Книга Вдох-выдох - Мария Акулова

– Не видел, – извиняясь, Артем развел руками, отбегая в противоположный конец их импровизированного футбольного поля на заднем дворе.

– Вычту из зарплаты, – Самарский огрызнулся для виду, вызвав в команде подчиненных лишь волну смеха, но никак не страх.

А Саша… Что-что, а ловить челюсть ей еще не приходилось. До этого самого момента. До момента, который Алиса назвала бы разрывом шаблонов. Да любой назвал бы его так. Или вызвал бы наряд из психиатрической лечебницы. Себе. Саше хотелось сделать именно это, а еще… Не слишком задумываясь о том, что делает, девушка вернулась к кровати, вдела ноги в балетки, бросила взгляд на оставленную на кровати книгу, и осознав, что сейчас выбор даже не стоит, направилась к двери.

В футбол взяли играть не всех, личный охранник для нее нашелся, не Артем, конечно, тот-то активно реабилитировался в глазах раньше хозяина, а теперь противника по команде, а один из молчунов. Скользнув взглядом по его безразличному лицу, Саша направилась в сторону лестницы. Из ее окна игру было видно не слишком хорошо, а вот из гостиной…

* * *

– Чего стал? – теперь уже кричал Артем. Они играли почти по-настоящему. С таймами, полноценными командами, пусть не по одиннадцать человек, но достаточно внушительными, разделившись немного не так, как Саша почему-то предполагала.

Дима с Артемом оказались в одной команде, Самарский в другой. Артем был капитаном, а вот ни один большой босс, ни второй не красовались повязкой на предплечье. И что убило Сашу наповал – Самарский умел подчиняться. Пусть капитан его команды не позволял себе прикрикнуть на шефа, как делал Артем, вечно рявкая в сторону Димы, видимо, отводя душу. На громкие указания капитана их команды, Ярослав реагировал спокойной, кивал, бежал, забивал, падал в траву, кричал что-то в ответ, несся за мячом, сталкивался с другими игроками, отвешивал шуточные подзатыльники Диме, когда тот оказывался в зоне действия, хлопал по плечу своих…

Саша следила за всем этим долгие полчаса. Ровно столько уже длилась игра. Девушка стояла у широкого окна гостиной, даже не пытаясь скрыть эмоций. Она просто пялилась. Не заботясь о том, как это странно, успокаивая себя тем, что играющие не способны еще и в окна заглядывать, просто пялилась.

– Мы ведем, успокойся, – Дима ответил Артему, с улыбкой наблюдая за тем, как Самарский обводит одного игрока, другого, мчится уже к их воротам, чтобы заколотить гол. Они вели с перевесом в несколько голов. И то, что Самарский сейчас сократит эту разницу, Диму совершенно не волновало. Он тоже наслаждался. Все наслаждались. Как бы Ярослав ни пытался убедить себя – даже ему нужно иногда расставаться, расставшись со своим бессменным серьезным выражением на лице и не менее серьезными мыслями. Глядишь, и в голове прояснится, и решения будет принимать правильные, а не… Дима мотнул головой, возвращаясь в игру, в которой мяч влетел в ворота, победный крик сразу пятерых их противников, и, не изменяя традициям лучших футбольных клубов, команда Яра повалилась на землю, сливаясь в едином порыве адреналинового экстаза. Дима покрутил пальцем у виска, Артем махнул рукой, решая не сообщать заму гендиректора, какой он иногда кретин, а Саша даже не заметила, как непроизвольно рассмеялась. А когда заметила… Нервный взгляд за спину, в тот угол, где устроился нынешний охранник, и девушка отметила, что ему абсолютно все равно, что она делает, лишь бы в поле зрения была. Мужчина уткнулся в какой-то журнал, разглядывая картинки.

– Мальчики, хоть попейте, – Саша не заметила, как на поляне появилась Глафира, неся в руках тяжелый поднос с графином и пирамидой стаканов. Сегодня по всему дому окна были открыты, каждый крик, слово, удар мяча был отлично слышен из дома.

Первым к Глаше подлетел Дима, схватил наполненный лимонадом графин, и прямо так, игнорируя стаканы, начал жадно пить.

– Свин, – не собираясь мириться с таким поведением друга, лимонад у него из рук изъял Самарский. С боем, расплескав часть на себя, на Диму, на поднос, но отвоевал, а потом…

– Сам свин! – поступил так же, жадно глотая прохладительный напиток прямо из графина, параллельно обливая и так мокрую от пота футболку.

– Всем хватит, не волнуйся! – как было всегда в детстве, Глаша не смогла сдержать улыбку, глядя на Самарского, потом на Диму, на Артема, на каждого… Дети. Какие же они все дети! Но стоит переодеться в костюмы, и все детство куда-то прячется. Становятся серьезными. Слишком серьезными и думать начинают слишком сложно, и судить, и делать неправильные вещи. Лучше бы всегда играли в футбол на заднем дворе, а она носила бы им лимонад. Жаль, что это невозможно.

– Спасибо, – отдав графин следующему на очереди, Самарский наклонился к няне, даря той мягкий поцелуй. Даже не поцелуй, просто мазнул колючей щекой по ее морщинкам на лбу, а потом отстранился, чтобы наградить зазевавшегося Артема шуточным тычком в бок. Графину и стаканам не суждено было пережить этот день – один уже почил смертью храбрых, разбившись о бордюр дорожки.

– Мы вас сделаем, Ярослав Анатольевич, – Артем в долгу не остался, расплываясь в самоуверенной улыбке.

– Посмотрим, – а в Самарском снова взыграл азарт. Он обожал выигрывать. Он жил этим. Но больше чем выигрывать, он любил играть. Сам процесс доставлял ему удовольствие. Он постоянно стремился покорять все новые и новые высоты, но не меньшее значение, чем новым свершениям, он придавал выбору своего пути к ним. И сегодня он тоже наслаждался. Игрой, забитыми голами, даже забитыми в их ворота голами, рассматривая их как очередной барьер, который предстоит преодолеть. А еще…

Сняв промокшую насквозь футболку, Ярослав бросил мимолетный взгляд на дом. Она смотрела…

На протяжении почти всей игры она смотрела. Он отметил и то, что окно в ее комнату открыто, отметил, как она подошла еще к нему, а потом спустилась и вот уже чертовски долго стояла, наблюдая за игрой.

Думала, что ее не видно за занавеской, а может, ее вообще не волнует – видно или нет. Смотрит и смотрит. И сейчас смотрит. На него. Пробегаясь взглядом по животу, плечам, шее, снова вниз. Жаль в лицо взглянуть не решается, хотя и так приятно…

Пустой графин вернули на поднос, а хлопок Артема сообщил о том, что перерыв можно считать оконченным, пора приступать к завершающему тайму. Но прежде чем снова скрыться в доме, Глаша поманила напоследок воспитанника, дождалась, пока тот наклонится ближе, чтоб не приходилось кричать, да и улыбку прятать сложно…

– Для зрителя стараешься? – ей сложно, а ему еще сложней, хорошо, что он стоял спиной к окну, иначе Саша уж точно заметила бы уже его улыбку во все тридцать два, да и не посмотреть в очередной раз в окно он бы не смог.

– Получается-то хоть, стараться? – няня потрепала его по щеке, отступая.

– Судя по всему – получается, – не сдержавшись, Глафира первой бросила взгляд в сторону окна. А вслед за ней то же самое сделал Самарский.

Саша ойкнула, отступая вглубь комнаты. «Дура». Ничему жизнь не учит… Выдала себя со всеми потрохами. Лучше б так и осталась стоять, улыбнулась бы в ответ или наоборот, а она… Дура.