Книга Под давлением - Фрэнк Герберт

– И отсюда ты решил, что я тот самый Рэмси?

– Гед был чертовски поражен этим Долговязым Джоном Рэмси, кроме одного: он говорил, что рыжий сукин сын действовал всем на нервы своим всезнайством.

– Но в мире полно рыжих…

– А как же! – Гарсия покачал головой. – Ты из ПсиБю. И только две вещи на нашей плавучей канализационной трубе интересуют тебя больше всего остального: капитан и черная коробка в твоей каюте. Потому-то я и вскрыл ее.

Рэмси через силу пытался оставаться бесстрастным.

– И?

На лице Гарсии появилась таинственная усмешка.

– Там было отдельное записывающее устройство, сопряженное с таймером. Я скопировал четыре из твоих лент и проверил назад по времени, что мы тогда делали.

– И что это тебе показало?

– Когда капитан спал, линии на твоих графиках выравнивались. И это каждый раз.

Рэмси вздрогнул, но не сказал ни слова.

– Но мне надо было главное, основное доказательство. Дважды, когда капитан калечился – когда его ударило током, и когда он счесал кожу на лодыжке – я заметил точное время. Так вот, именно в эти моменты линии графиков на твоих лентах зашкаливали.

Рэмси про себя промотал ленты назад; теперь его тогдашние недоумения объяснились.

– Умно.

– Спасибо, старик. Я тоже так о себе подумал.

– И что это доказывает?

Гарсия поднял брови.

– Это доказывает, что ты записываешь какие-то внутренние реакции капитана. А только одну разновидность парней интересует, что тикает в человеке.

– Ну?

– И это элементарно приписывает тебя к головокопателям.

Рэмси улыбнулся, пусть и невольно. «Ну вот, меня и умыли, – подумал он.

– Хорошо еще, что я в приличной компании».

– Не думаю, что буду тебя выдавать, – сказал Гарсия. – Представление еще до конца не выдохлось. Мне следует помнить, что надо благодарить ПсиБю за одно из самых увлекательных путешествий в своей жизни.

– Мне кажется, что ты хочешь вмешаться в действие.

– Боже упаси, нет! У меня всегда имеется своя роль. Но одно, старик, я должен сказать. Не стоит подцеплять нашего Сэвви Спарроу на крючок.

– Не понял?

– Это он режиссер всего спектакля. Знаешь ты это или нет, но это он следит за ходом сценария.

Рэмси подавил неприятное чувство беспокойства.

– И поэтому ты не хочешь меня выдавать?

– Естественно, ты правильно все понял. – В голосе Гарсии появились низкие, звенящие злостью нотки. – А теперь делай мне следующий укол и уматывай к чертовой бабушке! Меня уже начинает доставать твое чувство превосходства.

Рэмси почувствовал, как кровь бросилась ему в лицо. Он пару раз глубоко вздохнул и встал на ноги.

Гарсия делано перевернулся на живот и прохрипел, прижав губы к подушке:

– На этот раз, старик, в левую ягодицу. Только не разряди на мне свою злость.

Рэмси прошел к шкафчику с препаратами, вернулся со шприцом и сделал укол.

– Совсем не больно, – удивился Гарсия. – У тебя железные нервы.

Рэмси прошел к кровати, положив шприцы на место.

– Так какое чувство превосходства? – требовательно спросил он.

Гарсия перекатился на спину, скорчил гримасу, и сказал:

– Я не имею в виду, что тебе не нравится Лес или я, но, ради Бога, жизнью своей ты обязан…

– Хватит! – прорычал Рэмси. – Ты говорил здесь о превосходстве. Любой придурок будет говорить тут о превосходстве…

– Ну ты и сказанул. У всех нас есть свои маленькие недостатки. В том числе и у юного энсина…

– Ты имел в виду нечто другое, – нахмурился Рэмси.

– Да, имел, – согласно кивнул Гарсия. – Скорее всего, ты просто хотел стать в нашей банде своим. Вопреки… – он замолк.

– Вопреки чему?

– Своей второй работе.

– Может и потому… – ответил Рэмси.

Гарсия отмахнулся.

– Я никогда над этим не задумывался. Но в этом есть смысл. Вы, психмены, должны быть чертовски одинокими. Все ваши приятели – не по профессии – всегда настороже, чтобы не попасться к вам же в когти.

Рэмси сунул руки в карманы брюк.

– С чего это такое плохое мнение о психологах?

– Наблюдал за вашими операциями, док.

Рэмси фыркнул.

– Ты же никогда не видел, как я провожу операции. – Он подвинул стул к кровати Гарсии и уселся. – Ты хотел поговорить серьезно.

Гарсия приподнялся на локте.

– Смотри, старина, я действительно…

– Твоя тайна вышла наружу, – сказал Рэмси.

Гарсия побледнел.

– Что… ты… имеешь… в виду?

– Сейчас ты ведешь себя и действуешь, как человек под страхом лишения жизни, более ужасным, чем даже страх перед смертью. Ты пытаешься изобразить из себя жертву, как будто тебя собираются наказывать… – Рэмси замолк и пристально поглядел на Гарсию.

– Ну?

– До этого я как-то не обращал на это внимания. Джо, ты связан каким-то образом со смертью лейтенанта из Безопасности?

Гарсия упал на подушку.

– Нет.

– И даже косвенно?

– Я ничего не знал о нем, пока мы не нашли тело.

Рэмси уже собрался кивнуть, но тут к нему пришла мысль: «Погоди, ведь это не прямой ответ. Это только увертка, отговорка, похожая на ответ». Он сказал:

– Ты предпочитаешь лгать косвенным образом?

Гарсия уставился в потолок, губы сомкнулись в твердую линию.

– Ладно, Джо. Поговорим о чем-нибудь еще.

– А почему бы не поговорить о тебе самом?

– Ты для меня слишком приятный собеседник. Скажи, Джо, только не как психологу, что просматривается через твою притворную стенку неадекватной агрессивности…

– Вот посмотри, парень. – Гарсия повернул голову на подушке так, чтобы глядеть прямо на Рэмси. – Вот ты пришел за мной, когда я ремонтировал «слизняка». С твоей стороны это был напрасный, бойскаутский поступок, если можно так выразиться, и я поблагодарил тебя, когда мы возвратились, но…

– Поблагодарил меня?

– А, я и забыл, ты свалял дурака с напором моющего средства, и при этом твоя аппаратура связи отключилась. Бывает. Так вот, тогда я сказал нечто вроде того, что поступок твой был ненужным. В случае опасности я мог бы выбраться из «слизняка», прорубил бы стенку… Так что мы…