Книга Янтарные цветы - Джулия Хиберлин

Или девушек – в кости.

Сентябрь, 1995

Мистер Линкольн: Тесси, ты любишь своего дедушку?

Мисс Картрайт: Конечно.

Мистер Линкольн: И ты не можешь думать о нем плохо, правда?

Мистер Вега: Протестую.

Судья Уотерс: Так и быть, предоставлю вам небольшую свободу действий, мистер Линкольн, – но совсем небольшую.

Мистер Линкольн: Правда ли, что на следующий день после того, как вас нашли, полиция обыскала дом вашего дедушки?

Мисс Картрайт: Да. Он сам им разрешил.

Мистер Линкольн: Они что-нибудь забрали?

Мисс Картрайт: Кое-какие его работы. Лопату. Пикап. Но потом все вернули.

Мистер Линкольн: И лопата была только что вымыта, верно?

Мисс Картрайт: Да, бабушка за день до того мыла ее из шланга.

Мистер Линкольн: А где сейчас твой дед?

Мисс Картрайт: Дома, с бабушкой. Он болен. Недавно у него был удар.

Мистер Линкольн: Удар с ним случился через две недели после того, как тебя нашли, верно?

Мисс Картрайт: Да, он был очень подавлен… происшедшим. Хотел найти маньяка и убить своими руками. Еще он говорил, что смертного приговора этому гаду недостаточно.

Мистер Линкольн: Так тебе и сказал?

Мисс Картрайт: Не мне, бабушке. Я подслушала их разговор.

Мистер Линкольн: Интересно.

Мисс Картрайт: Почему-то слепых все считают еще и глухими.

Мистер Линкольн: Я бы хотел вернуться к этому эпизоду со слепотой чуть позже. Дедушка никогда не казался тебе немного странным?

Мистер Вега: Протестую. На скамье подсудимых сегодня не дедушка Тесси.

Судья Уотерс: Можете ответить на вопрос, мисс Картрайт.

Мисс Картрайт: Я не совсем понимаю, что он имеет в виду.

Мистер Линкольн: Твой дедушка рисовал довольно жуткие картины, не так ли?

Мисс Картрайт: Ну да, когда подражал Сальвадору Дали или Пикассо. Он же художник. Постоянно экспериментирует, ищет что-то новое.

Мистер Линкольн: И страшилки тебе рассказывал, да?

Мисс Картрайт: В детстве он читал мне сказки.

Мистер Линкольн: Про Роббера Брайдгрума, который похитил девушку, изрубил ее на куски и приготовил из нее рагу? Про Безрукую девочку – руки ей отрубил родной отец?

Мистер Вега: Да ладно, Ваша честь!

Мисс Картрайт: Они отросли. Через семь лет руки у нее отросли.

26 дней до казни

Складывая выстиранное, еще теплое после сушки белье, я гадаю, чем сейчас занята Джо. Соскребает эмаль с похожего на попкорн зуба? А что делает Террел? Сидит на жесткой тюремной койке, сочиняет речь, пьет воду с привкусом сырой репы? Я тем временем потягиваю «пино» за двенадцать баксов и решаю выбросить розовые носки Чарли с дыркой на левой пятке. Что делает Лидия? Потешается надо мной, или тоскует, или уже в раю, досаждает мертвым писателям, пока ее тело гниет в очередной могиле, вырытой моим монстром? Может ли зуб с дедушкиного огорода принадлежать ей?

Три дня я раздумывала, отдавать зуб Джо или нет. Лукасу свои сомнения я объяснить так и не смогла. Конечно, разумно перевернуть все камни, проверить все версии, ничего не утаивая от полиции и криминалистов, – но что, если на самом деле я ничего не хочу знать? Несколько часов назад Джо встретилась с нами на парковке Северно-техасского центра медицинских наук; она вышла прямо в белых бахилах и молча выслушала мой треп про коробку Бесси с ненужным хламом. Розовую заколку Лидии я не упомянула. Джо взяла у Лукаса зуб и, почти ничего не сказав, ушла.

Простит ли она, что и на сей раз я не взяла ее на раскопки? Впрочем, теперь мне это безразлично, как и все остальное. Тело окутывает приятное онемение, от которого Сюзанны всегда засыпают, но при этом мои руки продолжают строить аккуратные башни из чистого белья. Эта одежда стиралась вместе: армейское белье Лукаса, фланелевая пижама Чарли с розовыми ватными овечками, мои неоновые шорты для бега.

Лукас сидит на диване, потягивая пиво, смотрит Си-эн-эн и одновременно скатывает свои трусы в маленькие рулончики (так заведено в армии), после чего бросает их в меня, целясь то в голову, то в зад. Мы изо всех сил притворяемся, что все нормально – пока можем. Драгоценное время идет. Что со мной станет, когда Террела казнят?

Складывай, складывай. Ни о чем не думай.

Звонок в дверь. Лукас тут же встает и открывает. Наверное, Эффи решила сбросить на наш дом очередную съедобную бомбу. Я бросаю взгляд на часы: 16.22. Через пару часов пора забирать Чарли с тренировки.

– Здравствуйте, Тесса дома? – Знакомый мужской голос пробивает меня насквозь.

Лукас решительно расставляет ноги и упирает руки в боки, загораживая мне обзор.

– Смотря что вам нужно.

Он растягивает слова, как истинный техасец. Словно в замедленной съемке Лукас непринужденно кладет левую руку на грудь, а пальцы правой при этом сжимаются: в такой позе проще и быстрее выхватить из кармана пистолет. Меньше часа назад он сам мне это показывал – на заднем дворе.

– Лукас! – Я вскакиваю с дивана, обрушивая три стопки белья. – Это Билл, адвокат Террела, о котором я тебе рассказывала. Друг Энджи.

За широкой спиной Лукаса мне видно только кончик красной бейсболки «Ред сокс». Я принимаюсь тщетно биться в стену из железных мышц, потом ощупываю талию Лукаса – пистолета нет. Значит, на изготовку он встал просто по привычке. И хотя Билл сейчас не видит моего лица, уж руку-то, любовно обвитую вокруг мускулистого торса, он наверняка заметил.

Знакомая волна ярости поднимается в моей груди. Идиотская самцовая агрессия Лукаса – главная причина, по которой нас притянуло друг к другу много лет назад, когда я была напуганной восемнадцатилеткой во власти бушующих гормонов. И по этой же причине мы расстались. Лукас был родом из семьи, где несколько поколений мужчин заставляли сердца окружающих в ужасе колотиться от стука армейских сапог. Где привыкли жить так, словно все вокруг готовы быстро выхватить из-за пояса пистолет. Лукас с готовностью вскакивает с постели от малейшего шума: кошачьих криков, автомобильных выхлопов, стука в дверь. Он хороший человек и великолепный солдат, самый лучший, но в повседневной жизни у меня от него волосы дыбом встают.

– Лукас, уйди. – Я пихаю его в спину еще сильнее.

Он делает шаг в сторону, чтобы я могла протиснуться и встать рядом.

– Билл, Лукас, – знакомлю я их. – Лукас, Билл.

Билл протягивает руку. Лукас ее не берет.

– Ну привет, Билл. Давно хотел с тобой потолковать. Все думаю спросить: зачем ты втянул во все это Тессу, да еще в последний момент? Садись в свой «БМВ» и вали куда подальше, а Тессу и мою дочь оставь в покое – они его заслужили.