Книга Ариец. Книга четвертая. Властелин булата - Александр Прозоров

Могучая Сехмет натянула лук… Но, видимо, в последний миг сообразила, что пока она тратит время на бога людей с моря – сами люди моря безнаказанно истребляют ее воинов на реке, резко повернулась, отпустила тетиву, и стрела богини-львицы сразила еще двух лучников на стругах. Великанша тут же припала на колено, коротко повернув морду к прибою. Молот промчался мимо, устроив месиво в толпе смертных, собравшихся за хозяйкой.

– Вперед, вперед! – махнул рукой великий Один, и весь славянский флот разом выгнул паруса под порывом свежего ветра.

Этот маневр отнял у могучей Сехмет еще несколько мгновений – она пыталась понять, что именно затеяли враги? Потом махнула рукой и снова вскинула лук. Выстрел – двое убитых славян. Выстрел – еще один. Выстрел – опять двое.

– Не отвечать! Не отвлекаться! – Ковыльник после каждого такого попадания вздрагивал, словно обсидиановый наконечник вонзался в него самого, однако он был воином и выполнял приказ, не отвлекаясь ни на что, способное помешать главной цели.

Стрелы богини-львицы выбивали единицы лучников из сотен славян. Стрелы детей воды убивали и ранили многие десятки все еще воюющих с призраками корабельщиков. Число защитников реки таяло с каждым мгновением – и вскоре курчавый воевода запалил от спрятанной в горшок масляной лампы хорошо пропитанный бараньим жиром факел, швырнул вперед. Затем второй, третий, пятый…

Несколько факелов упали неудачно, но для большинства камышовые лодки оказались лакомой добычей, и очень быстро полыхнувшие тут и там огни слились воедино в жаркую, грозно ревущую стену пламени.

Могучая Сехмет, вскинув голову, завыла от ярости. Она все поняла – но что она могла сделать?!

Флот людей моря повернул весь разом всего в считаных шагах от камышей, и под всеми парусами промчался мимо выстроившихся для битвы армий, чтобы множеством носов вломиться в заросли за протокой.

– Ронан, прикажи оторвать сиденье с одной из гребных банок, – разминая раненое плечо, приказал великий Один. – Стрелы этой гигантихи пробивают щит. Посмотрим, как справятся они с доской толщиной в ладонь.

– Возьми лучше люк кормового трюма, – посоветовал Ронан. – Он шире, а тес там такой же толщины, как на остальной палубе.

– Тащи!

Подмяв под днища камышовые стебли, ладьи одна за другой утыкались в берег, воины выпрыгивали наружу, многие – прямо от весел, и по пояс брели через воду, чтобы потом, на суше, перейти на неспешный бег. Струги, покончив с корабельщиками, отворачивали влево и тоже причаливали к берегу, выпуская свои команды в высокую хрусткую траву.

Могучая Сехмет подняла лук, но тут же пригнулась, уворачиваясь от брошенного молота, чуть повернулась и отпустила тетиву. Бог войны вскинул свой тяжелый щит: прямоугольную трюмную крышку в добрый пуд весом, с прорезью для руки. Иначе как ее открывать?

Стрела гулко ударила в дерево, пробила его насквозь и вылезла с обратной стороны на длину в полторы ладони. После чего наконечник из вулканического стекла рассыпался в мельчайшую крошку.

– Вот это мне уже нравится! – облегченно выдохнул бог войны и снова метнул свой молот в цель. В этот раз Сехмет не повезло, и от удара по бедру она рухнула на траву. Тут же вскочила, два раза подряд спустила тетиву. И обе стрелы бесполезно засели глубоко в крышке люка.

Между тем многие сотни детей воды ворвались под кроны обширного сада. Их встретила плотно составленная стена из щитов, в которую лучники Ковыльника и выпустили последние оставшиеся стрелы, выбив три десятка врагов. Затем убрали уже бесполезное оружие в колчаны, опустили на землю, и перекинув щиты из-за спин в руки, вынули из поясных петель палицы и топорики.

– За мной! – кратко скомандовал Ковыльник и первым кинулся в атаку.

Могучая Сехмет снова зарычала, заревела от ярости. Люди моря попали в ее ловушку, ушли от своих кораблей в глубину берега и столкнулись с засадой. Но мост! Мост через Нил пылал, и главная армия теперь ничем не могла помочь вступившим в битву храбрецам.

Курчавый богатырь, прикрывшись щитом от направленных в него бронзовых клинков, с разбегу врезался в стену египтян, наугад ударил вперед топориком – но ничего не добился. Вражеский строй качнулся лишь на пару шагов назад и замер. Подоспевшие соратники тоже навалились – однако с тем же результатом. Славяне давили плечами и поднятыми щитами на местных воинов, те поступали точно так же. Через деревянные диски и плетеные прямоугольники ни те ни другие не могли достать друг друга ни мечами, ни топорами, и вся битва свелась лишь к тяжелому пыхтению многих тысяч мужчин.

Сехмет, пытаясь сделать хоть что-то, пустила в толпу славян несколько стрел, и… Ее колчан опустел.

Женщина-львица зарычала, кинулась к шатру.

– Дорогу! – повернувшись, побежал к своим воинам великий Один. – В стороны!!!

Дети воды прянули вправо и влево, и брошенный богом войны боевой молот вломился в стену щитов, разрывая кожу и прутья, ломая кости и конечности стоящих за ними людей. Вернулся к хозяину – и полетел в цель снова. А уже через мгновение вслед за оружием ворвался и сам великий Один. Резко присел на колено, оставляя нескольким нацеленным в горло клинкам лишь пустоту над головой, с силой ударил влево своим пудовым щитом, снося ноги с такой легкостью, словно это тростинки, тут же отпрыгнул вслед за щитом, пока мечи не пронзили тело. Вскочил, разбрасывая раненых египтян, метнул молот влево, ударил щитом вправо, крутанулся, отпугивая врагов, поймал вернувшееся оружие, подставил щит под мечи, ударил в ответ молотом, резко поднырнул вперед и опять выпрямился, раскидывая смертных, крутанулся, калеча всех, до кого доставало оружие в расставленных руках.

Вслед за богом войны в пробитую через вражеский строй широкую брешь ринулись торжествующие дети воды, врываясь за спины египтян, поворачивая вправо и влево, нанося удары в спины, бросая в них палицы, топоры и даже щиты, пытаясь покалечить, ранить, хотя бы ушибить неприятеля до того, как тот снова спрячется за щиты плотного строя.

Египтяне стали быстро отступать. Отступать, а не бежать! Они пятились, спасаясь от возможного окружения – однако уходили, держась плечом к плечу, смыкая щиты, прикрывая друг друга, успешно отражая наскоки воодушевленных первым успехом славян.

– Вы молодцы, смертные! Уважаю! – весело крикнул храбрым врагам бог войны. – А теперь… Умрите!!!

Великий Один метнул свой молот в один отряд, в другой, разбивая плотное построение, потомки русалок и дружинники нажали – и оборона посыпалась, превращая битву в многочисленные схватки мелких отрядов и даже отдельных бойцов.

Бог войны нацелился на прижатую к реке группу египтян – и тут внезапно его сердце остановилось…

Этого мгновения хватило, чтобы ноги великого Одина подкосились, и он рухнул на землю под какой-то пальмой с резными листьями, перекатившись через плечо.

Сердце еще чуток помолчало, словно размышляя, и неспешно, устало сжалось.

Ударило снова.