Книга Пленница. В оковах магии - Марьяна Сурикова

– На меня не смотри, – предупредил ректор, а Эди скривился.

– Так и знал, что ты не поддашься. – А потом уже более серьезным тоном добавил: – Есть какие-то зацепки?

– Ничего.

Эдвар поднялся со стула и прошелся по кабинету.

– Куда она могла исчезнуть? Как в воду канула, никаких следов.

– Не знаю, Эди, растаять вот так, без следа, можно лишь…

Ректор еще не договорил, когда обоих осенила одна и та же мысль.

– Трущобы!

– Амир, – вдохновленный новой догадкой, Эди наклонился над столом и схватил с него чистый лист бумаги, – напиши письмо Тени, кто, если не он, поможет нам отыскать Виолетту.

Бэле казалось, что время летит слишком быстро. То ли дело было в заботах, свалившихся на нее в лазарете, где Диана будто нарочно постоянно загружала целительницу все новыми обязанностями, то ли секрет крылся в ритме жизни самой академии. Ритм Бэла ощутила сполна, разделив комнату с двумя активными студентками. Девушка подозревала, что Эдвар нарочно лишил ее возможности жить одной, но отказываться не видела ни смысла, ни причин.

Из двух соседок особенно старалась вовлечь ее в суету студенческой жизни Элинна. Единственным исключением являлись прогулки в город. Покидать пределы академии в компании соседок Эди не разрешал.

Каждый день пролетал как мгновение, вот только ночи тянулись неимоверно долго. И хотя привязка постепенно слабела, она по-прежнему связывала Бэлу с тем, с кем встретиться не было никакой возможности. Сейчас девушка даже понять не могла, действительно ли ее чувства к Зору являются настоящими. Объяснения Эдвара помогали списать все эмоции на привязку, и это приносило какое-то облегчение. Ведь похитителя следует ненавидеть, а не любить, особенно после того, что узнала. Больно было сознавать, как Зор целенаправленно пробуждал в ней глубокое чувство, чтобы превратить в послушную марионетку.

Работа и жизнь шли своим чередом, соседки по комнате привыкли к Бэле и общались с ней с большей охотой, хотя сама девушка, раздираемая внутренними противоречиями, вела себя довольно скрытно и замкнуто. С особым рвением ограждая свою жизнь и тайну от чужих глаз, Бэла намеренно окружала себя стеной одиночества. Разговорить целительницу было очень сложно, а потому девушки постепенно оставили свои попытки.

Все изменилось, когда внезапно в академию вернулась та, которую брат называл не иначе как занозой – его бедовая подопечная Виолетта Лавальеро. Однажды ночью целительница проснулась от шепота соседок и, открыв глаза, узрела следующую картину: обе девушки стояли возле пустующей прежде постели Виолетты и гладили по волосам спящую аристократку.

– Вернулась.

– Наконец-то!

– Посмотри, как похудела! А на руки, на руки взгляни!

– Что с руками?

– Мозоли!

– Не так громко, Мелинда, разбудишь, а Летке отдохнуть нужно. Вот же вредина какая! Мы из-за нее месяц покоя не знали.

– У нее отродясь мозолей не было. Кожа всегда ухоженная, гладкая. Ты сама знаешь, как она за собой следила. И всегда так было. Чуть свет поднимается, и ванна у нее, и упражнения, бальзамы и кремы разные, а сейчас… Волосы будто потускнели, ногти поломаны, перепачкалась вся.

– Да что с ней произошло за это время? Те двое ничего не рассказывают.

– Проснется, сама скажет. Давай спать ляжем, чтобы утро поскорее наступило.

– Ага, как я засну теперь? Все боюсь, что стоит от нее отвернуться, и она снова сбежит.

– Эди сказал, не сбежит.

Девушки переговаривались очень тихо, чтобы никого не разбудить, но их слова, интонации и явная тревога за аристократку вдруг с новой силой пробудили тоску в сердце целительницы. Закрыв глаза, Бэла покрепче прижала к себе подушку и притворилась, что спит.

С возвращением Виолетты в целом нескучная жизнь и вовсе забила ключом. У девушки было просто потрясающее умение заряжать своей энергией окружающих. Она являлась ярким лидером по натуре, и люди невольно тянулись к ней, даже если сами того не желали. Однако с появлением новой соседки относительно мирная жизнь Бэлы разрушилась под натиском совершенно невообразимых событий. Немалую роль в этом сыграли и непосредственные обязанности целительницы.

Кристалл вызова полыхнул красным огнем, как раз когда Бэла собиралась уходить с ночного дежурства в лазарете, а сменившая ее Диана уже переодевалась в целительскую форму. Едва увидев красный огонь, наставница тут же посмотрела на загоревшиеся у основания кристалла символы, определяя, откуда поступил сигнал. Секунду спустя она уже подбегала к шкафу, чтобы выудить из его недр два вместительных саквояжа, упакованных на случай экстренных вызовов. Диана вылетела из лазарета быстрее ветра, а Бэла бросилась следом.

Они оказались у ректорского дома почти одновременно с Эди и несколькими другими преподавателями. Здесь же возле обломков бывшего балкона толпились самые прыткие студенты, услышавшие звук взрыва. Часть из них помогала преподавателям расчищать завал. Бэла увидела, как побледнела Диана, в тот же момент развернувшая целительницу к себе лицом и велевшая ей бежать в дом, в спальню ректора, к которой раньше и был пристроен этот балкон.

Не споря с наставницей, Бэла бросилась ко входу, где ее встретил старичок-дворецкий. Мужчина указал путь, и, когда девушка ворвалась в комнату, на секунду застыла в дверях, не зная, к кому из пострадавших бежать в первую очередь. Заметив, как пошевелился ректор Сенсарро, целительница быстро приняла решение. Если Амир, чья кожа была исполосована осколками разбившегося стекла, постепенно приходил в себя, то лежащая на кровати девушка не подавала признаков жизни.

Бэла подбежала к Виолетте, положила ладони на ее лоб и мгновенно определила источник мощного разрыва энергетических потоков в теле находящейся без сознания пациентки. Перевернув аристократку на живот, целительница увидела страшную рану на ее спине и, выудив из саквояжа все необходимое, приступила к лечению.

Амиральду Бэла оказала помощь позже, но, к счастью, ужасных ран на теле ректора не обнаружилось, только многочисленные кровоточащие порезы и почти полное энергетическое истощение. Когда Бэла попыталась восполнить запас энергии Амира, ректор отрицательно покачал головой и едва слышно сказал:

– Нельзя, о ребенке подумай.

Мужчина опасался, что целительница отдаст ему слишком много сил, и Бэле пришлось уступить и ждать прихода Дианы. Бледная наставница со следами слез на щеках пришла не одна, а в сопровождении Эди и еще пары преподавателей. Диана поспешила к Амиру, открыв глазам Бэлы шагавшего за ее спиной Эдвара. Брат нес на руках завернутое в черный плащ тело, судя по очертаниям, женское. Девушка видела, как исказилось лицо ректора, заметила стиснутые губы брата и, поднявшись с колен, подошла к еще одной пациентке. Несколько секунд спустя она опустила руки, изо всех сил пытаясь сдержать жгущие глаза слезы – она была не в силах помочь.