Книга Испанская инквизиция - Виктория Холт

16 мая 1509 г. флотилия причалила к Мазалкивиру. Когда высадились на берег, Хименес ехал на муле вслед за воинами, а впереди него ехал монах во францисканской одежде, держа перед собой огромный серебряный крест.

Перед сражением между Хименесом и Наварро возникли разногласия. Наварро желал, чтобы войска подождали со вступлением в бой, Хименес возражал, считая, что именно сейчас должна произойти битва между Иисусом Христом и лжепророком Мухаммедом, и поэтому сражение следует начать как можно скорее.

Воины, утомленные походом, конечно же были на стороне Наварро, а не Хименеса, но последний обратился к ним с пламенной речью, напомнив им о набегах, совершаемых маврами на испанские берега, и о многих похищенных и угнанных в рабство испанцах. Он сказал о том, что пленники терпят пытки и нищету. Не забыл он сказать и о богатстве врагов, о добыче, которой можно будет завладеть. И добавил, что его самого интересует не добыча, а лишь души иноверцев, и он подвергает свою жизнь опасности ради служения Святой церкви.

Атака города началась, и морской туман был помощью испанцам. Хименес остался в Мазалкивире молиться, а солдаты приступили к военным действиям. Через несколько часов Оран был захвачен. Победившие воины вели себя грубо. Было бы нелепо утверждать, что поход был задуман ради торжества святой веры. Убийства, изнасилования, грабежи совершались сплошь и рядом на улицах Орана. Опьяненные кровью, объевшиеся, перепившие вина, испанские воины грабили дома, наводили ужас на несчастное население Орана. Вдоволь насладившись разгромом, они ложились спать прямо на мостовые и храпели среди искалеченных и убитых.

Четыре тысячи мавров было убито в тот день, и от пяти до восьми тысяч заключено в тюрьмы.

Потери среди христиан были небольшие.

Хименес был доволен, что город удалось захватить, и провозгласил победу христианства. Он сказал, что в начале битвы поблек день, но теперь произошло чудо и встало солнце, чтобы дать христианским воинам прикончить врага. Он говорил также о том, что солнце позволило им лицезреть чудо. Прескотт, комментируя это, говорит, что такого солнцестояния не могло быть в Европе, очевидно, оно могло быть именно в данном регионе. Люди, вторгшиеся в Оран, смогли увидеть, сколько несчастий и страданий они принесли жителям города.

По свидетельствам, Хименес благословил армию, но был взволнован, когда увидел тела мужчин, женщин и детей, грудами лежавшие на мостовых. Наварро напомнил ему, что это всего лишь нехристи, на что Хименес ответил, что хоть они и инородцы, но их можно было бы обратить в христианство.

Если подумать о мерах, используемых тогда для обращения этого народа в святую веру, то приходит мысль, что больше повезло тем, кто пал на улицах Орана.

Хименес теперь мечтал о том, чтобы вознести крест над каждым мусульманским городом и повсеместно ввести инквизицию в зависящих от Испании странах.

Снова обострились противоречия между ним и Наварро, который сказал Хименесу, что армия не может действовать под двойным руководством. Наварро был военным, Оран был взят, и Хименес вернулся домой. Сражаться — дело воинов, а не священников.

Но Хименес был не таким человеком, чтобы уступать в конфликтах, и нет сомнения в том, что он не вернулся бы в Испанию, если бы ему в руки не попало одно письмо. Неизвестно, постарался ли Наварро, чтобы это письмо увидел архиепископ, но это вполне возможно. Король приказал Наварро использовать все возможности, чтобы держать Хименеса в Африке. «Используйте его и его деньги, — писал Фердинанд. — Занимайте его делом в Оране и, если не будет дела, которое сможет его заинтересовать, нужно будет его придумать».

Письмо произвело желанный для Наварро эффект, и Хименес решил как можно скорее вернуться в Испанию. Поэтому он сказал, что слишком стар, чтобы вынести жару африканского лета, и 22 мая отплыл в Испанию.

Фердинанд, приняв его, сделал вид, будто очень ему рад, но у Хименеса были основания усомниться в искренности короля. Он как можно скорее отправился в Алькала со своими служителями, прихватив золото и серебро, взятое в оранских мечетях, и арабские книги для университета в Алькала.

Фердинанд, который был в восторге от успехов в Оране, уже не нуждался в поддержке Хименеса, чтобы продолжить африканскую кампанию. В январе 1510 г. Наварро взял Буджиа, и в течение первых месяцев этого года испанцами были захвачены Алжир, Тунис, Тремесин и другие города. В июле Наварро захватил Триполи, но в августе потерпел серьезное поражение на Гельвских островах. В течение этой битвы четыре тысячи испанцев были убиты или заключены в тюрьмы.

Это означало конец африканской кампании, и, хотя мечта Хименеса о распространении христианства на святой земле не осуществилась, в результате военных операций Испания завладела очень важными городами.

Что касается графа Наварро, то он, как профессиональный военный, не имея больше возможности действовать в Африке, поехал в Италию и стал воевать там. Он был взят в плен французами. Фердинанд, который слишком любил деньги, чтобы заплатить за него выкуп, оставил Наварро томиться в плену, что привело графа в ярость, и он предложил свои услуги Франции, отказавшись быть верным королю, оставившему его, когда он остро нуждался в помощи.

К несчастью для него, он во время битвы был взят в плен испанцами и заключен в Кастел-Нуово в Неаполе.

Там и умер по непонятной причине. Любивший сплетни Брайтон намекал на то, что его убил Карл V. Другие полагали, что он сам покончил с собой.

Хименес, вернувшись в Испанию, приказал, чтобы земледельцы вернулись из Африки для уборки урожая. Он посетил в своей епархии семьи, члены которых погибли в бою или на службе в Африке. Он помогал им не только словами. Казна кардинала изрядно поистощилась, и было нелегко упросить Фердинанда дать денег на возмещение убытков, вызванных военной кампанией. Одним из условий договора между Фердинандом и Хименесом было то, чтобы дать Хименесу кредит, который должен был быть погашен по окончании военной операции. Другой вариант состоял в том, чтобы присоединить Оран к Толедской епархии, и это за несколько лет могло бы покрыть расходы.

Фердинанд был против обоих методов возмещения долгов. Он испытывал жгучую зависть к кардиналу из-за того, что тот выиграл операцию в Оране. Хименес не только привез богатую добычу, но и стяжал огромную славу.

Хименес (как было показано на примере того, как он настаивал на приобретении Учедского бенефиция) был человеком, твердо отстаивающим свои права. Поэтому Фердинанд не мог найти выход из создавшегося положения. Для него было хуже всего, когда у него просили денег. Он послал одного из своих слуг во дворец Алькала, чтобы оценить добычу, которую Хименес привез из Орана. Стоимость этой добычи нужно было сопоставить с суммой, которую Хименес брал взаймы у короля.

Во дворце было всего лишь несколько ковров — остаток награбленного в Алжире имущества, который не перешел в личную собственность Хименеса; однако стоимость этих ковров покрывала размер долга Фердинанду.

Фердинанд хотел видеть своего незаконнорожденного сына, Альфонса Арагонского, архиепископом Толедским. Поэтому он как-то спросил у Хименеса, не хочет ли тот разделить епархию с Альфонсом.