Книга Кавказская Атлантида. 300 лет войны - Яков Гордин

Между тем в домах своих вы будете управляемы по собственным нравам и обычаям, а вера ваша останется неприкосновенною святыней для всех русских властей… Собранные по воле Государя Императора войска прибыли сюда для продолжения занятия берегов Черного моря; я назначен начальником этого отряда.

Но великодушный Монарх наш, считая вас заблудшими своими подданными, обманутыми злыми людьми (имеются в виду английские офицеры, базировавшиеся в горах. — Я. Г.), приказал еще раз испытать средства миролюбивые, для склонения вас к добровольной покорности. Если, вняв внушениям благоразумия, воспользуетесь вы милосердием Его Величества и признаете над собою законную и благотворную власть Его, то я буду поступать с вами не как враг, а как друг ваш. Жизнь и имущество останутся неприкосновенными, все преимущества, о которых уже говорено здесь, будут вам дарованы, свободная торговля с нами тотчас будет открыта и произведения ваши мы будем покупать по тем ценам, которые вы сами назначите. Наконец, владельцы той земли, на которой будет построено наше укрепление, щедро будут за нее вознаграждены».

И дальше шли те самые восемь пунктов условий добровольной покорности, среди которых было и требование безоговорочно «повиноваться поставленному от нашего правительства начальнику».

Обращение Симборского кончалось так:

«Горцы! повторяю еще раз: внемлите предложениям, которые Могущественный Государь наш повелел вам сделать по беспримерному Своему милосердию, а не потому, чтобы это был единственный путь для приведения вас в покорность.

Жду вашего ответа»[78].

Старейшины убыхов вернули Симборскому прокламацию со следующей надписью на ней:

«О неверные русские, враги истинной религии! Если вы говорите, что наш падишах дал вам эти горы, то он нас не уведомил, что отдал вам нас лично; и если бы мы знали, что эти земли вам отданы, то не остались бы на них жить. Мы имеем посланных от султана Махмуда, Мегмет-Али-паши, королей английского и французского. Если вы сему не верите, то отправим в Константинополь по одному доверенному лицу с вашей и с нашей стороны для узнания истины; и если вы в том удостоверитесь, то должны оставить эти места и Гагры и перейти за реку Чорчу-Абазасу; тогда мы будем жить с вами и абхазцами в мире до тех пор, пока наш падишах не объявит вам войны… Мы поклялись нашею верою и уведомляем вас о том, что мы не исполним того, что в вашей бумаге написано. Бог будет за нас или за вас!»[79]

Через некоторое время Симборский получил от убыхов обширное послание, написанное наверняка с помощью англичан, поскольку в нем излагается взгляд на сложную картину международных отношений, о которых убыхи вряд ли были осведомлены.

Заканчивалось послание категорически:

«Решительный наш ответ таков: мы не станем вам ни на волос повиноваться. Вы пишете, что подвластные вам мусульмане живут в благоденствии; но что они терпят — мы знаем, слышим и видим; видим и теперь, как вы собираете войска из областей с вами помирившихся и заставляете их воевать с нами. Если вы так сильны, то зачем берете их с собою? Ныне, пока нами не овладели, вы их еще не столь стесняете. О, хранитель наш! если достанемся мы в ваши руки, то знаем, что с нами и с единоверцами нашими будет. Упаси Боже, что терпят от вас и ваших дел правоверные; что мы терпим, это Бог знает. Мы знаем, сколь угнетены казанские, крымские татары и прочие в Империи вашей живущие. Из ваших крепостей бегут к нам те из них, которых вы берете в солдаты, и мы своими глазами видим, что бегущие от вас наслаждаются у нас только покоем.

Если желаете ответа, то вот он: оставьте крепости, находящиеся в черкесской земле, перейдите за Кубань, и мы туда ходить не станем, вы же сюда не ходите. Тогда, если захотим, то будем жить с вами в дружбе. В письме вашем вы просили выдачи от нас аманатов и хотите поставить начальника над нами. Вы написали к нам довольно надменное и заносчивое письмо; кто над нами начальник и кто может давать нам приказания? Тем ли вы возгордились, что овладели на берегу моря клочком земли величиною в рогожу? Более мы к вам переговорщиков посылать не будем, и вы не посылайте; не пишите к нам более писем; а если это сделаете, то посланного убьем, письмо же разорвем в клочки»[80].

Столь радикальные настроения одного из наиболее влиятельных черкесских племен Вельяминову были известны, а императору и военному министру — нет. И, как мы увидим, он не сообщил об этом ни Чернышеву, ни самому Хан-Гирею. Убыхи вообще не упоминаются в его инструкциях Хан-Гирею и рапорте Чернышеву.

Очевидно, Вельяминов не счел возможным сообщать в Петербург о реальном положении вещей в том, что касалось немирных горцев. Это было бы равносильно обвинению петербургских стратегов в полном непонимании обстановки на Кавказе, — что было сущей правдой, — и могло чрезвычайно раздосадовать Николая, постоянно дававшего кавказским генералам различные указания.

Многочисленные племена натухайцев, абадзехов, шапсугов не склонны были к столь зловещим формулировкам, но и принимать условия, которые русские власти пытались им продиктовать, они отнюдь не были склонны. На прокламацию Вельяминова, предлагавшую черкесам те же условия, что и прокламация Симборского, — оба генерала повторяли присланный из столицы текст, — натухайцы ответили:

«Присланную вами прокламацию мы получили и содержание оной узнали. Воссылая хвалу Всевышнему Богу, мы мусульмане, довольны всегда Его предопределением. Более десяти лет уже находясь в беспрерывной войне, с надеждою, по разным между народом носящимся слухам, быть ни от кого не зависимыми, мы теперь от высокого короля английского получили бумагу, относящуюся ко всем горским племенам от Чечни до самого Бугаза Кызыл-Таша, содержание которой известно и вам; в оной говорится, чтобы черкесы с намерением убийства и грабежа не вступали никогда в российские пределы, россияне же удалились от черкес и более не вступали с войсками в наши земли; на сих условиях следует утвердить договор и возобновить мир и согласие. Объявляя о сем и вам, мы уверены совершенно в том, что дружба и согласие между нами водворятся лишь тогда, когда все войска ваши и крепости будут переведены за Кубань; торговлю же со всеми племенами как водою, так и сухопутьем продолжали бы. Если изъявите на сие ваше согласие, то не оставьте почтить нас ответом, а что мы все единодушно согласны покориться, в том нет сомнения и подозрения. Силу могущества своего вы показали, ибо во власти вашей находятся земли более чем в семи королевствах; но не для вас одних Всемогущий Бог создал все земли; на объявленное же в прокламации предложение, одному Предвечному Творцу известно, что мы никогда не согласимся и теперь ведем переговоры не из боязни вас, но единственно вследствие наставления и совета, данных нам английским двором. То же, что вы, с гордостью заявляя о своем могуществе и храбрости, грозите уничтожить нас одним словом, присуще только Всемогущему Творцу, и хотя вы имеете силу, но мы тоже надеемся на милосердие Его. В случае же признания нас, подобно прочим правительствам и королевствам, без сомнения все черкесы, без изъятия, будут согласны относительно покорности. На подлинном подписались: абадзехского, шапсугского и натухайского обществ муллы, все духовенство и почтенные люди»[81].