Книга Армагеддон. Книга 3. Подземелья Смерти - Юрий Бурносов

— А как он к деду попал? — крикнул он, подаваясь ближе к Шибанову, чтобы тот расслышал.

— Дед взял как трофей, у какого-то штандартенфюрера. Сказал, что «силой взял» и потому фигурка не работает. А у меня должна работать. Он же вроде как по наследству передал, подарил… Вы, по-моему, про эти штучки куда больше меня знаете. И Решетников тоже… знал.

— Решетников?! — удивился Андрей. — Надо же…

— Постойте, — неожиданно осенило Ростислава. — Поэт, которого расстреляли за контрреволюцию, — это ведь… может быть, Николай Гумилев?!

— Н-у… Допустим. И что?

— Тогда этот предмет ваш.

И Шибанов решительно протянул Гумилеву металлическую фигурку. Тот даже отшатнулся.

— Не дури. Мне-то она зачем?

— Он мне часто помогал. Хотя я в него толком и не верил, думал — совпадения. Сколько можно, в конце концов. Сейчас вернемся в Солт-Лейк-Сити, я при первой возможности отсюда выбираюсь, с вашей помощью или же без, а вы… Вам нужнее, короче.

Гумилев покачал головой.

— Давай так: сначала мы дотащимся до вотчины Мастера, потом разберемся, что там происходит, а тогда уже продолжим разговор. Договорились?

— Договорились, — согласился Шибанов и спрятал Скорпиона в чехольчик.

— И давай на «ты», о’кей?

— О-о-о’кей! — радостно улыбнулся Ростислав.

Вернулся, шаркая ногами по растрескавшемуся асфальту, Джей-Ти.

— Им там похуже, чем нам, досталось. Пришлось троих добить. Все равно было не вытащить без специальных средств, ну, как у «девять-один-один» — ножницы такие, чтобы железо резать, и прочая фигня… Что мы-то собираемся делать? Вы тут шушукаетесь, может, придумали чего?

— Пойдем в Солт-Лейк-Сити. — Гумилев вытащил из кармана небольшую карту штата, развернул, ткнул пальцем. — Мы вот здесь, насколько я понимаю. Пойдем напрямик, мы же теперь без колес.

— Почему без колес? — белозубо заулыбался негр, словно готовясь выполнить занятный фокус. — Там повыше валяется вполне целый багги. Водилу выкинуло и башкой об асфальт, аж каска слетела, а тачка вроде цела.

— А как же электромагнитный импульс?

— Это багги, сэр, — еще шире заулыбался Джей-Ти. — Там нет никакой электроники, это ж не «Ламборджини» или «Порше-турбо». Мотор да колеса.

— Вот я кретин! — неожиданно смутился Гумилев. Он кое-как поднялся с асфальта и помог встать Ростиславу. — Давайте попробуем, попытка не пытка.

…Багги они поставили на колеса без труда. Дикий с виду экипаж был сварен из металлических труб, образующих каркас, прямо под передним сиденьем располагался мотор, снятый невесть откуда. Примитивная система управления, пара приборов, еще два сиденья сзади — для пассажиров, вот и все транспортное средство. С такими Джей-Ти и Шибанов частенько имели дело во время странствования по Закрытой Территории. Удобно для передвижения по бездорожью и ремонтируется легко.

Поскольку машина планировалась как боевая единица, имелся и пулемет на шкворневой установке, но, как доложил Джей-Ти, патронов к нему не было. Впрочем, в пулемете большой нужды не имелось — сейчас всем не до стрельбы.

Попив еще воды из трофейных фляжек, снятых с трупов, они без труда завели двигатель багги. За руль уселся Джей-Ти, который чувствовал себя пободрее товарищей.

— Стоп, а полковник? — опомнился Ростислав, когда багги уже объезжал лежащий на боку «Хаммер».

— Не хоронить же его, — сказал Джей-Ти и прибавил скорость.

В Солт-Лейк-Сити они приехали даже быстрее, чем ожидали. Багровая мгла слегка рассеялась — видимо, взрыв все же был относительно маломощным, пыль понемногу оседала и разносилась ветром. Остановились, не доехав с милю, и закатили багги в кустарник, чтобы ненароком не обстреляли свои. Дальше шли пешком. Ростислав видел уже совсем хорошо, а вот слышал еле-еле.

Почти сразу они наткнулись на патруль. Его командир, сержант с изрядной примесью индейской крови, видимо, был предупрежден и не скрывал восхищения.

— Я такого сроду не видел! — восклицал он, настойчиво угощая вернувшихся диверсантов виски. — Как полыхнуло! Я думал, весь мир рушится… Словно второе солнце взошло! После того как вы им так вломили, они не поднимутся! Вы герои, парни! Откуда вы вообще взялись, черти вас забери?!

— Мы — такой специальный спецназ, — врал Джей-Ти, прихлебывая спиртное; остальные от выпивки отказались. — Кино «SWAT»[28]видел? Так вот, они нам в подметки не годятся, чувак!

Когда их с триумфом провели мимо всех кордонов на командный пункт, Атика бросилась Ростиславу на грудь. Шибанов гладил ее по спине, стараясь удержаться на ногах и не упасть — на него снова накатила волна слабости. Потом он мягко отстранил жену и пробормотал:

— Нам надо в душ, к врачу… Радиация…

— Радиационное заражение при взрыве такого заряда минимально, — наставительным тоном промолвил майор Бенитес. — А справились вы отлично.

— Я не ожидал, — сказал Мастер. Он сидел в углу, в кресле, и держал на коленях карту. — То, что вы сделали для Республики…

— Хватит, сенатор, — довольно грубо перебил его Гумилев. — Нам нужен медик… А еще — дезактивация, одежда…

— Распорядитесь, майор, — велел Бенитесу Мастер. Тот быстро ушел, Гумилев бессильно опустился на диван, которого раньше на КП не было — видимо, принесли в их отсутствие. Рядом плюхнулся Джей-Ти. Атика плакала, глядя на окровавленное лицо Ростислава, Мидори с интересом разглядывала сквозь амбразуру красное небо.

— Как обстановка, Индро Юльевич? — спросил Гумилев у Вессенберга.

Эстонец посматривал на вернувшихся с некоторой неприязнью, видимо, не одобрял использование ими ядерного заряда. Тем не менее он ответил:

— Я велел поднять со станции тела и поместить в рефрижератор.

— Искренне вас благодарю, — сказал Гумилев. — Я об этом совсем забыл… Что еще нового?

— Все в порядке. Сенатор не доставил нам никаких неприятностей, если вы это имеете в виду. К тому же вы теперь что-то вроде национальных героев.

Сказав это, Вессенберг щепетильно поджал губы. Точно, не нравилось ему то, что взорвали «Чарли». Негуманно, поди.

— Отлично, — назло жеманному ксенобиологу сказал Гумилев.

— Жаль, что вы потеряли Роулинсона, — без особенного, впрочем, сожаления сказал Мастер. — Как погиб полковник?

— Как герой, — не стал расписывать подробности Андрей смерти Роулинсона.

— Это был очень любопытный человек, — заметил Тарасов.

После прибытия в Солт-Лейк-Сити Нестор вел себя тихо, почти ни с кем не разговаривал. Такое впечатление, что он наблюдал, слушал, оценивал обстановку и все время о чем-то думал.