Книга Тепло твоих губ - Алина Феоктистова

— Ах, Олежка, не в деньгах счастье, — засмеялась Марина. — Я транжирка, не могла его не купить. Посмотри, как этот цвет пойдет к твоим глазам и волосам.

Джемпер ему действительно был к лицу. Но о том, на какие шиши он образовался, Олег узнал, только когда Марина слегла с тяжелой ангиной. А он-то считал, что увеличилась репетиционная нагрузка в Большом.

— Пока вам повезло, — сказал врач Марине, осмотрев ее горло. — Связки не поражены, но советую напрягать их как можно меньше, поберечься хотя бы полгодика… И — главное! — никаких переохлаждений.

Она пообещала и теперь после занятий шла с ним в общежитие. Но по вечерам опять убегала в Большой — слушать, как поют другие.

Вскоре Марина стала получать денежные переводы из дома — маме повысили зарплату. Теперь Олега беспокоило только одно — Марина приходила из театра поздно, иногда за полночь. Однажды Олег, не выдержав, устроил ей сцену ревности, и Марина, расплакавшись, во всем призналась. Оказалось, что три раза в неделю, когда не было репетиций, она ходила петь в один из модных ресторанов. Звуковая аппаратура в этом «заведении» барахлила, и иногда ей приходилось не петь, а буквально перекрикивать оркестр. К экзаменационной сессии голос у Марины сел…

— Я же вас предупреждал, — укоризненно сказал врач. — Ну что теперь с вами делать? Берите академический отпуск. Годик отдохнете, станете как новенькая.

Олег и Марина уже направились к двери кабинета, но врач остановил Олега.

— Задержитесь, молодой человек, я расскажу вам о режиме для вашей леди.

Марина вышла, и врач поманил к себе Олега, предварительно попросив его закрыть дверь поплотнее.

— Боюсь, молодой человек, что случилось непоправимое, — сказал он, когда Олег выполнил его просьбу. — Похоже, что ее голосовые связки травмированы настолько, что о настоящем — вы понимаете, о чем я говорю, — пении, речи уже быть не может. Конечно, ваша подруга может продолжить учебу и даже получить диплом, но какое будущее ее ждет? Работа массовика в сельском клубе? Для девушки с ее внешними данными это, прямо скажем, неблестящая перспектива. Убедите вашу подругу взять академический отпуск. Возможно, за год у нее появятся новые интересы и она со временем сможет переквалифицироваться… Ну, скажем, в драматическую актрису или, на худой конец, стать манекенщицей.

Беднягу Олега точно обухом по голове хватило. Марина, которой педагоги в один голос сулили прекрасное будущее на оперной сцене, называли новой Неждановой, навек потеряна для музыки, для искусства? Его разум не в состоянии был смириться с таким ударом судьбы. Только спустя три дня он нашел в себе силы честно рассказать о своем разговоре с врачом.

К его удивлению, Марина восприняла это известие относительно спокойно. Только кровь вдруг отхлынула от ее и так не блещущих румянцем, впалых щек. Девушка и сама подозревала, что с горлом у нее дела обстоят плохо.

— Давай распишемся, — предложил он. — И будем жить как жили. Ты возьмешь академический отпуск, но останешься в Москве, со мной. В конце концов, что произошло? Жизнь все равно продолжается.

— Вот именно, — подхватила она. И, уже окончательно оправившись, подошла и вскинула обе свои руки ему на шею.

— Жизнь продолжается, — положив голову на грудь Олега, Марина прижалась к нему всем телом. — И главное, чтобы Олег Романов, музыкант милостью Божьей, занял в ней подобающее место.

На следующий же день, подав заявление об уходе из училища, Марина съехала из общежития в снятую для нее Олегом крохотную комнатенку. А еще через два дня сообщила, что устроилась работать дворником в один из прилегающих к училищу домов. И вскоре Олег с удивлением увидел, что все постепенно утряслось и их совместная жизнь вошла в привычную колею. С той только разницей, что встречаться теперь они стали не у него, а у Марины, и он, таким образом, незаметно для самого себя превратился в одного из тех, кого соседи называют приходящими мужьями и которыми буквально кишит Москва — ко всему привыкший и все испытавший, радушный и равнодушный одновременно город.

Так продолжалось вплоть до летних каникул Летом им пришлось ненадолго расстаться. Олег, чтобы немного подработать, поехал на гастроли с бригадой артистов филармонии. Исколесили они буквально полсвета. А когда Олег вернулся, Марины уже не было в Москве — уехала домой, к маме.

Первым побуждением Олега было рвануть в родное Бабушкино. Но занятия вот-вот должны были начаться, и он ограничился тем, что выслал Марине почти все заработанные деньги, сопроводив их отчаянным и страстным, наполненным упреками и объяснениями в любви письмом.

Так началась их переписка, на целый учебный год заменившая им друг друга, его уютный «кабинет», ее милую комнатушку в коммуналке на Герцена, 37.

Никогда до этого, да и после не доводилось переживать такого острого, буквально испепеляющего чувства одиночества.

Как-то в один из таких одиноких вечеров он возвращался с концерта Шнитке. Темнота вечера, рано опускающаяся на землю осенью, моросящий дождь, как будто навалились на плечи, пригибали к земле. И Олег ужасно обрадовался, когда на троллейбусной остановке его окликнул знакомый голос… Оказалось, что его догнала однокурсница Эля Белоусова. Молодые люди разговорились о последних вещах Шнитке, композитора, такого непохожего на своих современников. Олег слушал суждения Эли с большим интересом, который особенно возрос, когда речь зашла и о его, Олега, музыке.

— В твоих последних вещах столько благородного минора, — говорила Эля. — Наверное, правы те, кто считает, что художник, чтобы сотворить настоящее, должен много страдать.

Они так заговорились, что Эля сама не заметила, как троллейбус подвез их прямо к «общаге». Теперь Олегу ничего не оставалось, как пригласить сокурсницу на чашечку чая. Но они выпили не чая, а кофе, и Эля, взбодрившись, заговорила так, что Олег просто рот раскрыл — честно говоря, он забыл, что собеседница учится на теоретическом отделении. Внезапно Эля остановилась…

— Ну, мне пора, — она взглянула на часы, которые показывали уже два часа ночи. — Заговорились с тобой, и о времени забыли, — она встала.

— Куда ты? Поздно ведь, — Олег досадливо сморщился. — Метро уже не ходит. Разве что такси.

— Ну, ты можешь меня проводить, — она засмеялась, подошла к окну. — Ой, какой ливень. Вымокнешь, пока дождешься машину. Да ты не волнуйся, я пошутила насчет проводов, слишком уже холодно и мерзко. Да и я девушка взрослая и самостоятельная.

— Все равно, взрослая, оставайся, — засмеялся он. — Вахтерша уже и дверь давно закрыла на замок и спит сама где-нибудь.

— А как же ты? — спросила она. — Где ты спать будешь? К соседям пойдешь? Да они уже третий сон видят.

— Ну здесь еще целых три кровати, — поколебавшись, ответил Олег. — Устроюсь…

В том, что он проведет ночь с девушкой в одной комнате, Олег не видел ничего предосудительного — ведь они с Элей просто друзья. Он даже обрадовался ее присутствию, как если бы рядом с ним вдруг оказался, скажем, Роман. Вскоре же, однако, выяснилось, что он заблуждается, хотя и искренне…