Книга Исчезающие в темноте - Наталья Тимошенко

— Почему ты так считаешь? — спросила она.

Лера как будто только и ждала этого вопроса.

— Потому что даже если сейчас тебе кажется, что у нас много общего, то это не так. Общее у нас только одно. Ну ладно, два: психушка и магический салон. А так мы из разных миров. Он умный и образованный мужчина, выросший в хорошей семье, хоть я ее и терпеть не могу. Он много знает, много путешествовал. Упрямый, привык отстаивать свое мнение, получать то, что хочет. Иначе разве стал бы он художником в той семейке? А кто я? Никому не нужная девочка, выросшая в четырех стенах, которая никогда в жизни не принимала самостоятельных решений. Абсолютно неприспособленная к жизни, которая даже билет на поезд купить не может. У меня нет друзей, нет родных, нет даже более или менее приличного образования. Хочешь правду? Я даже читаю по слогам и пишу с ошибками. Чем я могу зарабатывать себе на жизнь? Или «магией», или мошенничеством. Все.

— Марк говорил, ты быстро учишься, — улыбнулась Рита, испытывая причудливую смесь из жалости, облегчения и благодарности.

— Двадцать лет жизни, которые я провела в психушке, мне все равно не догнать. Он сейчас со мной, потому что это удобно. Не нужно тратить время и силы на завоевание девушки, на ухаживания, свидания и все в таком духе. Со мной ведь этого можно не делать, я и так есть, я и так его. — В ее голосе Рите на мгновение почудилась обида. — Захотел — приехал. Захотел — остался на ночь. Захотел — позвал на озеро. Не захотел — не приехал, не остался, не позвал. Иногда даже не позвонил. Но рано или поздно ему это надоест. И эта магия, и я. Или он встретит ту, на которую захочется тратить время и силы, ради которой захочется все изменить. Я это прекрасно понимаю.

— И ты отступишь? Я думала, ты его любишь.

— Я ему благодарна, — поправила ее Лера. — Он сделал для меня столько, сколько никто и никогда не делал. Я считаю его лучшим из людей и пойду на что угодно ради него. Но люблю ли я его? — Она пожала плечами. — Иногда мне кажется, что я вообще не умею любить. Я не знаю, что это. Меня никто никогда не любил и не научил любить в ответ. А благодарность подразумевает делать человеку так, как ему лучше. И если ему будет лучше с другой, я уступлю.

Рита молчала, жалея о том, что не знала этого три дня назад. Возможно, тогда Марк не уехал бы один. Разумная ее часть говорила, что она остановила его не только из-за Леры и что ничего не изменилось бы от того, ночевали бы они в одной постели или в разных. Дальше события все равно слились бы в одно русло: она ушла на работу, а он уехал с Ксенией, но Рита не слушала эту часть.

— Так что путь свободен, — заключила Лера, глядя на нее с грустной улыбкой. — Дерзай.

— О, я вовсе не это имела в виду, — смутилась Рита и отвела взгляд, хотя это ее не спасло: Лера и так знала, что это.

— Мое дело предложить, — пожала плечами она. — А дальше разбирайтесь сами.

До самой Твери они больше не разговаривали. Лера теперь молча смотрела в окно, а Рита чувствовала себя крайне неловко. Не стоило заводить этот разговор, хоть его результат и грел ее изнутри ласковым теплом. Быть может, Лера и согласна отойти в сторону, но вовсе не жаждет этого, Рита это видела. По крайней мере, сейчас она кому-то нужна, и ее наверняка пугает, что с ней станет, когда это изменится. Да и нужна ли сама Рита Марку, тоже большой вопрос.

Они успели на автобус до Дубков и спустя полтора часа оказались там. Солнце уже клонилось к закату, заливая тихие зеленые улочки желтовато-оранжевым светом. Сама того не зная, Рита, как двумя днями ранее Марк, вдруг подумала, как чудесно было бы жить в таком месте. Подальше от шумных улиц, толп людей, ярких витрин магазинов. Городок походил на большую деревню, сплошь застроенную деревянными домами, в огородах которых копались люди. Бабуля могла бы точно так же сажать свой огород и ухаживать за садом.

— И что будем делать дальше? — спросила Лера, прерывая ее мысли, когда все пассажиры, приехавшие вместе с ними, уже разошлись, а автобус уехал на стоянку.

— Нужно показать их фотографии кому-нибудь, — решила Рита, — возможно, кто-то их видел и узнает. У тебя есть фотки?

— Только Марка.

Лера вытащила из кармана смартфон и вывела на экран снимок, где они с Марком вдвоем улыбались в камеру. Судя по заднему фону, фотография была сделана где-то на лесном озере. Рита сразу вспомнила палатку в багажнике машины Марка и испытала острый укол ревности.

— Жалко, не подумали об этом еще в Питере, — пробормотала она, отводя взгляд. — Взяли бы с собой фотографию и Ксении.

Лера молча кивнула.

Первым делом они подошли к единственной кассе автовокзала, но женщина в окошке Марка не узнала.

— Если они сюда приехали, и это был их конечный пункт, то им незачем было подходить к кассе, — сказала она, увидев растерянность на лицах девушек. — Вам нужно искать в других местах. Куда они дальше собирались?

— Тут неподалеку есть хутор, — неопределенно ответила Лера.

— Тогда либо они сразу туда отправились, либо на ночь в гостинице остановились. Вы сходите туда, спросите, — сочувственно посоветовала кассирша. — Это через дорогу, синий дом двухэтажный, увидите вывеску.

Рита и Лера поблагодарили отзывчивую женщину и вышли на улицу. Синий дом с обшарпанной вывеской «Гостиница» действительно находился через дорогу. И, к их общему счастью, женщина за столом администратора, заменявшего здесь стойку, Марка узнала. Однако что-то в ее взгляде заставило Риту насторожиться.

— А вы ему кто? — с подозрением спросила администратор.

— Я его сестра, а это его девушка, — быстро ответила Рита, кивнув на Леру.

— Он сюда со своей тетушкой приехал, и оба не отвечают на звонки, — добавила Лера.

Женщина помрачнела и в ее взгляде тоже промелькнуло сочувствие, но на этот раз смешанное с жаждой посплетничать.

— Что случилось? — нетерпеливо спросила Рита. Плохое предчувствие внутри подняло голову еще выше, ее даже немного затошнило.

— Они приехали, сняли номера, — начала женщина, — а потом ушли поужинать. Это здесь, неподалеку. У Вано-грузина. Я отлучилась ненадолго, а когда вернулась, нашла вашего брата. Он лежал возле лестницы в луже крови.

Рита почувствовала, как немеют ноги. Стоять вдруг стало так тяжело, что она схватилась рукой за стол.

— Живой? — выдохнула где-то рядом Лера.

— Ну да, — в голосе администратора проскользнуло сожаление, словно ее порадовал бы другой исход, дающий еще больше поводов для сплетен, но она тут же смутилась. — В больницу нашу забрали.

— А Ксения?

— Она в тюрьме.

— В каком смысле? — не поняла пришедшая в себя Рита.

— Так ведь это она его… по голове… лампой. — Женщина кивнула на пустой угол стола, где, видимо, стояла лампа, ставшая для Марка роковой. Полиция, должно быть, забрала ее.