Книга Сокровище старой девы - Маргарита Южина

Фома сидел рядом с Антоном Андреевичем и прислушивался к каждому его слову, приглядывался к каждому движению. Антон Андреевич был предсказуем. Сначала он говорил исключительно про птеродактилей, а потом стал воровато стаскивать со стола полные бутылки и совать их в спортивную сумочку, стоящую у ног.

Варька хотела было поговорить с молодыми особами, но к ней подсела Любочка и буквально не отпускала от себя ни на шаг.

– Ой, Геннадия Архиповича жалко, правда? – сочувственно качала она головой. – Вот ваша Аллочка, наверное, расстраивается, да? Наша матушка тоже расстраивалась, когда он ее бросил, но… бог отвел, все, что ни делается, – все к лучшему. И вашу Аллочку бог отвел.

– Любочка, а вы что – так верите в Бога? – не утерпела Варька. – Хотя… у вас же бабушка верующая, верно?

– Верно. Но как же не верить-то? – вытаращилась на Варьку девушка. – Как же не верить, если он мне звонил!

– Любочка, вы ничего не путаете? – испуганно уставилась на девушку Варька. Эх, видимо, и впрямь сумасшедшая девица. – Как же это вам Он может звонить?

Любочка замахала руками.

– Нет, я, конечно, понимаю, это не господь, но тот, кто звонил, он так и представился – я бог, ну а я не стала допытываться, зачем? Если человек сам не хочет себя назвать… И потом, он все сказал верно. Так славно мне посоветовал тех ребятишек привлечь… ну помните же, когда я их к вашей Аллочке в загс отправила. Это он подсказал.

– Так-так-так… – повернулась всем телом к девушке Варька. – И кто это он? Голос мужской? Женский?

– Он… он никакой… он не человеческий… – растерялась Любочка.

– Понятно, – пропыхтела Варька. – Все те же приемы – компьютер…

Гутя сидела рядом со вторым подозреваемым – с Иваном Семеновичем – и смотрела, как тот методично таскает с блюда селедку.

– Господа! – вдруг вскочила Аллочка, и сердце Гути ухнуло в пятки.

Ни о каком выступлении Аллочки они не договаривались и теперь оставалось только гадать – что та выкинет.

– Господа! – звякнула рюмкой Аллочка. – Минуточку внимания! Я попрошу выпить за моего жениха! Да! За Геннадия Архиповича!.. Вот вам никому не нравится, что он убивал собак. Да! Он убивал собак и шил из них унты! И что?!. Ой-ой-ой! А как мы все заохали! А как мы все испугались! Будто бы вы не знали! А свинину вам есть нравится?! А она, между прочим, тоже когда-то бегала и тыкалась своим пятачком в рыло хозяина… в руки хозяина тыкалась! А говядина? Ведь говядина это вообще умная скотина! Ее даже называют по человечески – Февралина! Марта, Майка… Вы вот, Антон Андреевич, курочку глодаете, а она… она вошла в мировую литературу! Потому что про нее даже сказку сочинили!

Несчастный Антон Андреевич, который и в самом деле решил отведать курочки, чуть не подавился. Он держал куриную ногу и только жалобно кряхтел.

– И я тоже! – все больше распалялась Аллочка. – Я тоже буду хозяйкой этих псов!

– Господи, что она несет? – ужаснулась Валерия, прикрыв рот ладошкой. – Ужас-то какой!

Гутя сидела белая, как скатерть.

– Не обращайте внимания, Лерочка, – прошелестела она. – Аллочка опять напилась как сапожник, ей совсем нельзя пить… Аллочка!! Прекрати хлестать водку!! Виктория Даниловна, у вас сока какого-нибудь не найдется?

– Да вон перед ней морс стоит, чего ж ей – насильно в рот заливать? – дернула плечом Виктория.

– Ой, да оставьте вы ее в покое, – отмахнулась Дарья Викторовна. Она не любила, когда центром внимания была не она. – Ну чего уж она такого сказала? Каждый зарабатывает кто как может! Давайте лучше…

– Позво-о-о-льте! – вскинулась Анна Никитична. – Что значит – кто как может?

– Анна Никитична! Деньги не пахнут! – назидательно проговорила Виктория Даниловна. – Я лично ничего в этом такого не вижу. Честно говоря, пока тебя не поймали, ты закон не нарушил, правда ведь? А если поймают, пусть мне еще докажут, что я виновна!

– Нет, это как же получается? – кипятилась Анна Никитична. – Это значит, я вот так возьму, убью кого хочу…

– Да кого вы там убьете, – перекривилась Дарья Викторовна.

– Ну не убью, просто на панель выйду, – упиралась дама.

Дарья Викторовна на нее даже не взглянула, только громко проговорила:

– Вот тогда точно все сами со смеху помрут. Давайте уже забудем. Я предлагаю выпить за наш коллектив! Потому что…

– Нет уж простите!! – не унималась Аллочка. – Это я хочу выпить! И по-моему ясно выразилась – за моего погибшего жениха!! И за то, что он сделал меня теперь владелицей загородного дома! Я бы даже сказала – избушки! Земляночки такой…

– Аллочка, ну мы все поняли… нет, ну кто-нибудь объясните ей… – загудели вокруг.

Вскочила Варька.

– Аллочка шутит. Она просто хотела сказать, что мы уже вплотную подобрались к преступнику, что у нас появились кое-какие улики, так сказать… вот и…

– С ума сойти! Давайте не будем мешать милиции работать! – опять послышался недовольный ропот. – Надо завтра просто отнести на кладбище цветы, купить венок – и все. Мы сделали все, что положено. Нет, ну был такой хороший тост – за коллектив…

– И все же давайте за жениха! За Ларису!

– Аллочка, завтра съездим, возьмем с собой на кладбище бутылочку, там еще раз помянем! Ой, а у меня такой случай вчера вышел!..

У Виктории гости сидели до глубокой ночи, были пьяны, расслаблены, но никто из них себя не выдал. То есть совершенно никак.

Неверовы пришли домой в полном недоумении.

– Это же надо так уметь собой владеть, – удивлялась Варька.

– Если бы убийца собой не владел, он бы уже давно сам сдался, – поучал Фома. – А у нас есть что-нибудь перекусить?

– Ты же только что из-за стола! – воскликнула Гутя.

– Мам, он всегда дома ест. И не надо его от этого отучать, – качала головой Варька. – Если он когда-нибудь бросит меня, то навсегда останется голодный, потому что наедается только здесь. Ешь, Фомочка… ну чего ты схватил, это же Матвею рыбу отварили!

Фома и правда держал в руках Матвееву кастрюльку и не знал, куда ее поставить.

– Варь, покорми кота, а то мы ели, а он, бедняжка… – попросил Фома, усаживаясь за стол.

– Матюша!! Матвей! – позвала Варька. Кот не откликнулся. – Матвей! Иди сюда, чем-то угощу!

Кот не приходил. Всполошилась уже и Гутя.

– Матвей! Кс-кс-кс! Матюша!!. Может, в подъезд выбежал?

В подъезд кот не мог выбежать, потому что страшно упирался и царапался, даже когда его выталкивали туда насильно. И все же Аллочка пронеслась по всем этажам – кота не было.

– И что это такое?! – со слезами на глазах вопрошала Аллочка у всех домашних. Но никто ей ответить не мог – сами были жутко расстроены.