Книга Кладбище Кроссбоунз - Кейт Родс

– Не стоит. Честное слово, так будет лучше.

– Когда я смогу тебя увидеть? – спросил он.

– Ты ведь знаешь, где я. Застряла в башне из слоновой кости с герметичными окнами и питаюсь всякой дрянью.

– Значит, завтра, – сказал он. – Сходим пообедать.

Я на секунду опустила голову ему на грудь. От него пахло мускусом и апельсинами. Как приятно стало, когда его руки обняли меня! Увы, в следующее мгновение скрипнула дверь, и мы отскочили друг от друга, как испуганные подростки. В дверях стояла Энджи. Когда я снова посмотрела на него, Альварес уже успел про меня забыть. Он с головой погрузился в изучение дела Бенсонов, будто рассчитывал откопать среди пыльных бумаг золотой самородок.

* * *

Мы вернулись в отель лишь к семи вечера. Здесь Энджи передала меня пожилой женщине в полицейской форме. Раньше я ее никогда не видела. На мое счастье, она с головой ушла в журнал и потому на какое-то время оставила меня в покое. Я прямо в номере с подноса съела безвкусный ужин, вернее, поковыряла салат «Цезарь» с вялой курятиной.

Если что и радовало, так это вид из окна – залитый светом прожекторов купол собора Святого Павла. В последний раз я была под куполом на Шепчущей галерее еще ребенком, но до сих пор представляю себе посетителей в главном нефе, крошечных, как спички, и сияющие лики апостолов, будто бы подслушивающих разговоры туристов. Каждое предложение, даже сказанное еле слышно, повторялось на протяжении нескольких минут, десятки раз отскакивая от круглых стен.

Не успела я закончить свой невыразительный ужин, как полицейская дама постучала в дверь и объявила, что ко мне гости. В номер как пружинистый ирландский сеттер влетела Лола. Впрочем, по лицу ее было видно, что день выдался не слишком удачный.

– Это тебе от меня, – сказала она, как обычно вручая две бутылки красного вина. – Где тут у тебя штопор?

Мне хватило ума не спрашивать у нее, что не так, пока она не выпьет свой первый бокал.

– Признавайся, Ло, твой мир дал трещину?

– Ты права, твою мать! – Она зарылась лицом в ладони и театрально разрыдалась. – Это все Ларс.

– Что он натворил?

– Сдристнул в свою Швецию.

Я обняла ее за плечи:

– Но ведь он без ума от тебя, как такое может быть?

– Полицейские проверили, кто он такой. Он выманил деньги у кучи девок. Говорил, будто хочет открыть бар. Одна даже перезаложила дом. Не могу поверить, что он такой мерзавец. Господи, Эл, да ведь он обыкновенный мошенник. Проходимец, чтоб ему сдохнуть!

Слезы ручьем текли по ее щеке, образуя на покрывале небольшую лужицу.

– Он когда-нибудь просил у тебя деньги?

Лола отрицательно покачала головой.

– Вот видишь, значит, для него ты была исключением из правил. Потому что ты ему нравилась.

Лола шумно высморкалась в гостиничную салфетку.

– Может, он просто выжидал подходящий момент?

– Неправда, – поспешила возразить я. – Он был без ума от тебя.

Пропустив еще пару бокалов, Лола заметно повеселела.

– По крайней мере, с ним у меня был лучший секс на этой планете.

– Стало быть, оно того стоило.

– Это точно, – вздохнула она.

– А как прошло прослушивание?

Она в изумлении разинула рот:

– Разве я тебе ничего не сказала? Я им понравилась. Начинаю уже в пятницу вечером.

– Прекрасно! И что за роль?

– Танцовщица кордебалета в «Чикаго». Деньги символические, зато постановка продлится несколько месяцев. К тому же, если каждый вечер дрыгать ногами, можно сбросить лишний вес. – С этими словами она придирчиво осмотрела свою «запаску»[51].

Лола ушла от меня лишь после одиннадцати. Она с ногами устроилась на кровати, соорудив гнездышко из подушек, которые утащила с кресел. К тому моменту, когда за ней закрылась дверь, я была уже в курсе и сексуальных подвигов Ларса, и примерки ее сценического костюма, и бурного восторга ее матери, когда та узнала, что дочь будет занята в постановке знаменитого мюзикла.

Лола совершенно позабыла о том, что в отеле я на положении пленницы и в четырех стенах содержусь на случай, если кто-то захочет меня зарезать.

– Я сплю на диване у Крейга. Он такой душка, но у тебя лучше. Когда тебя выпустят?

– Спроси что-нибудь полегче.

– Как только вернешься домой, Эл, мы закатим грандиозную вечеринку. – Она поднялась на нетвердых ногах. – Ладно, пойду. Завтра репетиция. И самое главное: держись подальше от этого гада-испанца. Увидишь его на улице, переходи на другую сторону. Он полное и законченное дерьмо.

– Так точно.

Я прикусила губу. Похоже, мне придется выбрать момент, чтобы рассказать ей о моих вечерах с Альваресом. Возможно, причиной тому вино, но мысли устроили в голове бешеную круговерть. Когда выключила свет, идеи отскакивали от стен, будто я снова оказалась в соборе Святого Павла, крича обо всех своих страхах.

Если Уилл невиновен, то почему обе убитые женщины провели какое-то время в его фургоне? Я представила, как мать грозит мне пальцем за то, что я не уберегла брата от неприятностей. Время от времени передо мной всплывало лицо Мишель. С трудом верилось, что ей всего двадцать семь. Наркотики состарили ее раньше времени.

В конце концов мне удалось уснуть, хотя сон был тревожный. Я проснулась в половине седьмого со страстным желанием: скорее на воздух! Пусть городской воздух далеко не чист, по крайней мере, его не пропустили сотню раз через кондиционер.

Порылась в сумке и вытащила фотоснимок, который украла из дела Бенсонов. Рано или поздно буду вынуждена сознаться в этой краже Альваресу или потихоньку, за его спиной, вернуть снимок на место. И зачем я его взяла? Наверное, подсознательно надеялась тем самым уберечь Уилла от знакомства с Бенсонами.

В лицах всех обитателей хостела имелось нечто общее. Все они выглядели аутсайдерами. Этакая компания сбившихся в кучу неудачников, плохо одетых, с угреватыми носами, слишком толстых или худых, слишком робких и потому не осмеливающихся даже посмотреть в объектив. Все, как один, – объекты насмешек.

Уилл бледен и погружен в себя. Ему куда интереснее разговоры, что звучат в его голове, чем те, что ведутся вокруг. По сравнению с ним Моррис Клей явно доволен жизнью и радостно машет кому-то рукой. Похоже, он впервые обрел некое подобие дома и окружен людьми, которым не нужно объяснять, что такое одиночество. В середине компании сияет улыбкой Сюзанна Уилкс. Похоже, она тоже нашла свою нишу, помогая заблудшим душам, и даже не подозревает, что ей угрожает опасность.

На мое счастье, Энджи сегодня не появилась. Я находилась не в том настроении, чтобы выслушивать за завтраком ее трескотню или советы по времяпрепровождению. Сегодня меня охранял констебль Мидс. С другой стороны, трудно представить, какой от такого полисмена будет прок, если его прижмут к стенке. Когда он забирал меня из столовой, вид у него был как у школьника, в первый раз пришедшего в школу.