Книга Русское масонство в царствование Екатерины II - Георгий Вернадский

«Мы много причиною развратности наших подчиненных, — говорилось на беседах Руфа Степанова, — от кого они выучились играть в карты, пить пунш, неверными быть в супружестве, и так далее? Как все чистится сверху, так оттуда и загорается… Замаранными руками едва ли можно кого очистить; но должно прежде свои руки вымыть».

Другого выхода из положения не существует. Освобождением крепостных нельзя освободить их душу; в случае эмансипации жить им будет не легче: «едва крепостной выходит на свободу, как встречают его или корыстолюбие или зависть; он устремляется к работе, получает за нее плату, но не довольствуется ею. Стремится за другою, ища насытить свое желание и удовольствие, которое как тень от него бежит, чем более он за ним гоняется».

Исправлению владельческих нравов и были посвящены главные усилия масонов. Один из наиболее выдающихся, Новиков, начал с отрицательного метода (сатирические журналы) и затем перешел к положительному (моральные журналы и «работа» в ложах).

Одним из прямых следствий нравственного воспитания для богатых и сильных была помощь бедным и слабым. Поэтому филантропия играла такую видную роль в общественной деятельности масонов.

«Деятельное, умное и повсеместное благотворение да будет основанием твоих поступков… — назначал Устав вольных каменщиков. — Будь ласков и приветлив; возбуждай во всех сердцах огнь добродетели: дели счастие с ближним твоим, и да не возмутит никогда зависть чистого сего наслаждения. Прощай врагу твоему; не мсти ему, разве токмо деланием ему добра»[249].

Проповедь благотворения занимала видное место среди речей в масонских ложах. «Человеколюбие есть мать всех общественных добродетелей, и к нему должны мы тем более стремиться, что плоды его суть милование, дружелюбие и любовь к ближнему, и оно есть источник, из коего проистекают реки милостей и благодеяний к пользе человечества. Друг человеков беспрестанно помогает терпящему нужду и с удовольствием жертвует счастием своим счастию общественному. Он охотно прощает учиненные ему оскорбления и заглаждает их в памяти своей. Мщения и злобы сердце его чуждо. Никогда не воздает он злым за злое и самых врагов своих не возненавидит. Услугами и дружеством старается для их же добра обратить их на иные мысли, искренним сожалением скорбит он о бедствиях человеческих, стремится облегчить бремя их несчастия; и труд его щедро награждается удовольствием, которое чувствует при счастливом последствии стараний его. Беспрестанно трудится он всякому злу сопротивоборствовать, вражду и огорчение ищет искоренить. Правосудие не менее драгоценно, ибо покой общества от него зависит и им каждый в безопасном владении утверждается. Каменщик должен быть справедлив и беспристрастен в обхождении человеческом, и поступать с ними так, как бы он хотел, чтоб с ним поступали»[250].

3. Масонские утопии

Пока масонство было частным обществом, нравственность и благотворение были частными добродетелями. Но как только мысль масонских деятелей от «внутреннего человека» переходила к «внешней натуре» — переносилась в те времена, когда «внутренний орден» получит силу управлять внешним государственным механизмом, — положение совершенно изменялось. О нравственности и благосостоянии народа должно было заботиться целое государство: филантропия превращалась в социализм.

В распоряжении читателя-масона находился целый ряд политических и социальных «романов», проникнутых хотя бы в очень слабой степени именно такою тенденцией.

1) «Похождение Телемака, сына Улиссова», Фенелона, издавалось в 1747, 1767 и 1782 годах; в переводе И. Захарова «Странствования Телемака, сына Улиссова» были напечатаны в 1786 и 1788 годах.

2) «Путешествия Кира» (Рамсея). Это сочинение сперва появилось в русском переводе (с французского) А. Волкова[251] (М., 1763, 2-е изд. там же, 1765) под заглавием «Новое Киронаставление»; в 1785 году Новиковым издан был другой перевод, уже прямо с английского (А. В. Храповицкого): «Новая Киропедия, или Путешествия Кировы».

3) «Спокойствие Кирово, или Повествование его жизни», СПб. 1766, в переводе А. А. Нартова.

4) «Новейшее путешествие (сочиненное в городе Белеве)»

В.А.Левшина («Собеседник любителей российского слова», 1784, XIII–XVI).

5) Творения М. М. Хераскова: «Нума, или Процветающий Рим» (М., 1768), «Кадм и Гармония» (М., 1786).

К этому ряду политических романов примыкают собственно масонские утопии, прямые начертания идеального государства.

Около 1784 года была написана утопия кн. Щербатова — «Путешествие в землю Офирскую».

Идеальное государство Щербатова ограждает физическую и нравственную личность каждого гражданина самым тщательным и бдительным попечением. Контроль государства проводится при помощи нравственно очищенных полицейских офицеров, санкреев или благочинных. На должности их лежит «1) попечение о здоровье жителей, 2) о их безопасности, 3) о спокойствии и 4) о освещении».

В жизни офирян «все так рассчитано, что каждому положены правила, как ему жить, какое носить платье, сколько иметь пространный дом, сколько иметь служителей, по скольку блюд на столе, какие напитки, даже содержание скота, дров и освещения положено в цену; дается посуда из казны по чинам; единым жестяная, другим глиняная, а первоклассным серебряная и определенное число денег на поправку, и посему каждый должен жить, как ему предписано».

Полицейская опека доходит до мельчайших подробностей быта. В противопожарных видах, например, «ни один гражданин не может делать или починивать печи или трубы без надзирания определенного, в каждой части печника, которому от граждан и малая плата с числа печей производится. А более уже он брать под опасением вечной работы ничего не может, к тому же, ежели его несмотрением сделается печь или труба так дурно, что сие подаст причину к запалению, то сей печник за сие наказуется определением в вечную тягостную работу».

У офирян нет «ни богатства, ни убожества», — а «живут каждый служащий на определенном от казны жалованье».

Нижние чины при этом должны служить бессменно, если хотят получать содержание от казны, высшие же четыре чина могут через пятнадцать лет выйти в отставку с сохранением одной пятой части жалованья в виде пенсий.

Государство следит за всей экономической жизнью страны: ведется строгий учет «циркуляций» частных земель; устроены особые «житницы» — запасные склады хлеба и вместе агрономические пункты, отпускающие за плату лучшие семена; каждый год определяются твердые цены на все продукты.

Законом нормировано все потребление, хотя и не уничтожена вполне частная собственность; есть большая общественная группа офирян, по отношению которой не остается места и частной собственности. Это армия. Солдаты набираются исключительно из раз навсегда определенных селений Офирской земли, остальная часть государства не несет никаких военных тягостей.