Книга Ты, я и Гийом - Диана Машкова

Я собрала волю в кулак и приготовилась к войне со всем окружающим миром. И первый бой, волею ли удачных совпадений или по другим причинам, был сегодня выигран. Завтра мне предстояло первое московское собеседование с работодателем.

Глава 2

С того момента, как я побывала в кадровом агентстве на Таганке, жизнь моя на сто восемьдесят градусов изменилась. Я, вчера еще размеренная и провинциальная, склонная к неторопливым рассуждениям и действиям, заразилась бешеным темпом столицы. Когда тут думать?! Прыгать надо! Перед глазами непрерывно мелькали столичные улицы, машины, люди, станции метро, в голове метались бессвязные мысли на тему предстоящей работы. Причем всякие здравые опасения – не хватит моего английского для синхронного перевода! – я тут же старалась придушить. Сказано тебе – самоуверенность! Вот и соответствуй. Аполлинер вон тоже ни черта в бизнесе не смыслил, а набрался наглости, когда из банка его выгнали, и стал редактором делового бюллетеня «Спутник рантье». Надо же было ему в этом безумном Париже что-то есть. И мне тоже надо. Главное ведь – пыли в глаза напустить. Произвести нужное впечатление. Хватит все время испытывать ответственность, думать о последствиях, переживать. Успех сопутствует только решительным и дерзким!

Примерно таким самовнушением я занималась, агрессивно протискиваясь к выходу из вагона метро на станции «Театральная». До собеседования оставалось полчаса.

Трехпрудный переулок, несмотря на четкую схему, распечатанную по моей просьбе Сережей из Интернета, я искала непозволительно долго. Вот что значит жить не в Москве – теряешься моментально, как только выползаешь на свет божий из метро. Обегав вдоль и поперек заданный квадрат, я наконец нашла нужное место – старый добротный жилой дом. Удивляться тому, что это не офисное здание, было некогда – до десяти осталась одна минута. Я достала из сумки мобильный телефон, предусмотрительно подаренный накануне Артемом, и набрала номер Уэнди. Через минуту я уже входила в открытую дверь квартиры на третьем этаже.

Уэнди оказалась безумно симпатичной девушкой лет двадцати четырех – моей ровесницей. Она пригласила войти, провела в пустую комнату, которая служила в квартире чем-то вроде склада печатной продукции, усадила на подоконник, и мы начали беседу.

– Где вы выучили английский?

– В Казанском государственном университете. Это третий по значимости вуз в России.

– А-а-а!

– Диплом показать?

– Не надо. Я не читаю по-русски. Это единственное ваше образование?

– Да. Если не считать степень кандидата наук.

– У-у-у! И как вы оцениваете свой английский?

– Думаю, вам виднее, – бог ты мой, откуда взялась такая наглость? – Вы же со мной говорите.

– Ладно. Меня устраивает.

– Я рада.

Неужели они меня примут? Не может быть!

– Давайте я объясню вам, что к чему. Мы приехали в Россию на три месяца от знаменитого британского издания, чтобы провести анализ российского рынка, который становится сегодня все более крепким и стабильным. Он уже может рассчитывать на то, чтобы привлечь западных инвесторов. Но они ничего не знают о вашей стране – вот мы и собираемся рассказывать им об этом в специальном приложении к крупнейшей британской газете. Таким образом, мы помогаем и России, и Великобритании, – толкнула Уэнди официальную речь.

– Очень интересно! – внутренне я сникла. После казанских экспериментов с поиском работы терпеть не могу ни предпринимательства, ни бизнеса. А уж что касается политики – так просто воротит с души. Хватит уже. Насмотрелась. А ведь так надеялась на что-нибудь творческое, на интеллигентных людей. Ну да ладно. Не все коту масленица. Поработаем в британском варианте современного «Спутника рантье».

– Да-да! – подхватила Уэнди с энтузиазмом. – Мы работаем так: находим крупных русских политиков и бизнесменов, на русском языке составляем для каждого из них письмо, в котором рассказываем о том, кто мы такие и чего хотим (на английском все материалы есть – ваша задача перевести), и просим о встрече. При встрече берем интервью – здесь понадобится синхронный перевод – и готовим материал для нашего приложения. И еще – мы предлагаем, если речь идет о бизнесе, дать рекламу, чтобы люди в нашей стране знали, какие услуги и возможности существуют в России.

– Я поняла, – внутри непроизвольно начал расти испуг. Я и представить себе не могла, что переводить нужно будет чуть ли не для первых лиц государства. Здесь я со своим английским опозорюсь как пить дать. Но и пятьсот долларов тоже на дороге не валяются!

– Ах да, – спохватилась Уэнди. – На работу вам нужно всегда приходить в строгих костюмах.

– Поняла.

Господи, ну где же их взять? Придется чередовать два совершенно копеечных наряда, сшитых на дому по заказу, – была знакомая портниха. Один костюм шили для защиты диссертации, другой – для прошлого Нового года. И все! Ну и как я буду выглядеть в этом «самтресте» из дешевой ткани на фоне министерских кабинетов?!

– Все. Завтра приходите в половине десятого. Сразу начнем.

– Хорошо. А можно вопрос относительно зарплаты? – Наглеть – так уж до конца!

– Да, разумеется.

– Мне хотелось бы получать деньги не раз в месяц, а каждый день. Получается двадцать пять долларов, если я правильно понимаю.

– Странное пожелание, – Уэнди искренне удивилась. – Думаю, мы сможем это устроить. А теперь пойдемте, я вам покажу наш так называемый офис.

Она вывела меня в огромную комнату, которая оказалась помесью гостиной и зала общей работы. Вдоль стены стоял белоснежный диван – я первый раз в жизни увидела такой (непрактично же, черт возьми!), – а около окон расположились письменные столы, на которых возлежали принтеры, факсы, ноутбуки и громоздились кипы российских справочников, писем, бумаг, газет. В конце комнаты находился отделенный барной стойкой кухонный закуток, а в центре возвышалась огромная лестница – квартира оказалась двухуровневой. «Наверху наши спальни, – пояснила Уэнди, проследив за моим взглядом. – Мы здесь и работаем, и живем – очень удобно, никуда не нужно ехать». Как я потом, не удержавшись, выяснила, за квартиру они платили четыре тысячи долларов в месяц. Это же невозможные, невообразимые деньги!

За столами сидело несколько человек: темноволосый юноша – испанец, худенькая мадемуазель лет тридцати по имени Беатрис – руководитель проекта и русская девушка Света. Все обернулись на меня и как по команде улыбнулись. Меньше всего на искреннюю походила улыбка Светланы – видимо, ей никак не хотелось терять статус единственного и незаменимого русскоязычного сотрудника в группе. Всю жизнь я слишком трепетно относилась к чувствам других людей и, если понимала, что мое присутствие кого-то смущает или стесняет, спешила уйти. Терпеть не могу навязываться или быть обузой. Но со вчерашнего дня меня словно подменили. «Нравится – не нравится, – мысленно обратилась я к Светочке, – а придется терпеть, голуба моя». И тут же подсела за ее стол, чтобы пристать с бесчисленными вопросами по существу и не очень.