Книга Дешевая магия - Келли Армстронг

– Может, стоит загородиться? – предложил он.

Я кивнула. Установка звуконепроницаемого барьера, за которым двое могут разговаривать, не беспокоясь, что их кто-то подслушает, относится к магии ведьм. Однако его должны устанавливать одновременно оба беседующих, что мы и сделали. У Кортеса с первой попытки не получилось, но он попробовал еще раз – и все сработало.

– Что ты знаешь о Еве? – спросил он.

– Ее выгнали из Шабаша за использование черной магии. Но после этого… не знаю. Думаю, все было не так страшно, если задействовали бы Совет, – я покачала головой. – А так просто нашли предлог. Мы знали, что она занимается нехорошими делами – не слишком плохими, чтобы привлекать внимание Совета, но она определенно применяла ритуалы черной магии. Ну… мы не можем следить за всеми, приходится выбирать…

– Случаи, которые требуют вашего внимания. Тебе не нужно мне это объяснять, Пейдж. Хотя это и трудно, иногда приходится отказаться от преследования тех, кто принес наибольший урон, и выбирать сражения, которые можешь выиграть. Да, Ева занималась черной магией. Не просто черной – самой черной. Однако она фокусировалась не на ее использовании, а на обучении ей других заклинателей, ведьм, колдунов, кого угодно, кто ей заплатит.

– Обучении? Почему? Кортес пожал плечами.

– Это очень прибыльное дело. Нужную информацию очень сложно получить из обычных источников.

– Значит, она использовала черную магию не в собственных целях, а обучала ей дюжины желающих. Это не лучше, может, даже хуже.

– Я тоже так думаю, однако в большинстве кругов представителей мира сверхъестественного выбор Евы, наоборот, давал ей респектабельность. Ее высоко ценили как учительницу.

Снаружи хлопнула дверца машины. Я подпрыгнула и потянулась к занавеске, затем услышала, как завелся двигатель.

– Еще один отъезжающий гость, – сказала я. – Как ты думаешь, заклинание Саванны напугало их? Или им просто пора спать?

Кортес открыл рот, затем закрыл. Мне удалось легко улыбнуться.

– Ты собирался лгать, не правда ли? Скажи мне то, что я хочу услышать – они убегают, спасая свои жизни, и больше никогда не появятся у меня на пороге.

– Я вовремя остановился.

– Спасибо, – моя улыбка стала искренней. – Я ценю твое желание меня успокоить, но еще больше ценю честность.

Мы мгновение смотрели друг на друга, затем я наклонилась и подняла подушку, которую какое-то время назад свалили с софы. Я взбила ее и вернула на место.

– Итак, вернемся к Еве, – снова заговорила я. – Она была учительницей. А имелась какая-то связь с Кабал-кланами? Они ее когда-нибудь нанимали?

– Нет. Все Кабал-кланы включили ее в список запрещенных лиц, а это означало, что членам кланов запрещалось у нее обучаться.

– Поскольку она была ведьмой?

– Нет, потому что она показывала опасные заклинания, но не обучала необходимым методам контроля при их использовании. Я не защищено Кабал-кланы. Если они устанавливают границы на тип дозволяемой ими магии, то это границы практичности, не моральные. По мере увеличения черноты магии увеличивается и опасность. Магия Евы была самой худшей. Я говорю это не на основе слухов, а по опыту.

– Вы были знакомы с Евой?

– Были знакомы – это преувеличение. Мы встречались. Несколько лет назад я вел расследование по колдуну, который использовал заклинания, слишком продвинутые для его способностей. Это привело к нескольким смертям, причем жутким. Разобравшись в ситуации, я добрался и до источника заклинаний – и соответственно до Евы Левин. Мне удалось конфисковать несколько ее колдовских книг – но уже после того, как я попробовал на себе ее силу.

– Она оказалась лучше тебя? Кортес прикрыл рукой рот.

– А-а, можно… сказать и так. – Когда он опустил руку, я заметила у пего на губах легкую улыбку. – В интересах честности должен признать: все оказалось несколько… унижающим, и определенно я не хочу, чтобы кто-то об этом распространялся.

– Мой рот на замке.

– Против меня Ева использовала магию колдунов и можно считать, что мне повезло, поскольку удалось убежать. Ее умения значительно превосходили способности большинства колдунов. Именно поэтому Исаак Катцен и решил ее задействовать.

– Ты имеешь в виду, захватить ее в прошлом году?

– Именно это. Глупый шаг. И снова мы переходим к слухам, но из первых рук зная о силе Евы, я склоняюсь к тому, чтобы поверить в услышанное. Говорят, Ева прожила в плену только один день, потом, захватчики убили ее. Катцен предполагал, что он сильнее, чем самая сильная ведьма, и поэтому позволил людям считать, что с Евой будет легко справиться. Они оказались не готовы к ее способностям, и, столкнувшись с очень реальной возможностью потерять и ее, и Саванну, они решили убить Еву, но оставить ребенка, которым гораздо легче управлять. Однако изначально самой большой ошибкой был захват Саванны в плен. Нельзя загонять в угол львицу с детенышем.

– Ты думаешь… Я хочу понять, когда ты встретил Еву, какое у тебя сложилось впечатление о ней, как о матери? Как она относилась к Саванне?

– Я никогда раньше не видел Саванну. Судя по тому, что я слышал, это типично. Никому, кроме круга ближайших друзей Евы, не разрешалось контактировать с ребенком. Определенно, я не имею достаточной квалификации, чтобы судить об этом, но, судя по тому, что я увидел, общаясь с Саванной, Ева была вполне приличной матерью, возможно даже очень хорошей. В некотором смысле было бы лучше, если бы Ева пренебрегала материнскими обязанностями. Саванна очень тесно связана с матерью – ты должна это помнить. Если ты выступаешь против черной магии, то ты выступаешь и против Евы.

– Мне нужно попытаться лучше понять Еву, это я знаю, – я сделала паузу. – Но я не могу… Меня воспитывали по-другому. Я знаю…

Я посмотрела на Кортеса. Он не сводил с меня взгляда, в котором читалась смесь спокойной заинтересованности и понимания, и это заставило меня продолжать.

– Мне следовало поговорить с Саванной о заклинании на бесчинства, – заявила я. – Мне следовало рассказать ей, что случилось в прошлый раз. Нам следовало обсудить, когда его можно использовать, а когда нет. Я все это знаю, я все понимаю – но как мне научиться действовать наилучшим образом? Черная магия…

Я посмотрела вниз и коснулась повязки на ладони. Кортес все еще наблюдал за мной, преисполненный терпения и ожидания.

– Моя мать учила меня… Меня учили считать черную магию плохим делом. Всегда. Никаких исключений. Теперь я вижу, что бывают исключения, но… – я закрыла глаза руками. – Боже, как я устала. Я не могу поверить, что несу весь этот вздор.

– Ты не…

Я перебила его, сняв звуконепроницаемый барьер, затем поднялась на ноги.

– Полагаю, ты останешься ночевать?

– Да, думаю, так будет лучше. Но…