Книга Дракула - Матей Казаку

Зная о том, что Влад был весьма стеснён в средствах, мы можем его охарактеризовать как человека очень набожного и преданного церкви. Но при этом немецкие памфлеты представляют его как нового Ирода, Нерона или Диоклетиана, ненавистника церкви и её слуг, хулителя религии: он сжёг церковь Святого Варфоломея в Брашове и осквернил церковные одеяния и символы, сажал на кол свои жертвы и пировал среди них. В «Анналах Мелка» упоминается уникальная деталь: он даже ел на главном алтаре.

Тем не менее все надругательства Дракулы касались только католических церквей, принадлежавших городу Брашову, с которым он находился в конфликте. А гонения священников и монахов, также католиков, объясняются теологическими дискуссиями, где князь имел смелость интерпретировать доктрину лучше, чем религиозные мужи.

Священник проповедовал, что грехи не будут прощены, если не вернут вещи, добытые нечестным путём. Дракула пригласил этого священника к своему столу. Потом князь надломил свой хлеб и смочил его в еде, а священник взял один кусочек этого хлеба своей ложкой. Тут князь повторил то, что сказал ему священник в своей проповеди о грехах и т. д. Священник ответил: «Да, это так. господин». А Дракула спросил тогда: «Так что же ты берёшь мой хлеб?» И велел в тот же час посадить его на кол.

Михаэль Бехайм рассказывает о двух цистерцианских монахах, просивших милостыню:

Однажды встретились ему / два монаха из прихода Святого Бернара, / которые шли босыми. / Они просили милостыню, / умоляли оба в один голос, / Дракула сказал им: / «Как же несчастна ваша жизнь»,— / на что они ответили: «Господин, / мы хотим так достичь вечного царствия», / а он спросил: / «Хотите ли вы оказаться там быстрее?» / Они ответили: «Да, господин! / Мы об этом мечтаем, / ведь таким был умысел Господень»,— / на что князь кивнул: «Я помогу вам / быстрее отправиться на небо»,— / и он распял их тут же, / сказав: «Вот моё дело принесло вам добро». / Эти два брата / оставили при дворе Дракулы / осла, который / перевозил их скарб, питание, хлеб / и то, что Господь / послал им. / Этот осёл вышел на улицу / и начал реветь, / на что Дракула сказал: «Идите и посмотрите, / от чего такой шум». / Его слуги сказали ему: «Эти два монаха / оставили там осла, / и это он создаёт столько шума». / Дракула сказал им: «Без сомнения, / он тоже хотел бы быть на небе со своими хозевами, / я должен помочь / ему скорее встретиться с ними». / Дракула велел поймать осла / и посадить его на кол / рядом с хозяевами.

Третий эпизод, его нет в напечатанных рассказах, передаёт разговор Влада Дракулы с двумя босыми монахами Михаилом и Хансом из монастыря Горрион (Горнийград, Обербург, недалеко от Любляны), изгнанных из Валахии. Этот монастырь стал с 1461–1462 годов резиденцией епископов Любляны, которые изгоняли оттуда монахов, вынужденных искать убежище в австрийских монастырях, особенно в Мелке и Ламбахе, где и находились до начала XX века. Копии «Истории воеводы Дракулы» сделаны с инкунабулы 1463 года. Трое монахов — Михаил, Ханс и Яков — нашли убежище в Валахии, вероятнее всего, в католическом монастыре Тырговиште. Именно здесь они и встретились с Дракулой, который возвращался с кампании 1462 года на юг Дуная. Сначала князь спросил брата Михаила:

Дракула задал ему несколько вопросов / и спросил, верит ли он / и помнит ли он, / что произошло, / видел ли он / в раю всех этих людей, / которых Дракула убил. / А потом сказал молиться, / всеми молитвами просить Бога за него. / Потому что многих святых / и обычных людей он отправил на небо.

Ответ брата Михаила соответствует тому, что приводится в печатной версии «Истории воеводы Дракулы»:

«Господин, / ты тоже можешь получить избавление, / поскольку Господь добр и спас много людей, / даже если к нему поздно обращаются».

В ответ на вопрос Дракулы: «Скажи мне, монах, а что меня ждёт?» — брат Ханс сказал тирану, что он приговорён к вечным мукам, что даже дьявол откажется от него, что кровь невинных найдёт отмщение, всех посаженных на кол от руки самого князя.

Любопытно, как этот эпизод, рассказанный Михаэлю Бехайму очевидцем, деформировался в немецком рассказе 1488 года:

Два монаха пришли в его страну, он пригласил их к себе, что и должно было сделать; он заговорил с одним из них и спросил, что хорошего говорят о нём. Монах испугался и сказал: «О вас говорят только хорошее, говорят, что вы добропорядочно верующий». Дракула отослал этого монаха и просил позвать второго, которому он задал тот же вопрос, что и первому. Тот подумал: «Я всё равно умру, поэтому скажу ему правду»,— и сказал: «Вы самый страшный тиран, и я не видел никого, кто хорошо говорил бы о вас, и вы это прекрасно знаете». Тогда Дракула сказал ему: «Ты сказал мне правду, ты сохранил себе жизнь»,— и отпустил его. А потом послал за вторым и попросил сказать правду — монах повторил всё то же. Тогда Дракула сказал: «Возьмите его и посадите на кол за его ложь».

Эта перемена очень важна и показывает, до какой степени нужно быть осторожным, интерпретируя напечатанный рассказ как исторический источник. Это наблюдение относится также и к русскому произведению, к которому мы обратимся чуть позже, оно изменяет эпизод, подгоняя его к политическим реалиям того времени в России: полемике между сторонниками включения церкви в сферу ведения государства и адептами отречения её от мира.

Доказано, что все преследуемые Владом монахи были католиками. Недоверие Влада к нищенствующим монахам и проповедникам этой конфессии понятно, если мы изучим историю Валахии и Молдавии. Православие среди большинства румынского населения обеих стран и Трансильвании укрепилось со времени создания в XIV веке центров архиепископства, зависевших от патриархата Константинополя. Усилия короля Венгрии по возвращению их в лоно католической церкви вылились в давление на князей и их семьи. Это было наиболее очевидно в Трансильвании, где инквизиторы заставляли крестьян, зависимых от хозяев-католиков, целовать изображения их господ. Православные священники заключались в тюрьму или изгонялись из родных деревень, особенно в XIV и первой половине XV века. В Валахии и Молдавии католические проповедники имели все свободы этой конфессии, но формально им запрещалось навязывать католицизм православным. К тому же Молдавия предоставила убежище многим еретикам и гуситам из Венгрии и Богемии. Здесь им предоставлялась свобода совести и культа, в которой отказывали на родине. Похожие случаи происходили и в Валахии, но, к сожалению, плохое состояние документов не позволяет нам узнать подробности. Короли Польши и Венгрии выдавали себя за проповедников румынских католиков, так что каждый конфликт с князьями Валахии и Молдавии выливался в религиозную сферу. Таким образом, мы видим, что преследования Дракулой католических монахов было лишь следствием плохих отношений с Венгрией и Трансильванией во время его правления.

Вспомним, что в Валахии, как и в Молдавии, католическая иерархия сложилась во второй половине XIV века. Епископат Куртя-де-Арджеш был основан в 1381 году, а его первыми настоятелями были францисканцы и доминиканцы. Во времена Влада епископы де-Арджеш — сначала некий Поль (до 1452–1458), после его смерти доминиканец Жак Рише (1458–1466) — могли спокойно править своей паствой. Католики Кымпулунга с последней четверти XIII века располагали приходской церковью и монастырём, посвящённым святой Елизавете Венгерской. Он даже ездил в Тырговиште, где была приходская церковь, по меньшей мере с 1417 года, и францисканский монастырь, построенный немногим позже 1440-го. Другие католические общины трансильванского происхождения, по общему правилу Венгрии и Саксонии, жили в городах Рымникул-Выльча и Брэила. Их статус в стране приравнивался к меньшинству: с ними и их религией мирились. Румыны по отношению к инакомыслящим (евреям и армянам) вели политику «хорошей войны», tolerance hostile (это выражение принадлежит историку Сербану Папакостеа).