Книга Чингисхан - Рене Груссе

Со свойственной ему простотой Угэдэй заявил, что постарается сделать все, чтобы оправдать братнино доверие (отказаться от оказанной чести он не мог).

Четвертый и самый младший сын Завоевателя, Толуй, в свою очередь, пообещал всеми силами поддерживать Угэдэя:

— Я буду напоминать ему то, что он забыл; буду будить его, если заспится. Буду эхом его, буду плетью его рыжего коня. В дальних ли походах, в коротких ли стычках, а послужу!

На земле ислама

Сбор монгольских ратей произошел летом 1213 года на южном склоне Алтая, близ истоков Иртыша и Урунгу. Своею грандиозностью тамошний пейзаж как нельзя более соответствовал зарождавшейся военной буре. На севере стоит стеной цепь остроконечных гор Алтая, на высоте 1000–2400 метров покрытых великолепными лесами, где сибирская лиственница чередуется с голубой тянь-шаньской елью, с раскидистым кедром, трепетной осиной, стройным тополем и гибкой ивой. Ниже — тучные луга, по которым и сегодня ходят торгутские стада. Порожистые алтайские реки катят свои темно-синие воды среди влажной зелени лесов и нив. Здесь берет начало Иртыш, глубокий и прозрачный, он стремится на запад, в Сибирь. Параллельно ему и несколько южнее средь зарослей ракит бежит Урунгу, но очень скоро она оказывается в окружении лишенных растительности холмов, предвестников близкой Джунгарской пустыни. Именно оттуда, по долине Эмиля, лежащей у подножия Тарбагатайских гор, а затем через Джунгарские ворота, что между Барлыком и Джунгарским Алатау, монгольская армия спустилась вниз, в Семиречье.

В ту пору этот край принадлежал тюркам-карлукам, чей правитель Арслан, как мы помним, уже был вассалом Чингисхана.

Когда монголы приблизились к Кайялыку, населенному пункту, искать который следует между нынешними городами Лепсинском и Копалом, Арслан примкнул к ним. Там же к ним присоединились два других Чингисовых вассала: идикут Барчук, царь уйгуров, приведший из-под Турфана 10 тысяч воинов, и Сукнак-тегин, правитель Алмалыка.

Монгольское войско, вероятно, насчитывало от ста пятидесяти до двухсот тысяч сабель. Чингисхан оставил в Монголии «хранителем очага» своего младшего брата Темуге. Предвидя долгое отсутствие, он взял с собой одну из своих вторых жен, прекрасную Хулан.

Командование разведывательными частями было доверено офицерам, отличившимся в последних войнах. Джебэ предводительствовал передовым отрядом, за которым следовали со своими корпусами Субутай и Тохучар.

Хорезмшах Мухаммед, не зная, откуда ему ждать монгольского удара, разделил свои силы между основными крепостями, прикрывавшими границы: на севере по берегу Сырдарьи и на востоке на подходах к Фергане. Остальные войска он распределил между гарнизонами Бухары, Самарканда и Хорезма. Подобное распыление войск привело к тому, что, несмотря на их общее численное превосходство, в каждом отдельном месте они оказались слабее монгольской армии.

Сырдарья, служившая северной границей Хорезмийского царства, является крупной азиатской рекой длиной более 2800 километров, дебит которой в период спокойный (с ноября по март) равен 386 кубическим метрам, а в период активный, то есть в июне, равен 1343 кубическим метрам. Но, начиная с нынешнего города Туркестан, она представляет собой типичную пустынную реку, поскольку пустыня, которая примыкает к ней с юга, от этого населенного пункта становится ее северным берегом.

Именно здесь осенью 1219 года нанес Чингисхан первый удар.

Выйдя из Семиречья, он, вероятно, прошел между Александровой горой и горами Каратау по ущелью Ауле-ата и появился со своей ратью у стен Отрара, стоявшего на северном берегу Сырдарьи, в восьми десятках километров на юг от нынешнего Туркестана. Его войско составляли полки Чагатая и Угэдэя и отряд уйгурского идикута Барчука. Отрар был взял лишь после длительной осады, так как его защищал известный Инальчик, в 1218 году уничтоживший Чингисов караван. Зная, что на милость победителей ему рассчитывать не придется, он отбивался отчаянно, а после падения города, теснимый со всех сторон, он выбежал на крышу дома в сопровождении двух воинов, которые вскоре были убиты. Не имея стрел, он метал кирпичи, что подавали ему женщины, находившиеся на крепостных стенах. Наконец, несмотря на оказанное врагам бешеное сопротивление, побежденный большей численной силой, он оказался схвачен, его связали и доставили к Чингисхану.

Мстя за убийство караванщиков, ставших жертвой алчности алмалыкца, Завоеватель приказал залить ему глаза и уши расплавленным серебром.

Второй корпус монгольских войск под командой Чжочи спустился по левому берегу Сырдарьи и стал лагерем под Сигнахом (напротив современного Туркестана), Чжочи послал к его жителям мусульманина Хасана-ходжу с призывом открыть ворота. Те умертвили парламентера, даже не выслушав его. Последовал приказ Чжочи взять город приступом и не прекращать боевых действий до полного его занятия.

«Свежие войска сменяли уставшие. К исходу седьмого дня осаждавшие ворвались в Сигнах и перерезали всех его обывателей».

Некоторое время спустя Чжочи оказался у стен Дженда, близ нынешнего Перовска (Кзыл-Орды. — Е. С.). «Горожане, доверившиеся было высоте своих укреплений, очень скоро пришли в ужас: приставив лестницы к стене, монголы быстро на нее взобрались и заполнили своими отрядами весь город».

Поскольку население Дженда вооруженного сопротивления не оказало, Чжочи его пощадил, но выгнал всех горожан в поле на семь дней, отведенных для грабежа. Своим наместником он оставил караванщика-мусульманина Али-ходжу, перешедшего на службу к Чингису.

В то время как старший сын Завоевателя осаждал города в низовьях Сырдарьи, отряд из пяти тысяч монголов, предводительствуемый Алах-нойоном, Сукету-черби и Тохаем, вторгся в ее верхнее поречье и напал на Бенакет (западнее современного Ташкента). Этот город защищали наемники-тюрки из племени канглы, которые на четвертые сутки объявили о капитуляции. «Им пообещали сохранить жизнь, но когда они сдались, а население Бенакета было выгнано из города, их отделили от горожан и всех перебили — кого саблями, кого стрелами. Ремесленников монголы поделили между отдельными отрядами, а молодежь увели с намерением использовать для осады других городов».

Поднимаясь по сырдарьинской долине, корпус монгольских войск оказался в Ходженте, у входа в Фергану. Тамошний наместник, один из самых именитых тюркских вельмож того времени, Тимур-мелик (Железный царь) заперся с тысячью отборных воинов в возведенной посреди реки крепости. Видя его столь решительное настроение, осаждавшие подтянули подкрепление силой в 20 тысяч монгольских ратников и 50 тысяч пленных. «Сии последние, поделенные на отделения и роты, руководимые монгольскими офицерами, получили задание носить камни с горы, находившейся на удалении двенадцати километров, и бросать их в реку. Со своей стороны Тимур-мелик приказал построить двенадцать больших палубных баркасов. Несколько таких судов ежедневно подплывало к берегу (ширина Сырдарьи в Ходженте достигает 130 м), и стоявшие на них лучники обстреливали войско осаждавших». Но все кончилось тем, что доведенный до крайности Тимур-мелик сбежал с ближайшими соратниками, спустившись по Сырдарье на своих баркасах, которым удалось разорвать цепь, протянутую через реку возле Бенакета. Но ниже, возле Дженда, Чингисов сын снова перегородил Сырдарью, теперь уже понтонным мостом. Еще не доплыв до него, Железный царь высадился на левом берегу, сел на коня и во все поводья поскакал по Красным пескам, где монголы тщетно пытались поймать его.