Книга Черная кошка, зеркало и пустое ведро - Татьяна Луганцева

– Тебя не пугает, что у меня маленький ребенок? – спросила Вероника со слезами на глазах.

– Меня ничего не пугает. Я не из пугливых, я слушаю свое сердце. Я против мимолетных романов, никогда не заводил курортные интрижки, – Виктор наклонился и поцеловал ее. – А сейчас я уйду и зайду завтра вечером… попрощаться и оставить свой адрес. Если этот мираж не рассеется, напиши мне письмо, и, возможно, мы еще встретимся и не расстанемся никогда больше.

И Виктор ушел.

Ее номер оказался открыт. На полу валялись две пустые бутылки, а Михаил – добропорядочный отец и муж лежал в одних носках и храпел на весь номер.

– О боже! – вздохнула Вероника и без сил упала на свою кровать.

Весь следующий день Вероника очень нервничала, ведь вечером ей предстояла последняя встреча с мужчиной, которого она полюбила. Она поняла, что ждала его всю жизнь. На работе, правда, ей пришлось задержаться, доделать отчет и помочь одной девушке

Михаила она сегодня выставила из номера, сказав, что теперь – ее вечер. Сделала прическу, принарядилась и стала ждать Виктора, но время шло, а его не было. Тикали часы, и Вероника ощущала, как из нее выходит жизнь вместе с неспешным ходом стрелок. Когда совсем стемнело, она поднялась к номеру Виктора и постучала.

В номере жужжал пылесос. Открыла ей горничная.

– Извините, а постоялец, который здесь живет, он где? – спросила Вероника.

– Жил, – поправила ее горничная. – Он уже уехал в аэропорт. Давно. Я тут час убираюсь.

И она закрыла дверь.

Изображение поплыло перед глазами Вероники, она не помнила, как вернулась к себе. Там уже ждал Миша.

– Могу я вернуться? – спросил он.

– Что? Да, конечно…

– На тебе лица нет. У тебя что, свидание с Дракулой было? Ты вообще как? – забеспокоился он.

– Не трогай меня, дай прилечь, – еле разлепила губы Вероника.

Всю ночь она смотрела в окно на большую жутковатую луну, и слезы текли и текли у нее из глаз.

– Дай прикрою шторы, светит прямо как солнце! – не выдержал Михаил.

– Нет, оставь! Она как я… одинокая дура на звездном небе.

– Как знаешь, – пожал он плечами. – Вас, баб, не поймешь.

«Как я могла размечтаться, что он ответит мне взаимностью? – думала Вероника. – Такой порядочный мужчина, так трепетно говорил о дочери. Разве приведет он в дом прохиндейку? Конечно, он всё решил еще вчера, просто не подал вида, чтобы не обидеть. И поцелуй его был прощальным. Клеймо “гулящая” будет со мной всю жизнь. Ну что ж… Если это плата за Вику, я согласна», – Вероника перевернула подушку сухой стороной и закрыла глаза.

Срок командировки подходил к концу.

Михаил пил, гулял, но на работу под строгим взглядом Вероники ходил. Она же чувствовала себя абсолютно опустошенной и все время искала взглядом Виктора, потом одергивала себя. Было даже желание спросить у администраторши, не знает ли она, куда он улетел? Но решила, что не должна быть навязчивой. Домой она вернулась без приключений. Михаил даже не пил в самолете, чем удивил свою спутницу.

– Чтобы жена не унюхала, – пояснил он.

– А твоя любовь? Или любви? – с ехидцей спросила Вероника.

– Что?! – испугался он.

– Поборол?

– А… да! Конечно! Вполне поборол.

Федор Леонидович встретил ее как родной. Ольга Романовна сдержала слово. Вероника не знала, что она сделала, но Сергей Иванович даже не смотрел больше в ее сторону. Один раз начальница сказала ей:

– Пришло письмо с благодарностью из нашего филиала в Стерлитамаке. Вы хорошо поработали. Будет небольшая премия.

– Спасибо.

– Но в тебе что-то изменилось.

Вероника опустила глаза.

А еще через месяц в столовой к ней подсел Михаил.

– Привет!

– Привет, напарничек. Что-то ты какой-то небритый, мятый, – оценила она его внешний вид.

– Так Люська из дома выгнала…

– Да ладно? И за что? – удивилась Вероника.

– Не издевайся! И так плохо. Пытаюсь вернуться. Не пью вот. Ну не могу я без детей. Грешен, каюсь…

– Это да, – согласилась Вероника, отправляя в рот кусочек жаркого.

– И перед тобой виноват.

– Проехали, – махнула рукой Вероника. – Но в командировку я с тобой больше не поеду ни за какие коврижки.

– Нет, ты не знаешь. Я осел… болван… Ты там так светилась, а потом погасла. Ну я же не знал, что это так серьезно.

– Ты о чем? – не поняла Вероника.

– Ну, помнишь вечер, когда ты дала понять, что свидание у тебя. Я не осуждаю! Ты – свободная женщина.

– И что? – забилось сердце Вероники, она не могла выбросить из мыслей Виктора.

– Тогда я… Я же раньше с работы пришел, принял душ, тут стук в дверь. Я открыл, стоит такой здоровый мужик и спрашивает меня: «Ты кто?» Я испугался, решил, что это муж моей подруги, ну, с кем я замутил интрижку… Тогда я сказал, что твой любовник, что, мол, непонятного, раз живем в одном номере? Ты извини, Вероника, я это сделал из страха, чтобы он меня никак не связал с Машкой, ну той, с кем я…

– Господи, – выдохнула Вероника, – что же ты за человек такой лживый? Почему мне сразу не сказал? Я бы всё исправила! Я бы смогла найти его! Я бы объяснила!

– Извини… Я не думал, что так… А потом я уже тебя боялся, что ты ругаться будешь. Вот и не сказал, что он приходил. Он был с букетом роз, а там записка. Букет он отдал мне, чтобы я передал тебе, а записку вынул и смял ее в кулаке.

– Где букет? – убитым голосом спросила Вероника.

– Так я его это… Ты только не ругайся, Машке подарил. Шикарный такой букет.

– Ты подонок, гадина, – тихо и спокойно сказала Вероника.

– Знаю. Я же говорю – грешен.

– Ты же мне жизнь испортил.

– Ничего я не испортил. Я потом, когда с букетом роз пошел к Машке…

– Заткнись! Я же не знаю ни его фамилии, ни города, где он живет! Я никогда его не найду! – появились нотки истерики в голосе Вероники.

– Говорю, я всё исправлю. Я нашел смятую записку в урне. Мне любопытно стало, я поднял и прочитал. Удивительные вещи. Я боялся тебе ее отдать, а когда вернулись из командировки, у меня такие проблемы с женой начались, ни до чего было. Забыл я.

– Записка? Где она? Ты не врешь?

– Нет, конечно! Вот, всё сохранил.

– Виктор Александрович, вас ожидают. Девушка, – заглянула к заведующему хирургическим отделением медсестра. – Ой, вы еще с операции не переоделись! Я ей говорила, что у вас тяжелый день, но она сказала, что не уйдет.