Книга Мы, Боги - Бернард Вербер

Тогда Зевс решил уничтожить все человечество за исключением одной «правильной» пары: Девкалиона, сына Прометея и Пандоры, и Пирры, дочери Эпиметея. Он утопил землю в потопе. В течение девяти дней и девяти ночей Девкали-он и Пирра жили в ковчеге, а когда вода отошла, они бросили за собой камни, из которых родилась пятая раса. Среди их отпрысков — Эллин — родоначальник эллинов, Дорос -родоначальник дорийцев, иАхей — родоначальник ахейцев.

Эдмонд Уэллс «Энциклопедия относительного и абсолютного знания», том 5 (согласно Франсису Разорбаку, вдохновлявшемуся «Теогонией» Гесиода, 700 год до н.э.)

71. ОНА ЗДЕСЬ

За обедом я чувствую, что в общей атмосфере есть некоторая напряженность. Я узнаю вокруг привычные группы авиаторов, писателей, кинематографистов, но новые группы уже собираются вокруг троих победителей первой партии игры «Игрек» — Прудона, Беатрис и меня. Обожатели Прудона в основном мужчины, Беатрис — женщины. Вокруг меня, как обычно, теонав-ты. Это не мешает Раулю сказать мне с горечью:

— Ты нас вчера бросил.

Мэрилин пытается помешать ссоре между друзьями. Она хочет повернуть разговор в другую сторону, поздравляя меня с удачной игрой, но Фредди не следует ее примеру.

— К счастью, Мата Хари нас спасла, — говорит он.

— Пустяки, — говорит танцовщица, — я люблю сражаться.

— Так что же все-таки произошло?

Они смотрят друг на друга в нерешительности.

— Мы его видели. И он вошел в нас…

— Ты это точно знаешь, потому что он за тобой гнался, — отчитывает меня Рауль.

Я не осмеливаюсь сказать, что слишком испугался, чтобы вернуться и посмотреть.

Мэрилин, всегда стремящаяся сохранить единство группы, объясняет мне:

— Это существо с тремя головами, одна голова дракона, плюющаяся огнем, голова льва с острыми клыками и голова козла с длинными тонкими рогами.

— В мифологии этот зверь называется «большая химера», что отличает его от других, называемых «маленькими химерами», — добавляет Эдмонд Уэллс.

Рауль сжимает кулаки.

— Мы чудом спаслись. У нее такая толстая кожа, что даже кресты ее не берут.

— К тому же, эта большая химера издает ужасный запах серы, — шепчет Мэрилин с отвращением.

Они замолкают и странно смотрят на меня, и я вдруг чувствую себя чужим среди своих. Фредди Мей-ер пытается, в свою очередь, разрядить обстановку.

— Смешно. Все происходит в точности так, как предсказал Гермес. В классе образовались три группы. A… D… N…

— Ложное впечатление, -резко говорит Рауль. — Есть только одно деление. С одной стороны победители, с другой — побежденные.

— Все-таки это замечательная игра… Они мне очень нравятся, мои люди-дельфины…

— Готово дело, — иронизирует Рауль. — Ты начал к ним привязываться. Вспомни, что произошло с Люсьеном, который тоже помешался на своих творениях.

— У них все-таки есть свободный выбор, — отмечает Мата Хари. — Мои люди-волки ничего не понимают в знаках, снах и вспышках, которые я им посылаю. Медиумы остаются глухи к моим призывам. Они делают то, что им придет в голову, настоящие аутисты.

Сезоны прерывают нас, принеся обеденные блюда. После яиц, соли, овощей и сырого мяса настала очередь жареного мяса для новой вкусовой информации.

Жареная куропатка, теплая и волокнистая, тает во рту. Деликатес. Как это отличается от сырой цапли, даже тонко нарезанной в карпаччо. Я сразу понимаю всю важность появления огня для цивилизации. Теплое мясо согревает пищевод и приятно успокаивает. Я подкладываю себе несколько порций подряд. Горячий жир течет по горлу, как сладость.

После жареной куропатки следует рагу из мяса бегемота. Радикальное изменение. У этого мяса более сильный и стойкий вкус. Никто больше не говорит, все наслаждаются пищей.

Когда я снова возьмусь за свое племя, я пошлю молнию на их рыб, чтобы они тоже познали счастье есть жареное мясо.

Сезоны ставят на столы кушанья, служившие пищей первобытным людям: корни растений, а также насекомые, саранча, личинки термитов, муравьиные матки, жесткокрылые, пауки…

Я спрашиваю Сезон Осень:. — Наши предки, они действительно это ели?

Она кивает головой.

— В Африке люди до сих пор едят саранчу, — говорит Мата Хари. — Это протеины.

В моей тарелке снова жареное мясо, которое я сразу не могу идентифицировать. Вкусно. Немного волокнистое… Возможно, свинина? Мэрилин первая подпрыгивает, бормоча в ужасе:

— Это… это… человечина!

С приступом тошноты мы немедленно выплевываем все изо рта. Нашему примеру следуют ученики за другими столами, тоже понявшие, в чем дело.

Сезоны, напротив, смеются над нашей брезгливостью. К моему великому удивлению, я вижу среди учеников нескольких отважных, которые хотят доесть содержимое своих тарелок, и среди них Рауль. Мата Хари колеблется, потом все-таки не решается.

— Это не кашерная пища, — просто говорит Фредди.

Со своей стороны, я набиваю рот различными овощами: луком, чесноком, капустой, корнишонами, чтобы забить жуткий вкус, остающийся во рту.

Дионис объявляет, что после обеда мы приглашаемся на праздник, посвященный нашим дебютам в игре «Игрек».

В Амфитеатре к тамтамам, ксилофонам, арфам и гитарам вскоре добавляется хор сирен. Кентавры принесли их сюда в огромном передвижном бассейне.

Я следую за взглядом Рауля, ищущего среди водяных существ своего отца, но, как и он, вижу, что Франсиса Разорбака здесь нет. Эдмонд Уэллс шепчет мне на ухо:

— Знаешь, со своей стаей сардин я обнаружил странную вещь. Когда первая рыба получает информацию, ее получает вся стая.

— Ты хочешь сказать, что она передает информацию другим?

— Я тоже сперва так думал, но это не так. Это сложнее. На самом деле, рыбы в голове стаи и в хвосте реагируют одновременно. Как будто информация распространялась мгновенно.

— Как в едином организме?

— Да. Они все «закоммутированы». Я думаю, что муравьи тоже. Представляешь, если бы удалось создать закоммутированное человеческое сообщество?

— Как только один человек получает информацию, ее получает все человечество?

Я пытаюсь переварить эту идею.

— Не стоит мечтать… Мы еще слишком далеки от этого.

Начинает играть восточная мелодия, и Мата Хари снова извивается на танцевальной площадке. У меня такое впечатление, что каждый день я проживаю одну и ту же историю, только с небольшим дополнением. Другой бог-профессор, другое подопытное животное, другая пища, другой инструмент.