Книга Сердце Абриса - Марина Ефиминюк

Едва нам принесли напитки, и мы успели разлить по стаканам вишневый морс и виски, как раздался возмущенный мужской возглас:

— Дамы, вы заняли наши места!

— Они были подписаны? — лениво оглянулась через плечо Крис.

— Вообще-то, да, — сквозь смех, произнес второй парень голосом Григория Покровского.

Я оглянулась через плечо, и даже сразу не признала королевского артефактора, впервые встретив его в обычной одежде, а не в отутюженном костюме со значком короны на лацкане пиджака. И, стоило отметить, выглядел он отлично.

— Так это были ваши слабенькие руны, господин Покровский? — подколола я.

— Вы знакомы? — глаза Кристины алчно блеснули.

— Главный королевский артефактор, — пояснила я, небрежным жестом указав на Григория, потом глянула на его товарища:

— А это… Не знаю кто.

— Первый помощник королевского мирового судьи, — для чего-то представился он должностью, а не именем.

— Какая прелесть, — промурлыкала Крис. Похоже, она только что присмотрела двух особей, в ее понимании подходящих под определение «приличный мужик из трактира».

— Дамы, коль вы заняли чужие места, то вам придется подвинуться, — нахально заявил Григорий и без колебаний уселся рядом со мной, сдвинув на лавке поближе к подруге. Его безымянный приятель плюхнулся с другой стороны, и мы с Крис втиснулись друг в друга.

— Жлобы! — заявила она, прижимая локти к поясу.

— Григорий Карлович, — завыли «щедрые меценаты», — не садитесь рядом с этими мошенницами. Они изловчились за ваш счет заказать выпивку.

— За мой? — удивился Григорий.

— Но ведь вы сегодня всех нас пригласили, — развели руками хитрецы.

— К слову, господа, познакомьтесь с Лерой Уваровой, — кивнул он в мою сторону, и у бедняг отвалились челюсти, а за столом вдруг стало очень тихо. Никогда не видела, чтобы пирующие мужчины вдруг оторвались от стаканов и уставились на двух щупленьких девчонок, стиснутых в центре лавки. Похоже, даже Крис почувствовала себя не в своей тарелке.

— Это неловко, — едва слышно процедила подруга сквозь зубы.

— Проклятье, — пробормотал один из «меценатов», — я заплатил бутылку виски, чтобы та самая Лерой, которая у шефа заказы уводит, потушила руны!

— Вообще-то, я заплатил, — поправил Григорий, переводя неловкую ситуацию в шутку.

— И много увела заказов? — Крис напрочь проигнорировала, когда я пихнула под столом ее ногу.

— Достаточно, чтобы хотеть увести что-нибудь у нее, — важно кивнул пьяненький служащий. — Очень ловкая девчонка, а выглядит сущим Светлым духом.

— Скажите? — подначивала подруженция, пытаясь выудить побольше скандальных подробностей.

Я прихлебнула сладкий морс, чтобы скрыть, насколько сконфужена. Чувствуя, что обстановка за столом обострилась от неловкости, кто-то решил поправить положение и громко провозгласил:

— А давайте, выпьем за вечную дружбу и взаимовыручку артефакторов! Алхимики — гады, точно нам не товарищи!

— Пусть грызут философский камень! — поддакнул кто-то.

Народ мигом взорвался разговорами, а еще через минуту про нас абсолютно все забыли.

— С вами рядом алхимическая королевская лаборатория? — полюбопытствовала я.

— В соседнем здании, — подсказал Григорий, видимо, веселившийся из-за давней вражды сослуживцев с соседями.

— Господин Покровский, раз вы платили, вам и наливать! — объявила Крис, протягивая рюмку. Тот спорить не стал и быстро откупорил бутылку. Я машинально положила руку на стакан, давая понять, что спиртным не увлекаюсь.

— Не любите крепкие напитки? — изогнул брови Покровский.

— Не летом.

— На самом деле, она в любое время года не переносит ничего крепче компота, — встряла Крис. — Очень удобно. Всегда знаешь, что в трактире есть человек, который обязательно доставит тебя до дома.

— Я тоже, — шепнул мне в ухо Григорий. — С юности непереносимость. Никто не знает.

— Тогда я с удовольствием поделюсь с вами вишневым морсом, — тихо отозвалась я.

Через час, когда Крис, подперев щеку кулачком, вдруг начала клевать носом, стало ясно, что пришло время прощаться. Григорий помог мне загрузить едва державшуюся на ногах подругу в кеб, попутно придерживая своего приятеля, желавшего непременно приземлиться на поребрике.

— Всего доброго, господин Покровский, — попрощалась я.

— Григ, — поправил он, подпирая дезориентированного приятеля. — Друзья называют меня Григ.

— Лерой, залезай быстрее! Мне надо в комнату к девочкам! — заорала из салона Крис. Если бы молельщик Серебров увидел дочь в столь непотребном виде, то сначала отправил на лечение от пьянства, а потом в женский монастырь, чтобы там уж семейную бунтарку наставили на путь истинный.

— Извините за это, — испуганно кивнула я в сторону кеба. — До встречи, Григ.

— И можно на «ты», — прикрикнул он, когда возница уже закрывал дверь.

Едва я уселась, Крис уронила голову мне на плечо, повозилась, потом выпрямилась и пробормотала:

— Нет, так еще хуже вертится. — Она шмыгнула носом. — Он годен, Лерой.

— Кто?

— Этот твой артефактор годен. Выглядит отлично, зарабатывает нормально. А ты как раз предпочитаешь стариков. В смысле, мужчин постарше.

— Полина решила стать госпожой Покровской.

— Думай о себе, Лерой.

— По-моему, я и так всю жизнь думаю только о себе, — вздохнула я.

На следующее утро смотреть на подругу было по-настоящему больно. Зеленая лицом и несчастная душой, она сидела за столом под строгим взглядом Анны и делала вид, будто не встречала рассвет в банной комнате, перебудив целый дом и болонку Кнопку заодно, охрипшую от перепуганного лая.

— Очень вкусно, тетушка, — просипела Крис, когда в столовой появилась Матильда с тарелкой воздушных блинчиков.

— Кушай, дорогая, так быстрее попустит, — с сочувствием в голосе посоветовала та, и все явственно различили, как насмешливо фыркнула Полина, снова ковырявшая грейпфрут. Подозреваю, что она следовала какой-то новой столичной диете, ведь только отчаянный оптимист на завтрак вместо блинчиков решится слопать кисло-горькую гадость и будет надеяться на похудание. На мой взгляд, сестрицу, не мешало бы подкормить.

— Как поживает молельщик Серебров? — вступил в разговор папа, понимая, что над столом висит неприятное молчание.

— Молится, — коротко пошутила Крис, но тут же испуганно посмотрела на отца. — Он в добром здравии, господин Уваров.