Книга Сюнну, предки гуннов, создатели первой степной империи - Владимир Ключников

Мужчины украшали себя реже — бижутерией увлекался примерно каждый четвертый, — но делали они это примерно так же, как и женщины. В их могилах тоже встречаются бусы, серьги, гривны (иногда с крупными нагрудными подвесками). Очень популярны были маленькие металлические бляшки, которые нашивались на головной убор. И у большинства воинов-кочевников имелся кожаный пояс с металлической гарнитурой. Причем ранние сюнну чаще носили сравнительно простые пояса с обычной пряжкой и несколькими крепежными кольцами, а позднее вошли в моду пояса, обильно покрытые и функциональной, и чисто декоративной гарнитурой — она отражала социальный уровень своего владельца…

Коней сюнну тоже украшали: на узду прикрепляли бронзовые круглые умбоновидные бляхи, нащечные бляхи и колокольчики. В одном из Ноин-Улинских курганов было обнаружено 32 серебряных детали конской узды с изображениями фантастических животных, в том числе единорога и дракона, выполненными в традициях древнекитайского искусства. Но эти предметы (как и многие другие предметы роскоши), скорее всего, происходили из Китая и были подарком шаньюю от императора.

И только маленьким детям, до трех лет, украшения не полагались — из множества изученных археологами детских захоронений только в одном полуторагодовалый ребенок имел шапочку с нашитой на нее золотой бляшкой.

Сюнну славились своими бронзовыми изделиями: бляхами, пряжками, пластинами, пуговицами… Их находят по всей территории бывшего сюннуского государства, но особенно часто они встречаются в Ордосе. Практически любая такая вещь — это произведение искусства. Очень часто на них изображали животных: лошадей, быков, верблюдов, оленей, зайцев, горных баранов и козлов, змей, тигров… Встречались и мифические звери: грифоны, драконы… Иногда бронзовые животные сражались друг с другом или хищник терзал травоядное… По стилю и сюжету можно судить о том, кто оказывал влияние на сюннуских мастеров: «сцены терзания» пришли с запада, их любили художники скифо-сарматского круга, драконы (в зависимости от стилистики) могли быть и скифскими, и китайскими; лошади, быки, яки, скорее всего, были своими, сюннускими. Собственный художественный стиль сюнну ярко проявлен в костяных пряжках и застежках — на них мастера гравировали фигуры и головы животных.

Коллекции сюннуской художественной бронзы можно встретить во множестве музеев по всему миру, но, как правило, это собрания разрозненных предметов, которые были найдены случайно или во время грабительских раскопок. Поэтому предназначение многих типов предметов долгое время было не вполне понятно. По одному лишь внешнему виду бронзовой бляхи далеко не всегда можно сказать, использовалась она для женского или мужского костюма, украшали ею конскую сбрую, головной убор или воинский пояс. Эти вопросы в большинстве своем разъяснились после того, как были раскопаны Иволгинский могильник и находящийся южнее него Дырестуйский. Несмотря на то что оба могильника были в основном разграблены, в немногих нетронутых погребениях были найдены великолепные коллекции художественной бронзы, и по расположению предметов археологи смогли определить их назначение.

Хотя сюнну охотно получали в подарок, грабили, а в крайнем случае и покупали изделия, сделанные в Китае, они не чурались и собственного производства. В Туве археологами найдены остатки железных рудников сюннуского времени. В Горном Алтае на реке Юстыд обнаружены развалины печей для обжига керамики; следы гончарного производства есть и на Иволгинском городище.

Керамика сюннуских памятников Забайкалья и соседних районов, хотя и несет на себе следы китайского влияния, другими своими признаками вполне самобытна или уходит корнями в местную культуру плиточных могил. Подвергнув рентгеновскому анализу многие образцы керамических изделий из сюннуских памятников, ученые установили, что сосуды изготовлены, очевидно, из местных глин Горного Алтая и Забайкалья — тех районов, где были найдены образцы.

Большую часть бронзовых изделий, в том числе знаменитых художественных бронз, сюнну также, вероятнее всего, изготовляли в пределах своей империи. С. С. Миняев на основе спектрального анализа химического состава сюннуских бронз пришел к выводу, что в Забайкалье в эпоху сюнну было несколько центров медно-бронзовой металлообработки. Каждый из них использовал местное сырье с еще не найденных археологами древних рудников. Отходы бронзолитейного производства обнаружены при раскопках Иволгинско-го городища. Очевидно, что выплавка и обработка металлов в Забайкалье были развиты и до сюнну и завоеватели использовали местные традиции. Название реки Джида (приток Селенги) и с тюркского и с монгольского языков переводится как «медь».

Обычаи и нравы сюнну подробнее всего (хотя, возможно, и не вполне беспристрастно) описаны Сыма Цянем. Он, как и другие китайские авторы, упрекает своих северных соседей в корыстолюбии и незнании «правил поведения и приличия».

Надо сказать, что китайцы, которые вслед за Конфуцием придавали особое значение соблюдению традиций и ритуалов, очень любили упрекать всех варваров в недостаточной приверженности традициям вообще и конфуцианским в частности. Но именно сюнну «провинились» перед последователями Учителя Куна более, чем кто бы то ни было. Дело в том, что согласно конфуцианским представлениям о нравственности главным долгом любого человека было почитание родителей (а для женщины — свекрови и свекра). При жизни родителей о них надлежало неустанно заботиться (не забывая при этом и об их будущем загробном благополучии — например, заготовив для них загодя высококачественные гробы), а после их смерти следовало переключиться на разного рода заупокойные ритуалы.

Что же касается сюнну, то они, судя по всему, к своим старикам относились без того почтения, которое было основой китайской традиции. Сыма Цянь пишет о сюнну: «Взрослые и сильные мужчины [едят самое] жирное и лучшее, старые едят то, что остается. Они ценят мужество и силу, с пренебрежением относятся к старым и слабым».

Кстати, подобные нравы были характерны и для ухуаней — ближайших соседей сюнну. Фань Е пишет о них: «Уважают молодых и с пренебрежением относятся к старым. По характеру смелы и грубы. В гневе убивают отцов и старших братьев, но никогда не причиняют вреда матери, поскольку у матери есть сородичи и они стараются, чтобы между отцами и старшими братьями [разных родов] не было взаимной мести. (…) Убийство своего отца или старшего брата не считается преступлением».

Возможно, такое отношение к пожилым соплеменникам было в какой-то мере характерно для северных варваров вообще. Но не исключено, что китайцы, которые этому вопросу придавали особое значение, а у своих исконных врагов хотели видеть только недостатки, несколько утрировали положение дел. Впрочем, нельзя не признать, что Маодунь, если верить китайским историкам, действительно убил своего отца.

Когда ханьские послы упрекали сюнну в том, что они недостаточно заботятся о стариках, сановник Маодуня Чжун-хан Юэ отвечал: «Сюнну открыто считают войну своим важным занятием, а поскольку старые и слабые не в состоянии сражаться, они отдают крепким и здоровым лучшую пищу и питье и этим как бы защищают себя. Таким путем отцы и сыновья получают возможность долгое время оберегать друг друга. Как можно говорить, что сюнну относятся с пренебрежением к старым людям?»