырнул у затылка коротышки, потянул. И комбинезон послушно стек на пол, словно лужица металла. Распашонка и штанишки на лямочках оставались там, где им быть положено. Гуня быстро ощупал одежду и себя под ней, облегченно вздохнул:

– Фух, пронесло…

В противоположной стене комнаты была еще одна дверь со светящимся знаком. И она тоже оказалась не заперта. Помещение за ней было шире, но и короче предыдущего. И шеренга комбинезонов на стене отсутствовала. Вместо них зияли углубления.

Друзья прошли комнату из конца в конец, внимательно разглядывая находку, пытаясь определить, что бы это могло быть. Когда двинулись назад, Гуня вдруг хихикнул и задом запрыгнул в отверстие.

– Это ж лавки! – сообщил он остолбеневшим спутникам. – Ничё так, удобно. Тока заднице жестковато.

Углубление в самом деле походило на встроенное в стену кресло. Сиденье, подлокотник, и стена выгнута полукругом, чтобы спиной упираться… Максим не успел разглядеть все в подробностях – перед глазами внезапно полыхнуло багрянцем. Пронзительно взвизгнув, коротышка вывалился на пол, проворно отполз в сторону. Сиденье светилось и, кажется, тихонько жужжало. Для Гуни это было уж слишком! Он вскочил на ноги, опрометью вылетел из помещения. И остальные попятились к выходу.

– Я бы рекомендовал вести себя осторожней, – посоветовал Шур, когда дверь в странную комнату закрылась за незадачливыми исследователями. – И внимательно изучить карту этого места.

Однако карта помогла мало – никакой пометки, обозначающей находку, на ней не было. Оставалось строить догадки, для чего предназначены светящиеся кресла. И продолжать путь.

Когда они вновь проходили мимо комбинезонов, Максиму пришла в голову неожиданная идея.

– Подождите! – остановил он друзей. И добавил, персонально для Огницы: – Отвернись!

Девушка удивленно посмотрела на него, но просьбу выполнила. Максим сбросил оранжевые лохмотья и, затаив дыхание, шагнул в серый силуэт.

Ничего неприятного он не ощутил – чмокнуло плотоядно, и тут же обволокло мягкой прохладной тканью. Вначале легонько, потом ткань натянулась, будто старалась повторить каждый изгиб его тела. Да так оно, собственно, и было. Серый комбинезон сидел как влитой. Нигде не жал, не сковывал движений, но и не болтался. Умеют криссы «шить под заказ».

Максим едва успел подумать об этом, как обнаружил, что стоит на возвышении перед стеной и друзья с интересом разглядывают его.

– Это может оказаться полезным, – задумчиво произнес Шур.

Быстро развязал повязку на бедрах и шагнул в стену. Огница возмущенно фыркнула, отворачивая голову. Но когда сфинкс вернулся, такой же серо-стальной, как Максим, неожиданно заявила:

– И я такое хочу! Отвернитесь! Все!

Максим послушно отошел в сторону, повернулся к двери. Шур стал рядом. Но девушка снова грозно скомандовала:

– Все, я сказала! И короткий тоже!

Шур протянул руку за спину, нащупал коротышку, развернул.

– Было б на чё любоваться… – обиженно буркнул тот.

А три минуты спустя он уже прохаживался перед шеренгой закованных в одинаковую униформу товарищей. Разглагольствовал:

– Не, все равно на криссов вы не похожие. Вот ежели б лупоглазов в это нарядить…

И Максима вдруг осенило. Если лупоглазов нарядить в серые комбинезоны, они станут похожи на криссов, словно братья! Только кожа у одних зеленоватая, как у лягушек, а у других – нормальная.

Не он один сообразил это – и Шур, и Гуня подумали о том же. Переглянулись.