Книга Под сенью каштанов - Маурин Ли

— Вы заплатите мне за это, леди, — прошипел Ягар, глядя, как она проходит мимо, шурша длинной юбкой и постукивая каблучками по тротуару. Ее загорелые руки были обнажены, а в каштановых волосах посверкивали брызги червонного золота. Именно она стала причиной несчастья, постигшего Руди и Ягара, их злым гением, именно она разрушила ту великолепную, блистательную жизнь, которую они вели до сих пор. — Настанет день, и вы заплатите мне за все зло, которое причинили моему брату. — Девчонке придется заплатить. Это справедливо, разве нет?

После прощальной вечеринки Броуди еще не видела свою мать. Она несколько раз звонила Меган, но та отказывалась встретиться под самыми разными надуманными предлогами: то она устала, то ей надо написать несколько писем, то она пообещала украсить торт для благотворительной лотереи…

— Ради бога, мам, — вспылила, не выдержав, Броуди, когда позвонила Меган в Иммиграционный центр, а та заявила, что сегодня вечером моет волосы, — оставь свои волосы в покое хотя бы на один день и приходи ко мне на чай. В конце концов, у тебя что, нет фена? У меня есть свежий лосось, так что я приготовлю твой любимый салат.

Меган неохотно согласилась. Свежей лососины у Броуди не было, но по дороге домой она заехала в супермаркет и купила рыбу, помидоры и прочие ингредиенты, необходимые для салата. Сегодня вечером Диана прямо с работы отправлялась на празднование совершеннолетия Гарта, которому исполнялось восемнадцать, так что «гнездышко» оставалось в полном распоряжении Броуди и ее матери, и Броуди надеялась, что Меган все-таки расскажет ей, почему так старательно избегает ее и разговора о своем прошлом.

Она уже накрыла на стол, когда наконец явилась ее мать, чопорно и недовольно поджав губы. В ее глазах не было улыбки. Но Броуди отнюдь не собиралась сидеть за ужином в отчужденном молчании.

— Что тебя гложет, мам? — спросила она, прежде чем взяться за вилку. — Прошло уже невесть сколько времени с тех пор, как мы с тобой разговаривали, и я спрашиваю тебя, что, черт возьми, происходит?

— Если ты помнишь, — заявила мать ледяным тоном, который приберегала исключительно для тех случаев, когда дочь раздражала ее, — я пыталась поговорить с тобой на вечеринке, но ты, очевидно, была слишком занята, чтобы найти для меня время.

— Я действительно была занята. Ты прекрасно видела, что я готовила закуски. — Не в характере матери было злиться из-за таких пустяков.

— Но мне показалось, что у тебя нашлось достаточно времени для разговоров с другими — с Эйлин, например. Почему она узнала о том, что Мэйзи стала наркоманкой, а твоя собственная мать до недавнего времени пребывала в неведении?

— Неужели только в этом все дело? Эйлин беспокоилась, думая, что я оставила Колина только потому, что Джордж все время топчется у нас в доме, — терпеливо принялась объяснять Броуди. — Она чувствовала себя виноватой в нашем разрыве, и мне пришлось рассказать ей об истинной причине происходящего. Я ушла потому, что у Колина не нашлось и капли сочувствия к Мэйзи и мы все время ссорились из-за этого. Меган ненадолго задумалась.

— И все равно я не понимаю, почему мне нельзя было сказать правду о Мэйзи, — обиженным тоном заявила она наконец. — Она моя единственная внучка, и другой у меня уже не будет.

Броуди накрыла ладонь Меган своей и ласково пожала ее.

— Я не хотела расстраивать тебя, мам. Не хотела, чтобы ты узнала о том, что с Мэйзи происходит что-то страшное.

— Ты что же, считаешь меня идиоткой, Броуди? — К Меган вернулись самообладание и прежний ледяной тон. — Мэйзи не была дома вот уже полгода или даже больше. А ведь раньше она приезжала каждый месяц. Она перестала звонить мне, я не получила от нее ни единого письма, даже поздравительной открытки на Рождество. Естественно, я поняла, что происходит нечто непонятное. Я полагала, что ты расскажешь мне обо всем, когда сочтешь нужным, но, похоже, весь мир был в курсе происходящего с моей внучкой, кроме меня.

— Эйлин была единственным человеком, кому я сказала правду, мам.

— Пусть так, но я все равно обижена на тебя. — Меган отодвинула стул и демонстративно опустилась на него по другую сторону стола.

У Броуди упало сердце. Похоже, сегодня один из тех редких дней, когда вымолить прощение и даровать его будет равно тяжело. Пожалуй, ей придется подождать несколько дней, пока мать не успокоится и не сочтет, что она уже достаточно наказана. И тут вдруг Броуди вспомнила, что не одна она прячет скелет в шкафу.

— Ну-ка, пойдем со мной на минутку. — Ужин мог подождать; в конце концов, это был всего лишь салат.

— Куда?

— В мою комнату.

Войдя в свою комнату, Броуди включила компьютер и принялась терпеливо ждать, пока загрузится операционная система.

— Что все это значит, Броуди? — поинтересовалась мать. Она сидела на краешке кровати.

— Подожди секундочку, сейчас увидишь.

Все, компьютер готов к работе. Броуди набрала имя своего деда, Томаса Эдварда Райана, и на экране появилась его старая коричневая фотография.

— Узнаешь, кто это? — обратилась Броуди к Меган.

Та склонила голову к плечу и долго разглядывала снимок с другого конца комнаты.

— Нет, но эта фотография выглядит очень старой.

— Это твой отец — и мой дед.

— Матерь Божья, Пресвятая Дева Мария! — Мать рывком поднесла руку ко рту и побелела как полотно. — Неужели это и в самом деле мой отец?! — звонким, как у девчонки, голосом воскликнула она. Она бросила быстрый взгляд на экран монитора, но потом отвела глаза.

— Да, мама. — Броуди понимала, что ведет себя жестоко, но мать заслужила такое обращение своим упрямством и скрытностью.

— Он в полицейской форме? — спросила Меган.

— Да.

— Никогда не видела этого снимка. У нас не осталось ни одной фотографии с Рождества 1940 года, после того, как наш дом на Скотланд-роуд разбомбили. Сгорело все, и рождественские подарки, и одежда мамы, и деньги, которые она хранила дома. — Меган снова взглянула на фотографию на мониторе, но на сей раз не стала отводить взгляд. — Хотела бы я знать, когда был сделан этот снимок и как он уцелел. Скорее всего, он хранился в полицейских архивах или еще где-нибудь. — Она встала с кровати. Медленно пересекла комнату, села за компьютер и принялась внимательно изучать лицо своего отца. Поцеловав кончики пальцев, Меган прижала их к его губам. — Он был замечательным человеком. Я очень им гордилась. Я уже и забыла, каким красивым мужчиной он был. Но, Броуди, — голоском маленькой девочки произнесла она, — что, ради всего святого, делает фотография моего отца в твоем компьютере?

— Ты говорила мне, что он погиб на дежурстве при исполнении служебных обязанностей, — сказала Броуди, — и когда я обмолвилась об этом одной женщине-полицейскому в Лондоне, она решила, что сведения о нем можно найти в Интернете. — Она взмахом руки указала на компьютер. — Ну вот он и нашелся.