Книга Операция "Северный полюс". Тайная война абвера в странах Северной Европы - Герман Гискес

«Nr. 36 gr. 18 34512 etkgo nspno crags lvgap krodi siane gvein sntae rradn coinkn hoaec twoee ctbgs rhwea riehr cludr zeeeg lhvh 89 34512».

Я так подробно описываю этот метод шифровки и привожу окончательный вид сообщения, поскольку все это играло важную роль в моих последующих предупреждениях, направленных в Лондон.

Я хотел еще раз попытаться передать слово CAUGHT, но таким образом, чтобы радист, получивший его в Англии, будет вынужден записать его в одно слово. Я надеялся сделать это, изменив в сообщении подходящую группу букв. Чтобы в моем распоряжении появилась такая группа букв, я использовал для дополнительных букв почти исключительно согласные С, G и Н. И очень скоро я достиг желаемого результата. Приведем пример того, как передать такое предупреждение в вышеупомянутом шифрованном сообщении. Третья группа из пяти букв – CRAGS – включает в себя дополнительные согласные С, G и Н. Эту группу можно изменить на CAUGH. Если сравнить две эти группы букв, записанных азбукой Морзе, можно убедиться, что для этого достаточно добавить или пропустить несколько точек:

К группе CAUGH остается добавить Т, которую я передавал как первую букву следующей группы. Как я уже упоминал, каждая группа букв передается дважды, за исключением тех случаев, когда условия приема очень хорошие. Поэтому вышеприведенное сообщение передавалось следующим образом: NR 36 NR 36 GR 18 GR 18 34512 34512 ETKGO ETKGO NSPNO NSPNO CAUGH CAUGH T (короткая пауза, чтобы принимающий радист успел записать все то, что он услышал), знак отмены, GR 3 GR 3 CAUGH CAUGH T (еще одна пауза и извинение перед немецким радистом, который начал внимательно прислушиваться), знак отмены, CAUGH CAUGH Т (последняя пауза и несколько неразборчивых сигналов, во время которых я проклинаю свою неуклюжесть, чтобы обмануть немецкого радиста, который заподозрил неладное), знак отмены, GR 3 GR 3 CRAGS CRAGS LVGAP LVGAP… LHVH LHVH 89 89 34512 34512.

В вышеприведенном примере предупреждение слышно не особенно отчетливо, но картина становится совершенно иной, если представить себе, какая надпись появится в блокноте принимающего радиста в Англии. Поскольку знаки вычеркивания не записываются, сообщение будет выглядеть таким образом:

А каждая группа CAUGHT при этом мысленно вычеркивается.

Как мне казалось, передача три раза подряд одной и той же ошибки в одной группе букв и тот факт, что следующая группа на самом деле начинается не с Т, необходимой в сигнале тревоги CAUGHT, не должны были оставить сомнений, что ошибка сделана нарочно. Под конец передачи Лондон попросил повторить третью группу, и после того, как я выполнил просьбу, ответил сигналом «понял»! Это окончательно убедило меня, что предупреждение получено. К этому выводу меня привели и другие соображения. Я три раза передал предупреждение CAUGHT вскоре после того, как Лондон приказал подготовиться к диверсии на котвейкской радиостанции. Нам несколько раз приказали начать операцию лишь после того, как по Би-би-си передадут специальный сигнал. Поэтому надежда, что в результате моих предупреждений будет отменена крупная операция британской разведки, не покидала меня до тех пор, пока однажды мы действительно не получили сигнал взорвать Котвейк.

В конце июля 1942 года меня перевели в камеру в Схевенингене, которую я делил с агентом Йорданом, арестованным в начале мая, и он сообщил мне, что выдал немцам свой опознавательный знак. Он горько укорял себя за такой промах, и я внимательно слушал его рассказ об обстоятельствах, при которых это произошло.

В обязанности Иордана входило обеспечивать радиосвязь для агента Раса, который был организатором его группы и бесследно пропал в Утрехте в конце апреля 1942 года. Йордан не сумел выяснить, арестован ли Рас, и предложил штабу отдать свой передатчик какому-нибудь местному радисту, чтобы развязать себе руки для создания организации. Однако до того, как новый радист успел провести пробную передачу, был арестован сам Йордан. При нем нашли ключ к шифру, и немецкий радист занял его место, не зная опознавательного знака. Штаб одобрил нового радиста за его опытность, но во время следующего сеанса связи велел Йордану «научить радиста пользоваться опознавательным знаком»… В итоге Иордан был вынужден сообщить немцам свой опознавательный знак.

Эта ошибка была вполне понятна в данных обстоятельствах, но ее следовало исправить, и такая возможность представилась, когда однажды Лондон потребовал прислать письменный отчет по курьерскому маршруту через Швецию. С целью удостоверить подлинность доклада к нему требовалось приложить письмо, написанное моим почерком. Немцы велели мне сочинить такое письмо. Перед отбытием из Англии мне дали адрес в Швейцарии, чтобы осуществлять через него связь, если по какой-либо причине радиосвязь прервется. Если у меня все было в порядке, я должен был написать обычное дружеское послание и подписать его «Вим». Однако, если бы я подписался как «Георг», это бы означало, что у меня серьезные неприятности. Я хотел воспользоваться этим приемом в письме, которое отправляли в Швецию, хотя это не соответствовало предварительным договоренностям.

В Школе безопасности нас научили, как вставлять в текст любого письма короткие тайные сообщения, незаметные для непосвященных. Ранее я не отправлял в штаб подобных писем, так как никто этого от меня не требовал. С другой стороны, Йордан получил такой приказ перед отбытием, поэтому мы могли передать сообщение, пользуясь его буквенным шифром. Но с какой стати штаб станет искать в тексте письма, написанного мной, сообщение, использующее шифр Йордана? Мы решили, что можем справиться и с этой задачей. Текст письма представлял собой маскировку для зашифрованного послания, но не содержал никакого ключа к последнему. Нам казалось, что эту проблему можно обойти, если написать письмо так, что оно могло исходить лишь от Йордана. Я приписал в конце: «Дружеский привет мисс X!» и попросил передать ей, что до сих пор с удовольствием вспоминаю о том, как мы приятно проводили время в лондонском ресторане «Y». Мы с вышеупомянутой дамой не знали друг друга, так как она поступила на службу в разведку через несколько месяцев после моего отбытия. Однако Йордан был хорошо с ней знаком и часто водил ее именно в этот ресторан. Я же практически никого не знал в штабе после того, как там провели реорганизацию, и никто не знал меня лично. Моя подпись «Георг» должна была означать, что что-то не в порядке, а ссылка на мисс X служила указанием на Йордана. Кроме того, получателю стало бы ясно, что мы с Йорданом как-то связаны друг с другом, а это противоречило донесениям о ситуации в Голландии, которые сочиняли немцы. Мы рассчитывали, что Лондон догадается о тайном смысле сигналов, раскиданных по моему письму.

Но наши усилия оказались тщетными. Через несколько месяцев мы узнали от Хунтеманна, что после первой попытки забрать корреспонденцию из «почтового ящика» в Делфзейле, оказавшейся неудачной, штаб больше не пытался получить мое письмо.