Книга Мне снова 15... - Геннадий Марченко

Сейчас я сидел возле иллюминатора, разглядывая проплывающий внизу пейзаж. Там реально раскинулась тайга, только из-за первых чисел декабря зелени было не очень много, всё же тайга состоит не только из вечнозелёных хвойных деревьев. Летели бы пониже, наверное, разглядел бы людей в маленьких и больших селениях, или стаи голодных волков, наверняка пересекавших заснеженные просторы в поисках добычи. Но с высоты в 8 тысяч метров что-то детально увидеть было довольно проблематично. А до Хабаровска лететь ещё около часа. Там нас ждёт дозаправка и ещё пару часов лёта до Токио.

Жаль всё-таки, что советские клубы игнорировали Кубок чемпионов УЕФА, кажется, до середины 1960-х годов. А то бы сейчас, глядишь, не в Японию летели, а готовились к играм финала. Если бы, конечно, добрались до этой стадии. Ну а там и до финала рукой подать. Понятно, что я гляжу на вещи слишком оптимистично. Бело-голубые в финале европейского кубка играли лишь один раз, и то во второстепенном – сошлись с «Глазго Рейнджерс» в решающем матче за Кубок обладателей Кубков. Да и там уступили, правда, матч, насколько я помнил, получился скандальным из-за поведения шотландских болельщиков. Те огромной толпой несколько раз выбегали на поле, в том числе когда до конца игры оставалось четыре минуты, а «Динамо» перед этим отквитало два мяча и готовилось к решающему штурму. Но матч толком доиграть так и не удалось. Поле было засыпано мириадами осколков от стеклянных бутылок, а одной из бутылок пьяный болельщик заехал Сабо по голове. Динамовцы пода ли протест, но переигровку руководство УЕФА устраивать не стало, ограничившись двухлетней дисквали фикацией «Глазго» в международных матчах. Все эти воспоминания роились в моей голове, пока мы пролетали над нашими дальневосточными территориями и японскими островами.

Столица Японии встретила нас проливным дождём. Зима тут обычно бесснежная и сырая. Динамовцы старались держать себя в руках, делая вид, что их ничем не удивишь. Но все они в Японии оказались впервые, и по блеску в глазах было видно, что всё им жутко интересно.

В той жизни бывать в одном из самых густонаселённых городов мира мне не привелось, зато в 1998-м занесло в Нагано, где в рамках культурной программы поддерживал российскую сборную на зимних Олимпийских играх. До сих пор не могу забыть хоккейный финал, где мы с минимальным счётом уступили чехам во главе с Ягром.

Впрочем, первый матч против молодёжной сборной Японии должен был состояться не в Токио, а в Нагое, куда из столицы нас доставили поездом. На вокзале сразу бросилась в глаза эмблема города. Как объяснил приданный нам гид-переводчик, это иероглиф, обозначающий цифру 8, заключенную в круг. В японской мифологии цифра 8 якобы олицетворяет бесконечность, поэтому эмблема символизирует бесконечное развитие и процветание Нагои. А ещё символом Нагои была лилия, выбранная не так давно, в 1950 году.

– Нагоя – один из крупнейших городов Японии, – верещал в автобусе с серьёзным видом очкастый гид. – Из-за своего промежуточного положения между древней японской столицей Киото на западе и современной столицей Токио на востоке, Нагою иногда называют срединной столицей. Также город находится на пути тайфунов, а самый разрушительный случился всего три года назад, в сентябре 1959 года, в результате чего погибло почти две тысячи человек.

– Ого, а в ближайшее время тайфунов не ожидается? – с нервным смешком поинтересовался молодой футболист Витя Аничкин.

– Нет, прогнозы благоприятные, – утешил очкарик.

С молодёжной сборной Японии мы разобрались без проблем, накидав им четыре безответных мяча. После чего перебрались в ту самую древнюю столицу страны Киото, где сыграли с олимпийской сборной Японии. Результат снова для хозяев был удручающим. Ну так они и не расстраивались особо, учились, глядя на нас. А ведь в то время сборная СССР считалась одной из сильнейших команд если не мира, то Европы уж точно. А затем переезд в Токио и встреча с главной командой страны. Тут пришлось повозиться, но победа вновь была за нами, а я отличился дублем. Это не считая трёх мячей, забитых в предыдущих матчах.

На следующий день нам вновь противостояла олимпийская дружина Страны восходящего солнца. Тренер зачем-то дал мне отдохнуть, хотя я готов был выйти на поле. Мы сыграли вничью – 2:2.

Заключительный матч турне должен был пройти тут же, на токийском велотреке «Каракуен». Да-да, стадион опоясывала лента велодорожки, официально он и считался велотреком, но его можно было назвать и спорткомплексом. Нашим последним соперником в ходе поездки предстояло стать олимпийской сборной Швеции, также совершавшей турне по Японии. О матче договорились уже по ходу дела, сместив дату отлёта на несколько дней.

До игры оставалось четыре дня, и я думал, как бы свинтить от нашего соглядатая, чтобы прогуляться по улочкам Токио не строем, а в одиночестве. При себе у меня было несколько тысяч иен, в это время они тут котировались по курсу 360 иен = 1 доллар США. То есть если пересчитывать в американской валюте, то я имел при себе порядка 50 долларов.

Негусто, ничего особо на такие деньги не купишь. Хотя вон во время организованных походов по магазинам и лавочкам под присмотром приданного нам куратора ребята понакупали каких-то сувениров. Ну и я решил не отставать, тоже набрал всякой ерунды. Цветастые кимоно для мамы и сестры обошлись по двенадцать баксов каждое, гравюра с изображением Фудзиямы – ещё в десять. Подумав, купил Лисёнку флакон духов Hanatsubaki («Камелия») от фирмы Shiseido. Насколько я помнил, компания была с историей, что подтвердил и ходивший с нами толмач, одобривший мой выбор.

А персоной Яшина заинтересовались японские бизнесмены. В частности, представители известной уже в те годы компании Seiko. Японцы решили сделать его лицом своей компании в Советском Союзе. Вот так взяли и подкатили ко Льву Иванычу на ресепшн в гостинице, причём со своими переводчиком и нотариусом. Будучи отнюдь не дураком, готовым погнаться за якобы лёгкими деньгами, которых он бы в любом случае не увидел, Яшин заявил бизнесменам, что все переговоры должны происходить в присутствии официального руководителя нашей делегации. А им оказался консул СССР в Японии Дмитрий Васильевич Петрушин. Узнав, что сумма в контракте состоит из пяти цифр – это в долларах, а в иенах получилось бы на порядок больше, – консул тут же кинулся кому-то звонить, попросив товарищей не расходиться. Те, пожав плечами, согласились посидеть вместе с прославленным вратарём в холле. Я расположился неподалеку, мне было интересно, чем закончится вся эта история.

Консул вернулся, с трудом сдерживая довольную ухмылку. Видно, получил от начальства «добро». И точно, кивает на документ:

– Подписывай!

Яшин подписал несколько экземпляров документа, после чего японские бизнесмены по очереди пожали ему руку, а юрист также поставил свой автограф и шлёпнул на каждом экземпляре печать. А затем визитёры заявили, что хотели бы вручить последнюю модель наручных часов Seiko всем советским футболистам и тренерам. Один из японцев открыл прообраз появившегося позднее «дипломата», в котором одна к одной лежали выполненные из лакированного дерева коробочки с золотым иероглифом на крышке. Блин, тут каждый футляр – настоящее произведение искусства! Японец взял в руки одну из коробочек, открыл, и, судя по хищно заблестевшим глазам консула, там действительно находилось нечто достойное внимания.